д своей рукой, — глядя мне в глаза, ответил тот. — Вам известно многое, вы умеете многое. Но вашим ученикам, вашим последователям, требуется свободное пространство. И чтобы его обеспечить, вы готовы зарезать все стадо, которое уже пасется на этой полянке. Кровавые обряды и жертвоприношения изнашивают население любой страны. Но если смотреть на статистику смертности, сколько убивают маги крови? Сотню человек в год? Две? Вы лично уже убили гораздо больше, князь. И я уверен, что вы не станете отказываться от власти, которая оказалась в ваших руках. Так что да, в чем-то мы с вами похожи. Но ковен магов крови — это порядок, организация, четкая слаженная работа, отмеренный механизм, который действует по всему миру и всегда — всегда! — добивается своей цели с наименьшими потерями. Там, где потребовалась бы армия и появились бы тысячи гробов, мы берем несколько десятков смертников и совершаем то, что должно. Разве это не благо?
Я рассмеялся, не скрывая своих эмоций.
— Ох уж это ваше английское «благо», — успокоившись, проговорил я. — Вы всерьез сейчас заявляете русскому князю, что ваша «благословенная Англия» вправе решать, как жить остальному человечеству? Серьезно, граф, что хотели от меня услышать? Что я прямо вот сейчас все брошу, соглашусь с вами и оставлю в покое ковен?
— Я прошу вас подумать о том, что будет, когда объединенная мощь всей просвещенной Европы обрушится на вашу страну, — совершенно спокойно заявил собеседник. — Видите ли, ваше сиятельство, я готов умереть. Мне нечего терять. А вот вам — есть, и еще как.
Я вскинул бровь.
— Вы действительно считаете, что можете угрожать мне? — уточнил я.
— Я ставлю вас перед фактом, ваше сиятельство. Когда я умру, ничего остановить будет уже нельзя, — с улыбкой проговорил граф Норфолк. — Видите ли, в чем проблема, князь. Вы неимоверно сильны, у вас обширные знания, огромный опыт. Но вы наверняка уже увидели, что ваши собственные разработки успешно применяются в Англии. Вы — один, князь, и даже ваши соотечественники не видят ничего особенно плохого в том, чтобы предать вас. А ковен — это общество, и оно огромно. Что вы сможете сделать один, когда против вас, ваших близких и просто знакомых людей начнут действовать тысячи? Десятки тысяч? Может быть, сотни? Знаете, я прожил достаточно долгую жизнь, и я прекрасно знаю: одиночка всегда проиграет. Вы можете оборвать мое существование, но вы не победите в этой войне. А она уже началась, князь. И скоро вы будете винить себя за то, как поступили.
Он замолчал и потянулся за чашкой. Отпив чая, хозяин поместья поставил посуду на блюдце и посмотрел на меня. В его глазах я видел превосходство, граф совершенно серьезно считал, что победит. И он действительно готов был умереть, но чувствовал торжество. Ведь в его глазах все мои деяния приведут лишь к моему собственному поражению.
— Знаете, граф, пожалуй, я поведаю вам небольшую историю, — с улыбкой проговорил я. — В начале нашей беседы вы подняли вопрос, кто же я такой на самом деле. И я вам расскажу. Нет никакого Шуйского, нет Ивана Владимировича Морова. Первый скончался от естественных причин. Второй умер на алтаре кровавого культа. А на место восемнадцатилетнего мальчика попала душа из другого мира. Душа Верховного мага, прожившего больше трех сотен лет.
Он усмехнулся, явно мне не поверив.
— И вот что я уяснил за свою долгую жизнь, юный граф, — продолжил я. — Главное не в том, сколько у тебя людей, а в том, скольких ты готов уничтожить, чтобы остальные боялись смотреть в твою сторону.
Вспыхнула печать, и все тело ниже шеи хозяина поместья обратилось в прах. Его удивленный взгляд застыл, и я опустил ему веки. Теперь настала пора действительно серьезно поговорить.
Глава 5
Российская Империя, Министерство иностранных дел.
Трое мужчин встретились в курительной комнате, где обычно было много людей, но сейчас лишь эти оказались за прозрачными окнами. Начальники отделов не спешили покидать пропахшее помещение и неторопливо беседовали.
— Ну что, господа, вот и случилось, — произнес лысый сотрудник Министерства иностранных дел, стряхивая пепел сигареты. — Король умер, да здравствует король! Теперь перед нами новая династия. Что вы думаете, как эта новая власть отразится на наших отношениях с Англией, особенно с учетом последних действий князя Царьградского?
Седой коротко стриженый мужчина посмотрел на него и хмыкнул:
— Да, поворотный момент для всей Европы, — задумчиво произнес он. — Тем более что между нашими странами накопилось немало конфликтов и недопонимания еще до Морова. Но, с другой стороны, новая династия вроде бы активно стремится к примирению, вы и сами видели, что посол чуть ли не на коленях умолял его императорское величество отозвать князя Царьградского. Страна почти в руинах, им сейчас не до завоеваний. По крайней мере, они пытаются в этом убедить всех окружающих.
