— Все хотела тебя спросить, — сказала Шелти, не отвлекаясь от объекта — а как тебе было в том мире? Ты практически ничего не рассказывала.
Ильта помолчала, прежде чем ответить.
— Знаешь, даже неплохо. То есть сначала было паршиво, пока Стас Валля не прикончил, и меня с Тимуром из больницы местной не выписали… А потом — очень неплохо. Правда меня возненавидели все крупнейшие казино мира, и за мной гонялась парочка их спецслужб, да и криминальных группировок тоже хватало, но… Это трудно объяснить. Их мир жадный до магии, но если ты маг в их мире, то ты можешь больше, чем можно даже подумать. У них нет магов. Совсем. Простейшее лечение, простейшие блюда, простое оружие и простые законы. Все простое. К тому же меня угораздило попасть в ту страну, откуда родом была Лена, а это я тебе скажу — что-то с чем-то. Все, что применимо к остальному миру, в этой стране либо не работает, либо работает не так. Везде и повсеместно власти заботятся о гражданах, а там начинает возникать ощущение, что всем заправляет криминал, ну а как с этими типами дело иметь у меня большое понимание было. Кстати, настоящий криминал в этой стране намного честнее и лучше, чем правительство, и о гражданах, иногда, даже больше заботится. А еще…
Мимо проехала машина, и Ильта, на время, умолкла.
— Еще в их мире есть много потрясающего.
Шелти ухмыльнулась.
— Ты всегда была лакомкой.
— Я про другое, — отмахнулась Ильта — про музыку, например.
— Про музыку?
— Да. У нас песни красивые, и голоса восхитительные, но знаешь… Я там, волей случая, попала на концерт одного из их певцов. Поначалу я была поражена, ни голоса, ни внешности, выступал даже не на концертной площадке, а на каком-то стадионе… Меня Тимур туда потащил. Пошла исключительно, чтобы его не обижать, а потом… Ты никогда не видела, чтобы пели не голосом, а душой? С полной выкладкой? Это было что-то невероятное. А текст такой, что спятить можно, если вдуматься, но ощущение от него…
— Споешь?
— Попробую.
Ильта замолчала, пытаясь подобрать тональность так, чтобы это было и не громко, и чувствовалось все, что она ощущала с той песней, и начала:
— Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу. Год от Рождества Христова восемьсот пятьдесят третий. Некто спросил Линь Цзы "Что такое мать?". "Алчность и страсть есть мать" — ответил мастер. "Когда сосредоточенным сознанием мы вступаем в чувственный мир, мир страстей и вожделения, и пытаемся найти все эти страсти, но видим лишь стоящую за ними пустоту, когда нигде нет привязанностей, это называется "убить свою мать".
Я сомневался, признаюсь, что это сбудется с ним.
Что он прорвется сквозь колодец и выйдет живым.
Но оказалось, что он тверже в поступках, чем иные в словах.
Короче, утро было ясным, не хотелось вставать.
Но эта сволочь подняла меня в шесть тридцать пять.
И я спросонья понял только одно — меня не мучает страх.
Когда я выскочил из ванной, с полотенцем в руках.
Он ставил чайник, мыл посуду, грохоча второпях,
И что-то брезжило, крутилось, нарастало, начинало сиять.
Я вдруг поймал его глаза — в них искры бились ключом,
И я стал больше, чем я был, и чем я буду еще,
Я успокоился и сел, мне стало ясно — он убил свою мать.
И я смотрел ему в глаза, в них искры бились ключом,
И я был больше чем я был и чем я буду еще,
И я сказал себе опять: "Невероятно, он убил свою мать".
И время встало навсегда, поскольку время стоит,
А он сказал, что в понедельник шеф собрался на Крит,
Короче, надо до отъезда заскочить к нему работу забрать.
И он заваривал чай, он резал плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил, кто творил этот мир,
Я рассмеялся и сказал: "Ну как ты мог, она ведь все-таки мать".
И он терзал на подоконнике плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил, кто творил этот мир,
И я сказал ему: "Убивец, как ты мог, она ведь все-таки мать".
И он сидел и улыбался, и я был вместе с ним,
И он сказал: "Но ты ведь тоже стал собою самим!"
А я сказал: "Найти нетрудно, но в десятки раз сложней не терять!
И будь любезен прекратить свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет.
Твоя ответственность отныне безмерна — ты убил свою мать.
Изволь немедля прекратить свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет.
Твоя ответственность безмерна — ты свободен, ты убил свою мать!"
На дальней стройке заворочался проснувшийся кран,
Стакан в руке моей являл собою только стакан,
И первый раз за восемь лет я отдыхал, во мне цвела Благодать!
И мы обнялись и пошли бродить под небом седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем, кто убил свою мать.
И мы обнялись и пошли бродить под небом седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем, кто убил свою мать.
Ильта затихла, а чуть позже добавила:
— Когда все закончится, попроси у Тимура запись, не сомневаюсь, что он притащил ее с собой.
Шелти была потрясена.
— Это… Это… Я… Я должна буду услышать эту песню в оригинале.
