– Из Пади прут?
– Да если бы из Пади.
Худощавый мальчишка испуганно сжался, увидев на пороге людей в черном. Радомила вышла вперед, присела на корточки и ласково спросила:
– Как звать тебя?
– Микола, – ответил за него отец.
– Скажи, Микола, знал мальчишек, которые умерли недавно? – Малец медленно кивнул. – Хорошие они были друзья?
– Нет! – выкрикнул он. – Не дружил я с ними.
– А почему?
– Да задирали они его, – снова вмешался в разговор отец. – Всех задирали, на самом деле, и девчонкам доставалось. Вон, недавно одной косу подпалили, чуть не сгорела.
– А родители что? – Они с Жданом переглянулись.
– Да чхать они хотели. Теперь вон, в одиночестве оплакивают сыновей, никто им плеча не подставит.
– Не по-людски это, – заметил Ждан.
– А по-людски было спускать им все с рук?
– Так ты считаешь, что заслуженно ребятня поплатилась?
– Нет, такого никто не заслуживает, – признал мужчина.
– Тогда собери семью и пойди на похороны, а потом и на поминках рюмку выпей. – Ждан по-отечески похлопал здоровенного мужика по плечу. – Все под одним небом ходим, кто знает, что завтра случится. Вы в нового Бога веруете?
– Ни во что уже не веруем, ни в старых, ни в новых богов. Если они допускают, чтобы из детей чучела набивали, то много чести им поклоняться.
– Микола, – Радомила снова обратилась к мальчику, – а монетки есть у тебя? Вот такие.
Она разжала кулак, показала золото. Колька кивнул, залез в карман и вытащил свои. Выходит, права она во всем. Послушные дети получают награду, а хулиганы – по заслугам. Но кто за шалости смертью наказывает? Может, и были братья настоящей холерой, но чучела из них делать?!
– Спасибо, хозяин. – Ждан крепко пожал мужику руку. – Береги сына, на улицу без надобности не отпускай.
– Найдите тварь-то. Одна у нас надежда – вы.
Выйдя со двора, охотники остановились у забора и надолго задумались. На лбу Ждана прорезались глубокие морщины.
– И как ловить древнее божество? – спросил он. – И откуда мы знаем, что не теряем здесь время? Быть может, Коляда уже ушла.
– Не знаем, – подтвердила Радомила. – Ни разу еще положение таким безвыходным не казалось.
– Озарения закончились? Помнится, ты говорила, что у меня ум ссохся, а что насчет тебя?
– И не стыдно тебе? – притворно возмутилась она. – Я и так додумалась до всего, что нам известно.
– Тогда нужно узнать, что наши приятели успели найти.
– Приятели… – Считать Диву и ее головорезов соратниками не хотелось, но теперь супруги были вынуждены плыть с ними в одной лодке. – Пойдем узнаем. Если драка начнется, я беру на себя седого.
– А мне опять женщину бить? Не щадишь ты меня, любимая.
Не найдя охотников на первом этаже постоялого двора, Радомила решила проверить комнаты. Они в это время и спать могут, с них станется.
Постучала в одну дверь, в другую, у третьей задержалась, словно чутье охотничье сработало. Прислушалась и поняла, что в комнате кто-то глухо стонет.
– Эй! Помощь нужна? – спросила Радомила.
Ответа не дождалась, достала нож и поддела замок.
– Есть здесь кто?
Отвечать юноше не потребовалось – она разглядела его под слоем одеял и тулупов. Огромные глаза смотрели с мольбой, из носа текло – кажется, он недавно плакал.
Радомила села на край постели. Мальчишке на вид было лет восемнадцать, совсем молодой.
– Что случилось? – Она с неожиданной для себя нежностью погладила его по темным волосам. – Они тебя похитили?
Он обреченно покачал головой.
– Пойдем. – Она решительно отбросила одеяла в сторону. – Сейчас я…
Мальчишка стыдливо прикрылся руками, будто побоялся, что она что-то разглядит сквозь грубую ткань штанов.
– Что с тобой случилось? – повторила она. – Почему ты молчишь? Тебе что, язык отняли?
– Нет, – прохрипел юноша.
– Вставай. – Радомила подхватила его под руки и заставила сесть. – Мы сейчас же уйдем отсюда, найдем лекаря или…
– Был я у лекаря. – Крупные слезы покатились по чумазым щекам. – Не помог он мне.
– Ты болен? Объясни по-человечески!
– Ничего объяснять он тебе не должен.
В комнату вошла Дива. Ее ухмылка ничего хорошего не предвещала, но если она решила в пугалки играть, то не на ту напала. И покрепче разбойников встречали в дороге, и где они теперь?
– Что вы с ним сделали? – Сердце подсказывало, что к беде мальчишки «друзья» руку приложили.
– Обижаешь, дорогуша. Зачем нам своих калечить?
– От вас ожидать можно чего угодно. – Неприязнь наконец взяла верх над попытками смириться с их присутствием.
– Ведьма порчу на него навела. – Дива смотрела как змея, не отрывая взгляда. – Я показала его знахарке. Она сделать ничего не смогла.
– Врешь, – прошептал юноша. – Ни слова правды не сказала!
Он попытался кинуться на нее, но запутался в простыне и упал на пол. Радомила нагнулась, чтобы поднять его, и получила сильный удар в лицо.
Растерявшись от неожиданности, она завалилась на бок. По лицу потекло теплое.