В диалог вмешался третий чиновник, огненно-рыжий, с веснушками по всему лицу и при этом неимоверно тучный.
— Восстановление, конечно, важно, но не стоит забывать, что новая династия не имеет той же политической повестки, что и их предшественник, — с сомнением заявил он. — Я склонен думать, что они захотят укрепить свои позиции не только внутри страны, но и на международной арене. Возможно, с помощью демонстрации силы, чтобы утвердить свое влияние.
Первый сделал очередную затяжку.
— Верно, особенно учитывая, что предыдущая династия настраивала народ против нашей Российской Империи, — выдыхая дым через нос, кивнул он. — Им может быть выгодно начать с новой страницы, но для этого придется переосмыслить их подход к русскому вопросу.
— Это было бы разумно, но я не слишком верю в английское благоразумие, — заметил седой. — Прекращение попыток развить конфликт с Российской Империей могло бы помочь им укрепить позиции в Европе — хотя бы для того, чтобы заручиться поддержкой других стран. Сейчас Чарльз — никто, выскочка, которого посадили на трон только ради того, чтобы не отдавать власть ни одной из партий. А пока компромиссный король на престоле, многое ли он может? Так что признание и принятие в Европе для него чрезвычайно важно. Не сумеет — его сменят так же, как и прошлого короля.
— Нельзя забывать об их внутренней политике, господа, — наставительно проговорил рыжий. — Если новая династия начнет вести себя слишком миролюбиво по отношению к Российской Империи, это может вызвать недовольство у националистов и военных. Чарльзу, возможно, придется балансировать между желанием мира и необходимостью поддерживать военный дух.
Все трое замолчали, пока уже подожженные сигареты не закончились. Однако расходиться чиновники не торопились. Проходящие мимо подчиненные тоже не спешили входить — не дело мешать начальству общаться.
Лысый вытащил из пачки новую сигарету, и остальные повторили за ним.
— Да, не хотелось бы, чтобы Англия решила продолжать конфликт, — проговорил он. — Сами посудите, сейчас новый король влияния толком не имеет, он для всех именно этим удобен, но есть немалая вероятность, что его продавят. Аристократов, конечно, уменьшилось, и им нужно перехватывать активы погибших родов. Так что партия военных может воспользоваться шансом, пока конкуренты заняты дележкой старых трофеев. Им-то в этом хаосе точно ничего не светит, а вот за морем могут и попытать счастья.
Рыжий выдохнул струю дыма в потолок.
— Вообще, это дает нам отличную возможность, — проговорил он. — Мы можем позиционировать себя как конструктивного партнера в следующем дипломатическом этапе, тем самым сможем усилить наши позиции. Вон, посмотрите на Норвегию. Их монарх смотрит нашему императору в рот, а все потому, что государь распорядился доставить лекарство. И что? От этого выиграли обе страны. Может быть, стоит дать знать и новому королю Великобритании, что мы можем предоставить эксклюзивный товар?
— Прошлому монарху это не помогло, — заметил седой. — Хотя он и получал наше лекарство.
— Так никто и не обещал, — пожал плечами рыжий, — что оно защитит его от пуль.
Выпуск новостей.
Заставка программы сменилась картинкой студии. Представительный мужчина с залысинами смотрел в камеру твердо и уверенно.
— Добрый день, уважаемые зрители! — начал он. — Мы рады приветствовать вас в нашем экстренном выпуске новостей. Сегодня он будет целиком посвящен историческому событию, навсегда изменившему геополитическую карту Европы и Ближнего Востока. Российская Империя одержала безоговорочную победу над Турцией, что привело к полному крушению этого многовекового государства.
Ведущий чуть повернулся в кресле, давая зрителям осознать масштаб исторических событий, свидетелями которых они стали. Наконец, он мельком улыбнулся и продолжил речь:
— В результате стремительной и эффективной военной кампании, начавшейся всего несколько недель назад, русские войска сумели нанести сокрушительные удары по основным стратегическим позициям противника, — сообщил ведущий. — На полях сражений русские солдаты проявили самодержавный дух и величие нашей армии. Преданные служению Императора, они отвоевали значительные территории и обеспечили безопасность границ нашей Родины. И если после дерзкого нападения Турции на наше черноморское побережье речь шла только о создании княжества Царьградского, то с падением Турции сложилась новая реальность в регионе. Бывшие турецкие земли отныне разделены между Российской Империей и Королевством Сирийским, с которым, как известно, были заключены союзнические договоры еще в прошлом году.
На экране появилась картинка Кремля, а голос ведущего продолжил звучать:
— Мы получили сообщение из Кремля, Император, с гордостью отдавая дань всем, кто отдал свои жизни за спасение Родины, подчеркнул: «Это не только победа на поле боя, но и величайший шаг на пути к восстановлению мира и процветания в нашем великом государстве», — процитировал мужчина. — Его императорское величество также отметил, что Российская Империя будет стремиться к гуманитарному восстановлению новых территорий и обеспечению безопасности для всех граждан, независимо от их национальной принадлежности.