Ростов сглотнул и бросил взгляд на свою предполагаемую невесту.
— Вы сейчас серьезны, Иван Владимирович, — констатировал он.
Я повернулся к нему всем корпусом и снял сумку с плеча. Теперь она проявилась на столе, и я расстегнул молнию. Краем глаза в магическом взоре я заметил, как напряглись гвардейцы, которые только что никакой сумки не видели.
— Вот что такое власть, Олег Михайлович, — проговорил я. — Загляните внутрь.
Он сделал, как я сказал, и поднял на меня взгляд.
— Полагаю, мне не следовало этого видеть.
— Вы правы, пока что у вас есть выбор, — подтвердил я, вновь убирая сумку и делая ее невидимой. — Вы награждены самим императором, молоды, одарены. Вы можете составить прекрасную партию для любой дворянки. Но если вы решитесь связать свою жизнь с Варварой Викторовной Романовой, у вас не будет права отвернуться. Не будет права сказать, что не поддерживаете ее. Не сможете не смотреть.
Он кивнул, не сводя с меня взгляда, а я закончил мысль:
— Потому что, если вы окажетесь тем, кто хочет отвернуться от нашей императрицы, знайте, ничто и никто не остановит род Моровых от того, чтобы в следующий раз в этой сумке оказалась ваша голова. Российской Империи нужна крепкая семья на престоле, но власть — это такая штука, которая пачкает всех, кто оказывается слишком близко.
— Я не думал об этом, — облизнув пересохшие от волнения губы, проговорил Ростов.
— А именно об этом и следует думать в первую очередь, — ответил я.
Было заметно, что Варваре Викторовне очень нравится наш короткий диалог. Она едва не светилась от счастья, но я не пугал собеседника, всего лишь предупреждал его о последствиях принятых решений.
— Что у вас в сумке, Иван Владимирович? — с интересом спросила будущая императрица.
— Голова последнего мага крови из английского ковена, — пожав плечами, ответил я. — И я должен передать ее лично в руки вашему отцу. К сожалению, этот трофей несет в себе угрозу Российской Империи. И потому мне бы хотелось, чтобы существование этой сумки до поры до времени оставалось тайной.
Она с готовностью кивнула, ее поддержала Легостаева, спокойно уминающая печенье. А вот Ростов смотрел строго перед собой, явно даже не слыша наш разговор. Но ему будет полезно взглянуть на то, что на самом деле происходит в Кремле.
Да, он проявил себя самоотверженно. Но если ты хочешь стать императором, одного самопожертвования мало.
— Я понимаю, где нахожусь и с кем разговариваю, — произнес он. — Я никому и ничего не скажу о том, чему стал свидетелем в этих стенах.
Я кивнул и спокойно вернулся к своему кофе.
— Кстати, прекрасные дамы, пока я не покинул Москву, может быть, скажете, что нового в столичной моде? — перевел тему я. — Хотелось бы сделать несколько приятных сюрпризов любимой супруге.
Виктор Константинович выглядел усталым, но чертовски довольным. Мне он махнул рукой на стул, и когда я опустился на сидение, император позволил себе улыбку.
— Итак, мне доложили, что у князя Царьградского есть сумка, которую никто и никак не видит, — заговорил он. — Подозреваю, в ней лежит нечто крайне ценное, раз ты не побоялся показать ее нам. Ведь фактически это равносильно заявлению, что ваши фабрики могут производить и такие артефакты.
Я покачал головой.
— Боюсь, это не будет иметь значения, ваше императорское величество, — сказал я, прежде чем поставить сумку на стол перед монархом. — Это — все, что осталось от графа Норфолка, государь. Я принес ее, чтобы ты лично отобрал того некроманта, которому доверяешь безоговорочно. Потому что содержимое этой головы слишком опасно, и знать о нем кому попало нельзя.
Виктор Константинович вскинул бровь.
— Скажи мне в двух словах.
Я кивнул и сформулировал ответ так, чтобы вложить в него максимум смысла.
— Ядерная война.
Глава 6
— Что ты сказал?
Император умел держать лицо, однако дернувшийся глаз выдавал реальный уровень стресса. Впрочем, жалеть Виктора Константиновича я не собирался — у меня была задача иного порядка.
— Я сказал, что объединенный ковен магов крови уже существует, — ответил я. — И это общество имеет достаточно рычагов, чтобы запустить не только межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками, но и превратить результат их работы в один чудовищный обряд. Все для того, чтобы условный враг магов крови гарантированно погиб.
— Но это же радиация…
— Которую магия крови может нивелировать, если правильно подготовить ритуал, — кивнул я. — Точнее, целую серию ритуалов. Ковен существует практически по всему миру, и хотя формально не подчиняется друг другу, о собственной безопасности они позаботились. В Англии у меня все получилось только по той причине, что там началась резня внутри ковена. Но человек, отвечающий за международные контакты английского ковена — далеко не первая скрипка Великобритании, — я указал рукой на сумку. — Граф Норфолк не входил даже в первые тридцать самых влиятельных членов своей страны.
