Патриарх зажмурил глаза.
Он тоже все прекрасно понимал. Но патриарх был не сам по себе, под ним стояла огромная структура. И эту структуру он, как глава, обязан защищать, блюсти интересы монахов и священников.
А каждый новый шаг Морова сужал возможности церкви. Еще пара лет, и придется довольствоваться одними только добровольными пожертвованиями. А долго ли на них прожить можно?
Но себя Петр тоже никак забыть не мог. Это прошлый император в дела духовные не лез, изредка появлялся на службах, когда того требовал регламент, жертвовал крупные суммы регулярно, да и на том все взаимодействие религиозной и светской жизни кончалось.
Виктор Константинович старался найти любые средства, чтобы наполнить дефицитную казну Российской Империи. И дай ему палец, он откусит у церкви все, до чего дотянется. Присоединит к казне, и тогда не только Петр оставит свой престол.
— Я повенчаю их, государь, — выдохнул патриарх.
Его императорское величество улыбнулся.
— Смирение, Петр, и милосердие, — произнес он. — Ты показал смирение, я покажу милосердие. Можешь возвращаться к своим обязанностям.
— До меня тут дошли слухи, что его благородие Иван Владимирович для своей невесты организовал лучших портных, чтобы платье свадебное сшили, — произнесла одна из девиц, собравшихся на вечере у вдовы Кантемировой. — Даже интересно, что получится в результате.
— Свадьба — это дело хорошее, — заметила другая. — А мне папенька сказал, патриарх лично венчать их станет. От государя уже распоряжение вышло — провести обряд в Василия Блаженного.
— И немудрено! — вставила первая. — Моров столько для страны сделал. Его в церквях на каждой молитве упоминают, благодарят за его исцеляющие артефакты.
— Вот бы приглашение получить на свадьбу, — вздохнула молчавшая до этого девица. — Сам Иван Владимирович, конечно, женится, и ему глазки уже не построишь, но там же будет полно потенциальных женихов не из последних.
— Кстати, об этом, — заговорила первая. — Как думаете, Большаковых позовут?
— Кристина Гордеевна вряд ли согласится. Все-таки она так страдала по Ивану Владимировичу, будет просто неприятно на нее смотреть, если осмелится прийти.
— Сама виновата, что упустила свой шанс!
— Зато с Моргуновым она счастлива, — заметила молчунья. — А с Моровым посмотрите, что в последнее время происходит. Если не война, так похищение невесты. Он ведь столько народа перебил, чтобы врагов запугать.
— И как только патриарх согласился его венчать…
— Ты говори да не заговаривайся! Иван Владимирович не просто так тех поляков истребил, он мстил. И как благородный человек отстаивал честь своей избранницы. Сами эти поляки виноваты, что против него полезли.
— Даже романтично, если подумать, — вздохнула первая. — Мне бы такого жениха, чтобы горы сворачивал ради меня, как Моров ради Снежаны Александровны. И ведь что в ней такого-то? Самая обычная девушка, ни богатства, ни даже высокого чина.
— Да и по возрасту она его сильно старше.
— Возраст для Морова вот вообще не проблема. Захотел — моложе стал, захотел — состарился.
— И чтобы с невестой хорошо смотреться, он себе внешность специально состарил. Что это, как не любовь?
И подружки синхронно мечтательно вздохнули.
Иван Владимирович Моров.
Подготовка к свадьбе — дело нехитрое, если ты жених и у тебя есть деньги. У меня оба условия совпадали, а вот Снежка постоянно волновалась и суетилась. Артефакты, конечно, не позволят нервам повредить ребенку, однако наблюдал за происходящим я все равно с легкой тревогой.
Известие от императора, что нас венчает сам патриарх, еще больше взвинтило состояние моей невесты. Но, к счастью, ей было чем заняться. Платье, гости, украшения, стол — все это я отдал на откуп Снежки, чтобы у нее было поменьше времени на переживания.
Варвара Викторовна прислала уведомление, что будет подружкой невесты на свадьбе. Не вопрос, а именно уведомление, все-таки будущая государыня Российской Империи, имеет право прийти на любое торжество. Вслед за Романовой к свадьбе присоединилась и Легостаева — как же без подружки ее императорское высочество обойдется?
Пришло письмо и от Герасимовых. Мирослава Анатольевна спрашивала, не буду ли я против, если она поможет моей будущей супруге с организацией. Отказываться я не стал, переложив выбор на плечи Снежки. И надо отдать моей студентке должное, уровень организации резко вырос с ее появлением.
Наш особняк, оккупированный людьми, торопящимися подготовить все в срок, уже не походил на самого себя. Дополнительной суматохи добавляли слуги Макаровых, последовавшие за госпожой. Но Наталья быстро навела порядок, рассортировав людей по службам. К счастью, у нас была возможность ночевать в старом доме, и все это я узнавал лишь из докладов.
— Прибыли, Иван Владимирович, — сообщил водитель, останавливая автомобиль у крыльца московского особняка Солнцевых.
— Спасибо, Сергей.
Слуга распахнул для меня дверцу, и я выбрался на улицу. Погода постепенно все больше портилась, через неделю выпадет первый снег. Но хотя бы дождей сильных не было, что уже само по себе хорошо.
