И каково же было мое удивление, когда я увидел, что к зданию правительства подтягиваются военные броневики. Немногочисленная охрана отстреливалась из окон, но надолго их не хватит.
Это переворот, что ли?
Италия, Милан, тайный подземный комплекс.
В полном мраке внушительного ангара царила полная тишина. Лишь магические рисунки переливались на поверхностях да в установках. Несколько рядов одинаковых капсул стояли посреди зала, готовые ожить и выпустить наружу лежащее внутри тело.
Джованни сделал первый вдох и резко распахнул глаза. Сквозь сразу же запотевшее стекло ничего не было видно — снаружи оказалось темно, даже свет лампочек от приборов не попадал в обзор.
С трудом пошевелив рукой, его преподобие нащупал ручку аварийного открытия. Но пальцы отказывались сжаться на ней, и уж тем более о том, чтобы потянуть, приложив достаточные усилия, не было и речи.
В голове кардинала мелькнуло несколько мыслей одновременно. Сперва он вспомнил человека, который тайно прокрался в его особняк и, притворившись слугой, убил монсеньора. Это лицо Джованни теперь будет помнить все те годы, что будет жить, перескакивая из одного тела в другое.
Вторая была о том, что несмотря на всю подготовку, подумать о том, что придется прикладывать силы, чтобы выбраться из капсулы, смекалки не хватило.
Хорошо хоть он озаботился своей легендой заранее, и все его клоны — это копии одного и того же человека. Самого кардинала Джованни. Выращенные из пробирки одинаковые двадцатипятилетние мужчины, точь-в-точь повторяющие внешне и биологически самого кардинала.
Документы, счета, недвижимость — все это было заранее подготовлено. Так что, как бы ни угрожал Шуйский, а Джованни ничего не потеряет даже через двадцать перерождений — тел заготовлено много, магия работает. А что он с каждым разом будет молодеть, так это ни для кого уже не новость — русские уже показали всему миру, что магия способна омолаживать человека практически бесконечно.
Осталось только выбраться наружу и, приведя себя в порядок, начать действовать. Нужные связи имеются, главное, чтобы сторонники, которым Джованни предложит такое же омоложение, не подвели. А то мало ли, сколько времени прошло между смертью монсеньора и его возрождением. Могли как сами помереть, так и глупостей наделать.
Кардинал прикрыл веки и старался дышать пореже. Чувствительность в тело пока что еще не вернулась, и следовало беречь кислород. В замкнутое пространство капсулы он, конечно, подавался, но было его не так уж и много. Так что полежит и выберется, как только сил хватит ручку опустить. А там и без посторонней помощи со всем разберется.
Мысль о том, что можно не ввязываться в политику, не возвращаться в церковь, даже не мелькнула в голове кардинала. Слишком много лет он положил на то, чтобы занять свой пост. И в будущем лелеял мечту стать Папой.
В конце концов, одно дело — стать даже королем, чтобы править одной страной. Совсем другое дело — руководить всеми католиками на планете. Почти полтора миллиарда человек в истинной христианской вере! Куда тут всей Италии с ее шестьюдесятью миллионами?
Дело, конечно, не быстрое, но после того как он отомстит за свою смерть, времени у него будет еще очень много. Так что можно пока что потратить несколько минут, чтобы полежать, привыкая к новой оболочке.
В полной темноте, слушая лишь собственное дыхание, сложно определить, сколько прошло времени. Однако с каждой секундой, проведенной внутри капсулы, Джованни все сильнее ощущал беспокойство. Силы в руках больше не становилось, крышка не открывалась сама. А в груди то ли от нервов, то ли на самом деле появилась тяжесть, как будто воздуха стало не хватать.
Не хватало еще заработать клаустрофобию, полежав вот так, подумал кардинал.
И в этот момент прямо напротив капсулы вспыхнул экран. После кромешной темноты от его слишком яркого света заслезились глаза, и Джованни пришлось их смаргивать — руками стереть их не было сил. Кардинал опасался отпустить ручку аварийного открытия капсулы, боясь, что сил снова ее нащупать не хватит.
— Приветствую, ваше преподобие, — раздался из невидимых динамиков мужской голос.
Его преподобию понадобилось какое-то время, чтобы опознать в говорившем американского миллиардера.
— Мастерс, — одними губами прошептал обновленный Джованни.
А Александр Иероним тем временем продолжил:
— Изначально я думал, как бы мне отомстить так, чтобы вы все пожалели о том, что со мной произошло, что случилось с моим родом, — сказал он. — И в голову мне пришла замечательная идея. Вы ведь все в своем объединенном ковене заразились идеей переселиться в новые прекрасные тела!
Мастерс выдержал короткую паузу, придвинувшись к камере так, что его лицо стало видно четче.
— Итак, для начала я потратил несколько миллионов, чтобы вычислить ваши убежища. Поверь, это было не так уж сложно, — продолжил речь бывший Чолек. — Но получив нужную мне информацию, я не стал спешить. К чему убивать собственноручно, когда вы наверняка сможете сделать это самостоятельно, напоровшись на князя Царьградского. Да-да, мне известно, что вы, идиоты, считаете его воскресшим Шуйским. Вот только это неправда. Олег давно сдох, и никакого отношения к Морову не имеет.
