Кадр сменился, демонстрируя, как государь принимает посла Сирийского Королевства. Естественно, двери закрылись, оставив их наедине для переговоров, а картинка тут же сменилась, вновь показывая студию.
— Сейчас идут активные переговоры о будущем устройстве региона. Российские и сирийские дипломаты работают над созданием новых соглашений, позволяющих наладить эффективное сотрудничество во всех сферах — от экономики до культурного обмена, — сообщил ведущий. — Чуть позже мы проведем обзор уже имеющихся договоренностей. Пока что мы уже можем сообщить главное: Российская Империя получает контроль над ключевыми регионами, окончательно заключая не только Черное море в свои границы, но и северо-восточные земли, в то время как Королевство Сирийское получает центральные и южные территории.
Рядом на экране появилась карта Турции после захвата Царьграда, и теперь территория окрасилась в два цвета, обозначая, кому и как отходит турецкая земля. Прервавшись, чтобы промочить горло, мужчина чуть повернулся в кресле, и теперь его транслировала камера с другого ракурса.
— По последней информации, русские войска продолжают проводить операции по стабилизации региона, обеспечивая порядок и защищая местное население, — объявил ведущий. — На текущий момент наши вооруженные силы уже нашли и ликвидировали несколько радикальных ячеек, члены которых находились в международном розыске за терроризм и поддержку сепаратистов по всему миру.
На экране появились кадры с техникой и солдатами Российской Империи, которые патрулируют турецкие города.
— Пользуясь моментом стабильности, которую обеспечивает присутствие нашего контингента, многие населенные пункты начали восстанавливать инфраструктуру, пострадавшую в ходе конфликта, — сообщил ведущий. — А русские и сирийские инвесторы уже готовятся приступить к возведению новых промышленных предприятий. Мы будем следить за развитием событий и информировать вас о новых свершениях. В это непростое время Российская Империя выходит на новый уровень влияния и уважения среди мировых держав, демонстрируя свои мощные военные и дипломатические возможности.
Российская Империя, Москва, Кремль. Иван Владимирович Моров.
— Ваше сиятельство, его императорское величество будет готов принять вас через час, — сообщил секретарь. — Вы можете дождаться здесь или воспользоваться приглашением на чай ее императорского высочества.
Я вскинул бровь, но кивнул.
— Проводите меня к ее императорскому высочеству, — ответил я.
Сумка, висящая на моем плече, не привлекала ничьего внимания. Наложенные на нее зачарования не позволяли даже технике фиксировать нахождение постороннего предмета у меня на плече. Передавать же свою ношу кому бы то ни было раньше времени я желанием не горел.
Секретарь, разумеется, не стал сам меня куда-то вести, у него совершенно иные обязанности. Вместо этого он вызвал слугу, который поклонился мне, прежде чем заговорить:
— Ее императорское высочество примет вас в гостиной личных покоев, — проговорил человек Романовых. — Прошу вас следовать за мной, ваше сиятельство.
— Ведите, — со вздохом кивнул я.
Конечно, я не рассчитывал, что Виктор Константинович все бросит и сразу же примет меня. Однако промедление отдаляло меня от возвращения домой, и это раздражало.
Ступая по коридорам Кремля, я думал о том, как же мне хочется оказаться в своей резиденции, обнять Снежку, взять на руки Сашку. Чертова Англия с ее проливными дождями сидела у меня в печенках, хотелось принять ванну, поесть домашней еды и очутиться в собственной спальне.
Пусть даже Наталья будет ворчать у меня над ухом, я с радостью сейчас готов слушать ее нравоучения. Уже привык к этой женщине, которая следит за тем, чтобы я соответствовал своему статусу куда тщательнее, чем кто-либо на всем белом свете.
Но переговоры с Сирией никуда не делись. Успехи русской армии требовалось закреплять, а для этого — вести диалог с дипломатами. Так что я понимал, почему император не ждет меня с распахнутыми объятиями.
Я прекрасно понимаю, насколько огромная работа предстоит Российской Империи, чтобы интегрировать новый народ. Турки ведь не забудут, чего лишились, и на примере Царьграда я понял, как много предстоит сделать, чтобы изменить менталитет такой огромной толпы.
Почти пятьдесят миллионов человек проживает в той части Турции, что отошла Москве по соглашению с Сирийским Королевством. Это невообразимо много, и чтобы не лопнуть, Российской Империи придется очень долго и тщательно пережевывать этот кусок. А ведь будут и стычки, и попытки свергнуть власть Романовых, восстановить старую аристократию…
Так что присутствие армии на новых территориях — необходимость, от которой никуда не деться. Одна только гармонизация законов, языка, культуры — это поколения, с каждым из которых придется работать очень плотно.
Слуга распахнул дверь и посторонился, пропуская меня внутрь.
— Его сиятельство Иван Владимирович Моров, князь Царьградский! — объявил он, стоило мне пересечь порог.
Варвара Викторовна с готовностью подскочила со своего стула. Нужно заметить, была она не одна, рядом потягивала чай Варвара Константиновна Легостаева. А вот третий участник был мне вроде бы знаком, но я совершенно не помнил откуда.