Если снаружи здание и прилегающая территория оставались нетронутыми, внутри особняка уже бросались в глаза изменения. Венедикт Кириллович стал отцом сразу трижды, а потому вся громоздкая и жесткая мебель заменилась на мягкую. Острые углы украшали пломбы из мягкого пластика.
Да и стены с полами подверглись изменениям. Исчезла строгость и темнота, на их место пришли голубенькие обои и белый цвет. Повсюду стояли камеры и микрофоны — на тот случай, если потребуется проследить за няньками и гостями.
Ошибки прошлого глава рода Солнцевых учел, и больше не собирался выпускать взращивание наследников из собственных рук. Родовые вопросы он все еще держал в кулаке, но основную работу выполнял Антон Сергеевич, по-прежнему числящийся наследником Венедикта Кирилловича.
— Прошу сюда, ваше благородие, — произнес слуга, распахивая передо мной створки дверей.
Я вошел в громадную комнату, отданную под детскую. Помимо огромных окон со шторами, взгляд сразу же зацепился за три широких кровати, гору игрушек, какую не во всяком магазине найдешь. И девять молодых женщин, сгрудившихся на мягком коврике вокруг наследников Солнцевых.
Сам Венедикт Кириллович с удовольствием помогал сыновьям составлять башенки из кубиков. Наверное, это был первый раз, когда я видел этого старика, уже давно не выглядевшего таковым, со счастливой улыбкой на лице.
— Доброе утро, Венедикт Кириллович, — поздоровался я, подходя ближе. — Дамы…
Женщины окинули меня внимательными взглядами, но не сделали и шага, чтобы оставить нас наедине с главой рода. Что, в общем-то, было правильно: пока дети здесь, отлучаться нянькам не следует. Их здесь потому и по трое на каждого, чтобы успевали все и везде посменно.
— Утро доброе, Иван Владимирович, — ответил Венедикт Кириллович, после чего широким жестом обвел выстроенный вместе с сыновьями замок и с гордостью заявил: — А мы вот архитектуру осваиваем. Как вам?
— Восхитительно, — кивнул я с улыбкой. — У ваших сыновей определенно есть чувство вкуса.
Он покивал, не пытаясь подняться на ноги.
— Осмотрите малышей?
Я демонстративно повел руками над мальчишками. Жеста не требовалось, но я уже привык использовать руки, чтобы не вызывать вопросов у окружающих.
— Я вижу дар к магии, — заговорил я. — Все трое совершенно здоровы, про магию мы можем говорить открыто?
Венедикт Кириллович чуть нахмурил брови. Видимо, понял, что не все из его сыновей получили от рождения дар. По большому счету в современном мире это вовсе не обязательно, чтобы управлять родом, но престиж… Неодаренный глава — урон для репутации рода, и не так уж важно, насколько хорошим управленцем он будет, магия главнее.
— Говорите открыто, — произнес Солнцев. — Кто из моих наследников одаренный?
Я кивнул на одного мальчика, сосредоточенно посасывающего собственный кулак, который не желал помещаться во рту.
— Виталию одному не досталось магии, — произнес я. — Но оба его брата имеют хороший потенциал, Венедикт Кириллович. Причем у Кирилла он практически вдвое выше Александра. Думаю, с правильным обучением, можно рассчитывать на треть моего уровня силы.
Глава рода Солнцевых с благодарностью склонил голову.
— Спасибо, Иван Владимирович, — искренне произнес он. — Надеюсь, когда придет время, вы поможете советом с обучением?
Мне оставалось только плечами пожать.
— Не вижу повода отказывать. К тому моменту мой собственный сын вырастет, так что, полагаю, ему будет полезно иметь близких напарников по обучению, — произнес я. — Да и вряд ли я перестану к тому моменту преподавать в академии. Разве что окончательно сосредоточусь на своем профильном предмете.
Венедикт Кириллович снова улыбнулся и, подхватив сыновей, расцеловал каждого в макушку, после чего вручил нянькам и поднялся на ноги. Это тоже было своеобразным способом показать мне близкое расположение — я уверен, даже не всякий член Солнцевых когда-либо сможет увидеть, как глава рода ползает по мягкому коврику, играя со своими детьми.
— Пройдемте, Иван Владимирович, — обратился он ко мне, оторвавшись от любования сыновьями. — Поговорим о наших делах. Антон мне прислал список их новейших разработок, и я бы хотел их обсудить с вами. Полагаю, нам давно пора расширяться, предлагаю обговорить, какие новинки пустим на рынок в первую очередь. Мне по случаю перепало немного землицы в Калуге, так что будет полезно устроить там новые фабрики и переориентировать уже имеющиеся на специализацию.
— С удовольствием, — ответил я, прежде чем последовать за главой рода Солнцевых.
Домой я вернулся, когда на улице уже окончательно стемнело. И сразу же попал на разбирательство.
Мирослава Анатольевна отчитывала поставщика цветов, не используя при этом грубых слов, но представитель исполнителя стоял перед невысокой беловолосой девушкой красный как рак.