Кардинал мог бы с этим поспорить, но сохранял молчание, понимая, что волнение лишь уменьшит количество доступного кислорода. А его поступает слишком мало в капсулу, чтобы пренебрегать этим фактом.
— Так что я отправил людей, которые творчески переработали ваши установки возрождения, — с усмешкой сообщил Мастерс с экрана. — Все ваши капсулы теперь превращены в пыточные камеры. У тебя, Джованни, здесь лежит двадцать тел. И ни одна из капсул не откроется ни сама, ни с помощью аварийной ручки.
Кардинала прошиб холодный пот.
— В течение ближайших нескольких дней ты будешь умирать от удушья, возрождаться в новом теле, и все повторится снова, — с нескрываемым удовольствием сообщил Александр Иероним. — Двадцать смертей подряд, прежде чем ты окончательно умрешь, Джованни. Но предлагаю во всем искать свои плюсы — у тебя хватит времени, чтобы покаяться за то, что ваш ковен сделал с родом Чолек. Приятно оставаться, ваше преподобие. Гори в аду.
Изображение погасло, на несколько секунд в помещении воцарилась тишина, а потом ее прорезал громкий крик отчаянья.
Глава 22
Италия, запасной аэродром неподалеку от Рима. Иван Владимирович Моров.
Машины домчались до нужного места, и под присмотром охраны члены посольства спешно грузились на борт военного самолета. Конечно, не истребитель, отбиваться в воздухе ему будет нечем, но на этот случай я и здесь. Уж сопроводить своих, пока не подтянется русская эскадра, труда мне не составит.
— Ваше сиятельство, мы готовы! — сообщил мне майор, стоя у аппарели.
Я поднял руку, отпуская его, и сам стал медленно подниматься в воздух.
То, что происходило в столице Италии, конечно, мало походило на горячие дебаты. Народ, ощутивший, что кризис наступил вполне реальный, выносил из магазинов продукты, технику. Кого-то грабили на улице посреди бела дня, кого-то насиловали. Итальянцы показали, что не так уж далеко отошли от своих древних предков. А ведь там еще и полиция с военными стрельбы вели прямо в городской черте.
Ускользнуть в подобной суматохе труда бы не составило и без моей поддержки. Вот только не стоит забывать, что Рим — это столица не только Италии, но католической веры. А значит, оборона здесь отлажена на максимум. А раз военные участвуют во всеобщей суматохе, то сбивать они, скорее всего, будут вообще все, что только в воздух поднимется.
Самолет набирал высоту, я мчался чуть выше, отслеживая обстановку. Так мы и взмыли в небо, стремительно удаляясь от охваченного городскими боями Рима.
Испания, королевская резиденция.
Альфредо вышел из тронного зала и, удерживая на лице беззаботную улыбку, дабы никто из окружающих придворных не смог прочесть его искренних чувств, вальяжной походкой направился по коридору.
Вокруг чувствовалось напряжение. Люди негромко обсуждали ситуацию в Риме, однако говорящих было так много, что их голоса сливались в единый гул. Прочесть между строк за этим трепом можно было только один вопрос: «Когда Испания даст Италии, своему почти союзнику, по шее?».
О том, что контингент испанских войск прибудет на помощь итальянскому монарху, никто и не помышлял. Слишком сильный оказался эффект от разрыва стратегического партнерства. Обиженные до глубины души аристократы Испании жадно ловили новости о том, кого еще опознали убитым из правительства Рима. Помогать макаронникам здесь не собирались.
Лишь добравшись до своего кабинета, Альфредо закрыл за собой дверь и, опустившись в кресло, прикрыл лицо руками.
— Идиоты, — выдохнул он, после чего встряхнулся и включил рабочий терминал.
Пока система запускалась, последний выживший член объединенного ковена обдумывал слова своего монарха. Увы, убедить короля не вышло, его любовница, как и прежде, продолжала вершить свою политику. И это грозило Испании не только разрывом соглашения с Италией, но и потерей других союзников.
При этом Альфредо уже давно выяснил — она не служит ни одной стране мира. То есть все эти идиотские решения, которые принимает его величество, выдуманная блажь самих испанцев. К сожалению, установить, кто из них в действительности продвигает свою политику, не представлялось возможным — финансовые потери терпели абсолютно все, хотя, разумеется, кому-то доставалось меньше, кому-то больше.
Посмотрев на экран запустившегося компьютера, Альфредо несколько секунд пялился в пространство, после чего выключил терминал и, взяв чемодан с рабочими документами, направился на выход из дворца. Оставаться на месте было выше его сил.
Никакой помощи Италии его величество не разрешил. Коалиция правых итальянцев вот-вот захватит власть в Риме. Смерть его преподобия Джованни — сигнал остальным кардиналам, что вольнице пришел конец. Сейчас конклав либо выберет лояльного правым Папу, либо пойдет вслед за монсеньором. И все это значит, что в Европе возникнет еще одна точка напряжения.