– Да только нет у них души. – Удар. – Любое существо, ставшее нечистью, навсегда рассталось с душой, и нет ей пути в Царствие Небесное. Лешие, колдуны, ведьмы – вся свора прислужников Зверя, все лишены души.
От этих слов Варну покоробило. Полтора года назад она в последний раз видела Рославу, и та не выглядела как человек, внутри которого нет божьей искры. Ведьма была испорчена, опорочена Зверем, но бездушна? Вряд ли.
Ребенок наконец заплакал. Даже не так – он зарыдал, заорал нечеловеческим голосом, начал извиваться. Гореслав жестом потребовал, чтобы Свят держал подменыша, пока сам он продолжает лупить его. На нежной коже выступила кровь, выносить это зрелище стало невозможно, но Варна стояла на месте, чувствуя, как ноги наливаются тяжестью.
Удар, удар, удар – хлесткий прут бил все сильнее. Гореслав морщился, дикий крик существа оглушал, но Светозарный не отступал. Даже Свят побледнел, увидев кровь. Он всего на мгновение разжал руки – и существо, проворно скатившись с колена Гореслава, уползло под лавку, забилось в угол и заголосило:
– Пошто обижаете, пошто-о-о?!
Варна похолодела от ужаса, перекошенное лицо Гореслава вызывало отвращение и тошноту. Он попытался достать подменыша, но тот, встав на четвереньки, быстро перебежал к другому углу.
– Пошто обижаете?! – снова выкрикнул он.
– Зови мать, тварь богомерзкая! – рявкнул Светозарный.
– Ма-а-тушку? – Существо хихикнуло. – Моя матушка вам не по зубам, ох, не по зубам!
Гореслав снял плащ, кивнул Святу, и они медленно двинулись к лавке. Варна сжала рукоять меча и, не отрывая взгляда от темного угла, приготовилась к бою. Когда наставник подал знак, она бездумно кинулась в лобовую атаку, подменыш захохотал, выскочил из укрытия и попытался сбежать, но Гореслав прыгнул на него и накрыл плащом. Поднялся пар, тварь заорала, забилась под освященной тканью, Светозарный подхватил ее и кинулся в большую комнату.
– Печь! – рявкнул он.
Свят открыл заслонку, в комнату рвануло пламя, Гореслав кинул подменыша в огонь вместе со своим плащом и, оттолкнув Свята, запер существо внутри. Какое-то время маленькие кулачки бились в заслонку, но вскоре все стихло. В избе запахло паленой плотью.
Они вышли из дома все вместе, бледная хозяйка кинулась к ним, но Светозарный жестом остановил ее, не позволив приблизиться. В ответ на вопрошающий взгляд он покачал головой. Женщина заплакала и кинулась к матери; старуха обняла ее, прижала к груди, начала причитать и гладить дочь по волосам.
Гореслав вышел за калитку и пошел прочь, в сторону двора, в котором они оставили лошадей. Неприятное чувство одолело Варну, она с содроганием вспоминала обмякшее тельце ребенка, перекинутое через колено наставника.
– А с настоящим ребенком что? – спросила она.
– Или мавкой стал, или сожрали его, – ответил Гореслав.
– Зачем они это делают?
– Нравится им людей за нос водить. Разве нужна нечисти причина, чтобы творить зло? Все эти твари созданы Зверем, чтобы портить жизнь богобоязненному люду, другой цели они не знают.
– И ведьмы? – тихо спросила Варна.
– Ведьмы – другая история, – жестко сказал Светозарный. – Если мелкая дрянь в большинстве своем бездумна и ведо́ма, то невесты Зверя хитры, изворотливы, в них сочетается дух нечисти и человеческий разум.
Свят настороженно прислушивался к разговору.
– И на них охотиться будем? – спросила Варна.
– И на них, – уверенно ответил Гореслав.
Глава 19. Сейчас
Вернувшись в церковь, Свят долго стоял на коленях перед распятием и молился. Рославу он запер в одной из комнат под землей.
– Я пойду с тобой. – Варна встала за его спиной и сложила руки на груди.
– Нет, – коротко ответил он.
– Ты не смеешь мне запрещать.
– Смею. Полк стоит над Взводом, смирись и умерь праздное любопытство.
– Здесь ты мне не хозяин. В этом месте я…
– Предала веру, Варна. – Свят встал, отряхнул штаны и обернулся. – Вздумаешь мешать – я сообщу о тебе.
– Тогда и о себе не забудь упомянуть. Расскажи, что за тварь бегает за тобой по пятам.
– А ты не упускаешь случая напомнить мне об этом, – хмыкнул он.
– Я иду с тобой, – с нажимом повторила она.
– И я.
В зал вошел Дарий. Он вертел в руках маленький ножик и не отрывал взгляда от застывшего лица Свята.
– Вы будете мешать проводить допрос.
– Пытать ее, – поправила Варна. – Разве Светозарные допрашивают ведьм?
– Пытать, – легко согласился Свят.
– По-твоему, я стану жалеть ведьму, убившую меня? – возмутился Дарий. – Ты за кого меня держишь?
– За мягкосердного мальчишку, – не моргнув глазом ответил Светозарный. – Останетесь за дверью.
Когда они спустились в катакомбы, Варна услышала пение. Не было сомнений, что поет Рослава – ее голос разносился по опустевшим коридорам, отражался от каменных стен и расходился звонким эхом. Песня о природе, о весне; кажется, Рослава уже пела ее тогда, лежа под раскидистым дубом, глядя в синее летнее небо. Варна приложила ладонь к щеке, отчетливо вспомнив, как под ней билось сердце ведьмы.