— В оригинале не удастся, только в записи. Но запись даст полное представление. У них много таких исполнителей, и таких песен. Кстати, странно, что мы не додумались до того, чтобы у нас с собой было устройство для воспроизведения песен и музыки. Там, в долгих засадах оно меня просто спасало. А теперь давай посидим тихо.
— Проклятье, не могу достучаться до Шелти.
— Оставь ее в покое. У нее муж ранен, и маленький сын на руках.
— Да, но сидеть в засаде на этой квартире без нее… Она бы наверняка захотела всадить пару пуль в голову этому типу.
— Прекратить разговорчики. Это не засада, ч не пойми что. Ребята, вы сколько в полиции пробыли, что так себя ведете?
От ответа незадачливых бойцов отряда быстрого реагирования избавил сигнал вокслера.
— Доложить ситуацию.
— Все тихо. Рядом с домом ни одной машины, в квартире было пусто. Заняли позицию и ждем. Этот ваш парнишка не ошибся?
— Этот парнишка, тот, которого Гром подстрелил при вашей последней встрече с Ящером. И тот самый, у кого дом взорвали. Поверь, он точно не ошибся. На всякий случай прибуду к вам через полпрата. Пора мне встретиться с Ящером лично. Конец связи.
— Понял, Роан, ждем.
Говоривший по вокслеру посмотрел на своих коллег.
— Вот так, ребятки. Большое начальство само прибудет. Надеюсь, что он хотя бы пистолет в руках держать умеет.
— Зря ты так, — ответил ему один из тех, кто был на перестрелке в Целительском центре — он хоть и не в нашем отряде, но многим фору даст. И мозги во время стрельбы у него не отключаются.
Боец сплюнул на пол, и хмуро продолжил.
— Надеюсь, что сегодня мы прикончим эту тварь.
Когда Ортега Крэйт прибыл вместе с дочерью в центр, Арианна встретила их у двери.
— Добрый вечер, Ортега, добрый вечер Кармен… Давайте пройдем в наше кафе, оно здесь на этаже.
Дебаф незаметно выпустила собственное диагностическое плетение, и, убедившись, что с Кармен все в порядке, и последствий "рыбки" не наблюдается, слегка успокоилась.
— Зачем мы здесь? — поинтересовалась Кармен — Я здорова.
— Физически — несомненно. Кстати, вам очень повезло, что я смогла все восстановить.
— Не все — ответила Кармен, коснувшись едва заметного шрама на лбу.
Целитель с улыбкой покачала головой.
— Это просил оставить ваш отец. И знаете, в чем-то он был прав. Это хорошее напоминание вам о том, что не стоит слишком идти на поводу у всех, кто вам встречается. Впрочем, если хотите, то я его уберу.
— Не… не надо. Вы правы.
— Так я и думала. Что же, идем в кафе.
После того, как они устроились за столиком, Кармен повторила вопрос.
— Так зачем я здесь? В компании с Высшим магом и членом Совета?
Арианна покачала головой.
— Ваша неприязнь к Высшим магам и Совету частично понятна. Вы, по идее, должны считать нас чем-то вроде сил зла, но позвольте мне вам все объяснить, поскольку в прошлый раз мне это не удалось из-за моего спутника, который чересчур торопился. Дело в том, что мы — не зло, и лично против вас и вашей семьи никто ничего не замышляет, да и не собирался. Более того, по мере сил и возможностей мы бы хотели вам помочь.
— Как же — саркастически выдала Кармен.
— Сарказм здесь ни к чему. Скажите, в чем вы нас вините?
— В смерти мамы.
— Мы ее не убивали, и не отдавали приказа об этом. Да, мы скрыли от всех то, кто это сделал, но…
— Разумеется из благих побуждений.
— Вовсе нет. Из необходимости стабилизировать обстановку.
— Тогда кто ее убил?
— Ваша сестра. Притом мы были против этого, нам она была нужна живой, так как располагала определенной информацией, которая была нам нужна.
— Я вам не верю.
Арианна вздохнула.
— Кармен, мне нет смысла лгать вам. Ее действительно убила Ильта, из-за того, что ваша мать поместила снайпера напротив ее дома. Вы не хуже меня знаете, что этого факта было достаточно, чтобы вызвать в ней вашу фамильную ярость. А нам, Делана действительно была нужна. Если бы мы тогда узнали о Ящере, все было бы намного проще, и не пострадало бы много ни в чем не повинных людей. Мы надеялись прояснить ситуацию, но не получилось.
— Ну, предположим, что это правда. А что насчет Ильты?
— Она не пострадала, да и не могла, учитывая статус, который ей дал сам Совет. Впрочем, даже если бы этого статуса не было, мы бы все равно пошли на уступки, и не причинили бы ей вреда. Девочка слишком многое перенесла, чтобы ее еще дополнительно мучить. Мы вообще на многое закрыли глаза. Например, на то, что она убила Шеона. На то, что она убила еще нескольких человек по возвращению. О том, чтобы что-то с ней сделать даже речи не шло.