Виктор Константинович прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.
— Твои обелиски могут определить запуск ракет, — проговорил он, не поднимая век. — Но нам это особо не поможет — уловить старт могут и наши технологии. Что делать дальше с этими ракетами?
Я пожал плечами.
— На то, чтобы развернуть полноценную систему даже обнаруживающих обелисков, уйдет не один год, — заявил я. — А ведь мне еще необходимо придумать не только надстройку, которая станет с ними разбираться, но и воплотить ее в жизнь. Сколько на это уйдет времени? Я не имею ни малейшего понятия.
Его императорское величество хмыкнул, открывая глаза.
— Что ты хочешь сказать? Мне сложить руки и встать перед магами крови на колени? — уточнил он. — Я ведь прекрасно понимаю, что ты стал спусковым крючком этого противостояния, и до сих пор Российской Империи прекрасно удавалось справляться своими силами. Ты же сильнейший чародей Земли, Моров, придумай что-нибудь!..
Я улыбнулся.
— Я постараюсь, ваше императорское величество, — ответил я. — В конце концов, основной удар будет нацелен именно на мой дом. Хотя, разумеется, остальные страны не откажутся наложить руку на наши богатства, а потому с радостью присоединятся ко всеобщему веселью. Как я сказал, магия крови может избавить территорию от радиоактивного фона. Это дорого, долго, но ради одной только нефти Российской Империи уже оправданные расходы. Тем более если убрать правящую семью и погрузить страну в хаос, времени у кровавого ковена будет полно.
Виктор Константинович помолчал, обдумывая мои слова. Глаз у него уже не дергался, но государь явно был на грани, за которой начиналась бы вспышка неконтролируемого гнева. Взяв в руки ручку, он стал вертеть ее в пальцах, чтобы хоть как-то унять нервы.
Да, с одной стороны, он прав: без моего вмешательства вряд ли бы ковен крови стал прибегать к ракетному удару. С другой стороны, никто бы в Российской Империи так и не узнал до последнего момента, что кровавому культу это под силу.
— Кто-то еще знает? — указав ручкой на сумку, уточнил государь.
— Нет, — покачал головой я. — Мне показалось, будет неразумно, если я стану распространяться о подобных знаниях. Ковена я не боюсь, но у нас даже секретные разработки умудряются продать на сторону. Что стоит неблагонадежному человеку, который до сих пор себя не выдал, передать сведения о нашей осведомленности?
— Панфилов разобрался с воровством, — заявил император.
— Вот только это ничего не изменит, наши технологии уже в руках англичан, возможно, ковена в других странах, — возразил я. — А значит, они больше не эксклюзивны. Тем более, если учитывать тот факт, что охрана английских чародеев владела массовым продуктом, а не кустарным единичным изделием, выходит, что они наладили производство. И наше превосходство перестало таковым быть. Отследить, где производятся все те новшества, которые внедрили англичане, невозможно. Чтобы понять, почему та же ракета может улавливать наших невидимок, мне понадобилось оказаться на довольно близком расстоянии от нее. Уничтожать все ракеты? Для этого нужно заставить остальные страны склониться перед Российской Империей, а мы вряд ли потянем такой конфликт. Обнаружить завод, на котором разрабатываются сверхсекретные техномагические изделия? Только если по случайности. Иначе мы бы уже о них знали, ведь, я так подозреваю, наша разведка не просто так свой хлеб ест.
— А ведь у меня такое хорошее настроение было до твоего визита, — вздохнул государь.
Я не стал на это отвечать. Виктор Константинович и сам прекрасно понимает, что если бы я не сообщил новость, о ней все равно пришлось бы узнать. Но пока у нас есть время — предупрежден, значит, вооружен. Так что этот вздох лишь доказывает степень моей приближенности к монарху. При ком-то другом он не позволил бы себе так открыто проявлять эмоции.
— Что ж, я все услышал, — подвел итог нашему разговору император. — Передам голову кому нужно. А пока можешь возвращаться к семье, если в столице тебя ничего не держит. Но если надумаешь, как нас вытянуть из этой проблемы — мой номер у тебя есть.
— Всего доброго, ваше императорское величество, — кивнув, ответил я.
Все, столичные дела позади, можно возвращаться в Царьград.
Царьград, зал заседаний кабинета министров.
Несколько господ в деловых костюмах вошли в помещение и, негромко продолжая разговор, который начался еще в коридоре, стали рассаживаться. Княгини, взвалившей на свои плечи заботы о благосостоянии княжества, пока ее супруг мотается по свету, до сих пор еще не было. Впрочем, это не стало новостью для мужчин.
— Посмотрим, что скажет на это ее сиятельство, — подвел итог диалогу министр финансов, нервно поправляя пиджак.
В этот момент дверь в зал открылась, и Снежана Александровна плавной походкой прошла к своему столу. На княгине было легкое, но полностью закрытое платье с крупными пуговицами. Раскрашенные под гжель рукава привлекали внимание, из-за них наряд не казался простым, и в то же время оставался достаточно лаконичным, чтобы казаться уместным на рабочем совещании.