— Иван Владимирович! — с искренней радостью в голосе воскликнула будущая императрица. — С возвращением! Я так счастлива видеть вас, вы себе просто не представляете.
— Ваше императорское высочество, мне воистину крайне приятно слышать от вас такие слова, — чуть склонив голову, проговорил я.
— Бросьте, Иван Владимирович, я же разрешила вам обращаться ко мне без титулов, — отмахнулась Варвара Викторовна. — Позвольте представить вам Олега Михайловича Ростова, достойного дворянина, героя обороны Севастополя и моего будущего жениха.
Я перевел взгляд на молодого человека, который с каждым новым словом наследницы престола деревенел все больше. То ли для него статус будущего жениха был новостью, то ли он просто смущался от моего присутствия.
— Рад нашему знакомству, Олег Михайлович, — проговорил я, и меня тут же осенило: — Это ведь вы держали щит над гражданскими, когда шел обстрел берега?
Ростов поднялся на ноги с запозданием. Очевидно, парень совершенно не привык к поведению своей невесты. Иначе он бы действовал куда увереннее.
— Да, это я, ваше сиятельство, — подтвердил он. — В тот день вы спасли мне жизнь. Мне и еще очень многим людям. Признаюсь, я не думал, что у меня выдастся случай лично выразить вам свою благодарность, но я готовил речь на этот случай, а сейчас растерялся, и все слова вылетели из головы. Простите, и еще раз спасибо за то, что вы не прошли мимо попавших в беду людей.
Он глубоко поклонился мне — куда глубже, чем того требовал этикет.
— В тот момент я был дворянином, Олег Михайлович, — заговорил я, делая шаг ближе к собеседнику. — Каким бы благородным человеком я был, если бы не помог всем, чем мог? Но если и нужно кого-то благодарить в этой комнате, так это вас. Именно ваш героический поступок заставил меня сделать то, что я сделал. Ваше самопожертвование позволило мне принять решение, о котором я не жалею.
— И сегодня, благодаря вам двоим, Турции не существует, — вставила Легостаева. — Здравствуйте, Иван Владимирович. Рада видеть вас живым и здоровым.
Я улыбнулся в ответ.
— И я счастлив вас лицезреть, Варвара Константиновна.
За прошедшее время она заметно округлилась в характерных местах. Даже ноток табака, которые всегда и всюду сопровождали дворянку, не осталось. А значит, она действительно заботится о своем ребенке. Это радовало, потому как в начале нашего знакомства Легостаева походила на человека, который готов на все, лишь бы забраться повыше по карьерной лестнице.
— Присаживайтесь, Иван Владимирович, мы как раз сели пить чай, — предложила мне наследница престола.
Я едва удержался от того, чтобы не скривиться.
— Прошу меня простить, Варвара Викторовна, — обратился я к ней, чуть наклонив голову. — Но я только что вернулся из Англии и, честно признаться, на чай смотреть не могу. Могу я попросить организовать мне кофе или хотя бы кваса?
Легостаева улыбнулась краешком рта, вернувшийся на свое место Ростов переводил взгляд с одного участника беседы на другого. А вот будущая императрица важно кивнула.
— Ну, разумеется, Иван Владимирович! Разве могу я отказать супругу своей подруги в такой малости? — произнесла она и тут же зазвенела колокольчиком, призывая прислугу.
Пока мне готовили напиток, я послушал последние сплетни столицы. Говорила в основном наследница престола, изредка вставляла комментарии Легостаева. Ростов предпочитал молчать и явно чувствовал себя чужим за этим столом. Впрочем, неудивительно.
— Так, значит, вас можно поздравить, Олег Михайлович? — сделав глоток кофе, спросил я. — Стать супругом императрицы — это заслуживает уважения.
Но Ростов лишь покачал головой.
— Если честно, Иван Владимирович, я еще не сделал предложения, — признал он. — Я, безусловно, как и любой мужчина в нашей стране, неимоверно рад, что ее императорское высочество выбрала меня в качестве претендента на свою руку, но пока что все происходит слишком быстро. И я не до конца понимаю, как так получилось.
Я улыбнулся.
— Не переживайте, Олег Михайлович, это пройдет. Как человек женатый, могу вас заверить, ничего в этом страшного нет. Единственное, о чем вам действительно стоит беспокоиться, так это о том, сможете ли вы отдать всего себя ради государства.
Он вскинул бровь, а я пояснил:
— Варвара Викторовна замечательная девушка, но она — будущая правительница, — покачав чашкой в воздухе, проговорил я. — И ей понадобится рядом человек, который всегда будет ей верен, что бы вокруг ни происходило. Я уверен, что раз вас допустили сюда, вы прошли все возможные проверки и сочтены подходящим супругом. Но одно дело — личное дело, бумажка, в которой нет человека. И совсем другой разговор — жизнь, отданная ради служения высшим интересам государства. Как императрице, Варваре Викторовне придется принимать очень много решений, которые вряд ли вызовут одобрение у простых людей. Иногда правителю необходимо выбрать из двух зол наименьшее. Сможете ли вы смотреть на нее таким же счастливым взглядом, зная, что сегодня она подписала смертный приговор тысяче человек, участвовавших в бунте?