д особо и не противился. Но как выносили к ужину тарелки для недавно умерших родственников, так и продолжили.
– Но в этот раз все как-то иначе идет.
Варна вздрогнула и уставилась на Дария. Он что, все еще мысли ее читает?
– Просто сказать захотелось, – оправдываясь, произнес тот.
Все же интересно, как Рослава сумела ему душу вернуть и вернула ли. Повитуха, принимавшая Свята, уверена была, что связь с духом разорвана, тогда как объяснить все, что сейчас происходит?
Дарий казался живее всех живых: дышал, чихал, зевал, глаза тер, когда уставал. И сердце его билось ровно, уверенно, будто не произошло ничего, будто каждую новую луну Варна не готовила для него варево из крови.
– Мысли твои я все еще слышу, – сказал Дарий. – Прости.
– А я твои почти перестала. – Она потрепала лошадь по шее и заставила ее прибавить шагу. – И что скажешь?
– О чем? О моем внезапном воскрешении? Что это чудо Господне.
– Боюсь, что Господь отношения к этому не имеет.
Они обменялись понимающими взглядами и дальше ехали в тишине, погруженные в тяжелые думы.
В Заревку добрались после заката, переночевали в поле неподалеку, чтобы народ не пугать. На следующий день проспали все на свете – и первых петухов, и зарю, почти до полудня на теплом солнышке нежились, прежде чем наскоро перекусить остатками припасов и отправиться на разведку.
С тех пор как Дарий есть начал, им приходилось возить с собой вдвое больше еды, потому что аппетит у него оказался отменный, будто ему и впрямь девятнадцать лет, а всем известно, насколько юнцы в этом возрасте прожорливы.
– Где тут у вас юнцы живут, которые бабку съели?
Мужик, которого Варна за рукав схватила, аж рот раскрыл от удивления, но быстро спохватился и ответил:
– Вон тот дом, во-он тот, – он махнул рукой. – А вы кто будете? Мрачный Взвод поди? Явились не запылились.
– И мы рады тебя видеть в добром здравии, – усмехнулся Дарий.
– Могли бы и поторопиться, – заявил мужик.
– А ты мог бы спасибо сказать, что мы вообще приехали, – огрызнулась Варна. – Пойдем.
Не знает границ наглость человеческая. Охотники жизнь кладут на жертвенник, пытаются сдерживать нечисть, всеми силами простому люду помогают, а взамен получают только тумаки да затрещины. Так привык к ним народ, что напрочь забыл о благодарности.
– Хозяйка! – Варна подошла к крыльцу. – Мрачный Взвод прибыл!
Дверь тут же распахнулась, на пороге показалась женщина. Лицо у нее было серое-серое, взгляд перепуганный. Стояла, руки заламывала, силилась что-то сказать.
– Давай уже, – разрешила Варна, – спрашивай.
– Вы их не убьете? – выпалила хозяйка.
– Посмотрим, как дело пойдет.
– Варна, – зашипел Дарий.
Женщина побледнела, за сердце схватилась, едва чувств не лишилась, но Варна сжалилась над ней и добавила:
– Будет тебе, кого ни попадя мы убивать не привыкли. Ты только расскажи, как дело было.
– Мы попросили брата моего, Славку, и друга его, Евсея, детей от бабушки забрать. Там она жила, вон в той избе, одинокая была, дети ее давно уехали. Хорошая старушка, за всей малышней присматривала, никогда не отказывала в помощи. – Она всхлипнула. – Отправили их, сами в поле ушли, а когда вернулись… Не поняли сначала, что произошло – на полу кровь, клочья шерсти повсюду. Кота у печи нашли, страшное дело…
– Что с ним было? Растерзали? – поторопила женщину Варна.
– Лапы вывернуты, все нутро наружу… Дурно мне.
Дарий помог хозяйке присесть, а та была ни жива ни мертва, на лбу испарина выступила, руки с такой силой сжала, что пальцы побелели.
– А потом, – продолжила она, – бабушку нашли. На нее будто дикие звери напали. Детей не было нигде, муж мой, Иван, в подпол спустился, а потом на чердак забрался, там и нашел Славку с Евсеем. Они мышей доедали.
Разрыдалась женщина, завыла, обхватила себя руками и раскачиваться начала. Варна с Дарием обменялись встревоженными взглядами.
– Сейчас-то где они? – спросил Дарий.
– В доме Славка. Другим он стал, не мой это брат, – прошептала женщина. – Дочь мою младшую измучил, щипает, раньше ни одной божьей твари не обижал, курей жалел, не позволял поросят колоть. Вчера трем цыплятам шеи свернул!
– Ничего странного в городе не происходило? – Варна присела на корточки. – Может, приезжал кто? Много здесь пришлых?
– Да кому наша Заревка нужна? Только божьи люди из Ясностана приезжают, дома новые строят, церковь в порядок привели, но с местными они не дружат, особняком держатся, – ответила женщина.
– Тебя как звать? – спросила Варна.
– Неждана.
– Веди нас в дом, Неждана.
– А со вторым юнцом что? – спохватился Дарий.
– То же самое. – Неждана встала и пошатываясь к дому пошла. – Мать его, Злату, я давно знаю. Места себе не находит, извелась вся. Заперли они Евсея, не знают, что с ним делать.