– Ждите здесь, раз вам так хочется.
– Вот и подождем. – Дарий прислонился спиной к стене.
Когда Свят скрылся за дверью, он скривился. На его лице застыло выражение крайней неприязни и раздражения.
Время тянулось мучительно. Варна сама не знала, зачем пришла сюда, – логичнее было отдохнуть, выспаться, а перед этим плотно поужинать в приюте. Но что-то влекло ее сюда, под землю, к женщине, которая спасла Варну от неминуемой смерти.
Тогда, в детстве, ей казалось, что ближе Рославы у нее никого нет. Варна любила ее сильнее, чем родных батюшку и матушку, чем наставников, заменивших их. Доверяла ведьме все свои тайны, рассказывала о чувствах к Дарию, о том, что происходило на площадке между ней и Святом. Рослава знала о Варне все. Проведя вдали от ведьмы десять лет, Варна решила, что излечилась, что ее привязанность пропала, но сегодня, там, в лесу, Рослава спасла ей жизнь – и что-то в душе оттаяло, будто после долгой зимы наступила весна и чувства к женщине, заменившей мать, расцвели вновь.
Варна прогнала эти мысли. Хватит, довольно! Рослава безжалостно убила Дария и обрекла его на существование немертвого, это из-за нее он вынужден пить людскую кровь и медленно превращаться в чудовище!
Раздался крик, Варна дернулась, но заставила себя остаться на месте. Дарий внимательно посмотрел на нее.
Годы службы в рядах Святого Полка превратили Свята в длань Господа – карающую, беспощадную. Гореслав увез его из церкви, как только основал Мрачный Взвод, и Варна даже скучала по острому языку и язвительным замечаниям Свята, особенно в первые годы, когда Дарий делал все, чтобы погибнуть, и молчал. Кто знал, что однажды они встретятся снова, да еще и при таких обстоятельствах?
Рослава вскрикнула – мурашки побежали по коже Варны, прозрачный пух на руках встал дыбом.
– Что он с ней делает? – Она поежилась.
– Что бы ни было, этого недостаточно, – жестко сказал Дарий.
– Когда ты стал таким жестоким?
– Полагаю, в тот день, когда мое сердце остановилось.
– Разве Господь не против ненависти?
– Он на меня не смотрит. – Дарий усмехнулся. – А зря, кстати, я все еще удивительно хорош собой.
Даже шутки его жалили, как осы. Он никогда не говорил о том, что чувствует на самом деле, отмалчивался, а свою смерть вообще запретил обсуждать, делая вид, что те дни исчезли из его памяти. Но Варна слишком хорошо их помнила – и не забудет до самой смерти.
– Зачем ты пошел в лес в ту ночь? – спросила она.
– Не помню.
Не успела Варна задать еще один вопрос, как дверь распахнулась и в коридор вышел Свят. Он окинул их взглядом и сказал:
– Она зовет тебя.
– И ты позволишь? – удивилась Варна.
– Заходи или убирайся, – жестко сказал он.
– А мне что, тут стоять? Когда меня заставляют ждать, у меня отрастают когти и я превращаюсь в настоящего упыря, – сообщил Дарий.
Варна раздраженно цыкнула на него и вошла в комнату следом за Святом.
Прикованная к стулу серебряными цепями, с кровоподтеком на скуле и разметавшимися по плечам волосами, Рослава все равно смотрела на них свысока. Ошейник поблескивал в тусклом свете свечей. В зеленых глазах клубилось колдовство. Варна знала: стоит хотя бы на миг потерять контроль над собой – и ей захочется освободить Рославу.
Видеть ее в таком положении было мучительно, будто гордое, свободолюбивое, дикое животное заперли в клетке.
– Зачем ты меня звала? – как можно спокойнее спросила Варна.
– Хочу узнать, как ты. Как твои дела? Что ты делала последние десять лет?
Варна недоверчиво взглянула на Свята, тот пожал плечами.
– Время тянешь. Если решила, что я тебя жалеть буду, то ты ошиблась.
– Жалость твоя мне не нужна, – рассмеялась ведьма. – Как поживает наш мальчик? Вижу, ты поднаторела в исполнении ритуала.
– Чего ты хочешь, Рослава? – сквозь сжатые зубы спросила Варна.
– Немного твоего внимания. Мы так долго не виделись, и я…
– Продолжай, Свят.
Ведьма играла с ними, тянула время. Хитрая, изворотливая, смотрела, а в глазах плясало зеленое пламя.
– Держи. – Светозарный протянул ей нож. – А я помолюсь.
Нож Варна взяла без страха и без страха приблизилась к Рославе. Ее дыхание участилось, ведьма не верила, что Варна сможет причинить ей боль. Ошибка Рославы заключалась в том, что она все еще видела перед собой несмышленую девчонку, но ее не стало, как не стало любви и благоговейного трепета.
– Отец наш Небесный… – начал Свят.
– Не посмеешь, – усмехнулась Рослава.
Отвечать Варна не стала – зачем терять время? Серебряное лезвие оставило на нежной шее тонкий порез, кровь ведьмы почернела, коснувшись клинка. Рослава охнула и попыталась отодвинуться, но цепи держали крепко. Теперь она стала дичью, а Варна – охотницей, и прежняя ученица была готова ко всему, что может выкинуть ведьма.