– Сука. – Она сплюнула кровь на пол и достала из-за пояса нож.
Дива не дала ей выпрямиться – схватила за шею и приложила головой о стол. В глазах потемнело, раздался невнятный крик мальчишки. Охотница ничего не сказала, еще раз врезала Радомиле и отшвырнула ее от себя.
– Лезть в мои дела вздумала? Мы не выгнали вас из города только из уважения к возрасту!
– Вы не вышвырнули нас, – Радомила крепче сжала рукоять ножа, – потому что дураки. У вас ума не хватит это дело закончить.
Дива бросилась на нее, метя в горло. Против бешеной псины есть лишь один прием – позволив ей схватить себя за шею, Радомила выпустила оружие из рук и со всей силы хлопнула девчонку по ушам.
Оглушенная, Дива попятилась.
Не теряя времени, Радомила схватила нож и вбила его охотнице в бок. Та заорала, наотмашь хлестнула ее по щеке ладонью, да с такой силой, что подкосились ноги. Выстоять пришлось ради мальчишки – пока Дива пыталась прийти в себя, Радомила схватила парня под руки и потащила прочь из комнаты.
– Оставь меня. – Он не говорил, а хныкал. – Я все равно скоро…
– Закрыл бы ты рот, голубчик, – пыхтя от натуги, сказала Радомила. – Не то и правда брошу на растерзание дружкам.
Увидев Ждана, она громко свистнула. Он обернулся, мгновенно оценил происходящее и кинулся к выходу. Все-таки не муж ей достался, а настоящее золото.
Мальчишка едва переставлял ноги, всем весом на нее навалился. Напрягаясь изо всех сил, она вытащила его на улицу, на помощь как раз подоспел Ждан. Они дотащили юношу до лошади и перекинули его через седло. Парнишка застонал.
– Потерпи, милый. – Радомила похлопала его по спине. – Еще немного потерпи.
Оседлав лошадей, они погнали их прочь из Ясенево. Нечисть нечистью, но есть в этом мире кое-что, чего стоит опасаться не меньше, – люди.
Глава 10. Варна
– Ты не устала?
– Нет.
– Мы едем полдня. Твои ноги наверняка…
– Я не устала.
Он, конечно, был прав – ее бедра прикипели к лошадиным бокам, и, если она попытается слезть, скорее всего, разрыдается от боли.
Ехидный голос в голове говорил: «Ты это заслужила». Она с ним согласна.
Последние дни совесть ела ее поедом. Вернувшись в село, она пошла в баню и с такой силой оттирала пот и кровь, что чуть не содрала с себя кожу, – остановила ее только сочащаяся из царапин сукровица.
Вещий ворон стал спасением – он настиг их как раз на выезде из села. В записке был какой-то бред, возникало ощущение, что писал ее не один человек, а несколько одновременно. Все, что охотники смогли разобрать, – летающая тварь крадет скотину и людей, а тот, кто просил помощи, никогда не сталкивался с подобным.
Пока они не выехали на равнину, Варне казалось, что из-за деревьев вот-вот выйдет Ёрш. Он чудился ей в каждой тени, в каждой птице, пролетающей над головой. Ей приходилось делать много гнусных вещей, но бросать товарища в беде – еще никогда.
Память, подстегиваемая совестью, услужливо подсовывала сцены из прошлого – вот он в первых рядах примыкает к Мрачному Взводу. Моложавый, шутит, рыжая борода заплетена в две косы. Хохочет, поддерживает тех, кто не решается поверить Гореславу. Потом он и его приятели взяли их с Дарием с собой, дали им лошадь, вручили полный монет кошель и научили кое-каким премудростям.
Без их советов они могли погибнуть на первой же самостоятельной охоте.
Они были вместе, когда он узнал о смерти дочери, – ворон принес письмо, и Ёрш запнулся на ровном месте, читая его. Лихорадка, какая-то зараза, которую Анна подцепила от укусившего ее упыря. Она хотела охотиться одна, и отцу пришлось отпустить ее – судя по его рассказам, характер у нее был несгибаемый. В своем последнем письме Анна умоляла его беречь себя.
Среди охотников было не принято привязываться друг к другу, но за полгода, проведенных с Ершом, Радомилой и Жданом, они крепко сдружились.
Варна позволила умереть едва ли не единственному человеку, которому было на них не плевать.
Может, сумей она рассказать об этом, стало бы легче, но кому? Дарий не хочет говорить об этом. Она смалодушничала, испугалась смерти, а он будто бы даже не раскаивается.
Иногда ей казалось, что Дарий уже не здесь, что его разум воспринимает мир совсем не так, как прежде. Поговорить бы с ним об этом, но он начнет отнекиваться и глупо шутить. Так или иначе, сердцу теперь было неспокойно.
А что бы сказал Свят, признайся она в содеянном?
Однажды он открыл дверь ее спальни со словами «это я убил Гореслава». Ему хватило духу сделать выбор, а потом признаться в этом без тени стыда на лице. Будь он рядом, она бы все ему рассказала.
Перед тем как уехать из села, они с Дарием говорили о нем. Было только одно место, в которое Свят мог отправиться за мертвым братом, – Навь. И ведьмы, с которыми он ушел, наверняка знали, как туда пробраться.
В их последнюю встречу он выглядел очень плохо, будто много дней не ел, ему явно нужна была помощь, но что она могла сделать? А вот Рослава…