Варна постаралась сохранить невозмутимость, но нутро подсказывало, что они тут ничем не помогут. Может, мужики разумом хворы, не всегда ведь дело в колдовстве.
В доме было холодно, тоскливо. Девчушка лет шести на табурете сидела, ногами болтала. Варна заметила на ее руках синяки, да такие страшные, будто малышку кто-то избил.
– Это он сделал, – прошептала Неждана. – Щипается, окаянный, спасу от него нет.
– А муж твой где? – спросил Дарий.
– В поле. Не может же он работу оставить, приходится мне за Славкой приглядывать.
Хозяйка провела их в маленькую комнатку, кивнула на притихшего, сидящего на полу парня лет двадцати и тут же ушла, будто смотреть на него ей было невыносимо.
– Ну, привет, Славка. – Варна подошла ближе. – Как поживаешь?
Выглядел он странно: сутулый, глаза безумные, худющий, будто и впрямь бабку с голодухи сожрал.
– Мы слышали, беда с тобой приключилась. – Дарий сел рядом с парнем. – Не расскажешь, что с бабушкой произошло?
Варна отошла в сторону, чтобы не мешать. Говорил Дарий с юнцом точно с ребенком неразумным.
– Голодный был, – буркнул Славка.
– Отчего ж каши не попросил? – поинтересовался Дарий.
– У нее только гречка была. Не люблю гречку.
– А друг твой? Тоже голодный был?
– А как же.
– А кота за что?
– Захотелось.
– А мыши на вкус как? Я вот ни разу не пробовал.
– Плохи. Косточки у них мелкие.
У Варны мурашки по рукам поползли от спокойного голоса Славки. Сидит, как ни в чем не бывало рассказывает о том, как живых тварей ел, а на лице ни следа раскаяния.
– К тебе недавно незнакомцы не подходили? Может, каких людей приезжих встречал? – осторожно спросил Дарий.
Парень покачал головой.
– А не находил мешочки какие? Косточки чьи или пучки травы?
– Не-а, – ответил Славка.
– А племянницу зачем обижаешь? – вмешалась Варна.
– Злит она меня. – Славка к ней повернулся и серьезно добавил: – Когда-нибудь я и ее съем.
– Людей есть нельзя, – укоризненно сказал Дарий.
– Почему? – спросил Славка.
– Семья твоя в нового Бога верит? – вопросом на вопрос ответила Варна.
– Верит.
– Убийство – это грех. Ближнего нужно любить, – тихо произнес Дарий.
Славка задумался, а потом сказал:
– А мне так не кажется. Если могу – значит, убью.
Из его комнаты Варна вышла в замешательстве. На помешанного Славка не походил, но так спокойно он об убийстве говорил, будто и впрямь не видел в этом ничего плохого.
– Странное дело, – задумчиво прикусил губу Дарий.
– Он будто ценности жизни не чувствует, – сказала Варна. – Будто… Нет у него этой границы в голове. И страха нет.
– Может, он болен все же?
– С ума сходят поодиночке. А тут сразу двое.
Задумчивые и хмурые, они пошли в дом ко второму парню и увидели там похожую картину: перепуганные старики, Евсей, рассуждающий о смерти как о чем-то обыденном, и убитая им собака с вырванным горлом.
– А ведь город, не глушь какая-то.
Они вышли на улицу и остановились у забора.
– Ведьмы, может? – предположила Варна. – Больно уж почерк знакомый.
– В городе церковь стоит, храм возводят, неужели думаешь, что они в открытую действовать начали?
– Тебе ли не знать, что змея в самом сердце ордена Святых Сестер притаилась, – тихо ответила Варна. – Кто бы сказал, чем она сейчас занимается.
– Мелковато для Рославы. После того что она в Торжке устроила, приходить в город ради двух юнцов… – Дарий покачал головой.
Прав он: если бы Рослава за дело взялась, двумя жертвами все бы не ограничилось. Она любит устраивать кровавые представления, что ей съеденная бабка?
– Но не стоит забывать, что кроме нее другие ведьмы есть, – вдруг сказал Дарий.
– Как же они мне надоели, – в сердцах выпалила Варна. – Куда ни плюнешь, повсюду эти твари. А ведь Светозарные их в Черную Падь загнали, казалось, народ может жить спокойно, но куда там!
– Их это будто только подзадорило, – согласился Дарий. – Есть у меня мысль одна, но тебе она не понравится.
– Говори, а там посмотрим.
– Нам бы в Ясностан поехать.
– Забудь.
Варна развернулась и пошла было прочь, но он ее за руку схватил:
– Там книгоположница, записи Светозарных, в них может упоминаться что-то похожее.
– А может и не упоминаться. – Она попыталась руку вырвать, но он держал крепко.
– Чего ты боишься?
Варна зубы сжала и молчала. Не скажешь же ему, что ее страшит возможная встреча со Святом? Кто знает, куда его Рослава отправила, может, при себе держит, а она прочно обосновалась в столице княжества. Как ему в глаза смотреть после того, что он для них сделал? Впору челом к ногам избавителя припадать.
И страшно увидеть его, и мучительно хочется. Неизвестность душу изматывала, лучше уж точно знать, что с ним случилось, чем каждый день спрашивать Господа, не убила ли его Рослава. А если убила, то как им ее одолеть? Они ведь даже рассказать никому о ней не могут.
– Вдруг она увидит меня и снова обозлится? – наконец сказала Варна. – Вернет все как было.