Этим приседанием воспользовался гоблин, подскочив и выдернув свой кинжал из задней лапы дракона. Радостно оскалился, почуяв знакомую рукоять в ладони.
Дракон взбрыкнул, начал поворачиваться к гоблину. А вот этого никак нельзя было допустить. Гоблин был одним из слабых союзников, но всё-таки союзником! А русские своих не бросают, пусть даже эти «свои» здорово накосячили…
Я создал при помощи живицы копьё, которое тут же швырнул в левый глаз дракона. К чести Радибора должен признать — среагировал он живо, легко отшвырнув копьё передней лапой.
Зато пока он отвлёкся, Гражина ещё раз шарахнула воздушным кулаком в драконью скулу. Знатно так приложила, от души!
— Что, кобыла чешуйчатая, не нравится? Это тебе не испытания дурацкие проводить, которые я, кстати говоря, выиграл! — рыкнул я, глядя на ушибленного дракона.
Радибор снова взревел, замотал башкой, собирая новую порцию воздуха. Ещё немного и он снова начнет плеваться пламенем. В ходе этого могут зацепить моих союзников, поэтому я бросился вперёд, выставив щит и сотворяя новое копьё.
— Микола, обходи его справа! — проорал я, глядя на новые вспышки пламени в драконьей пасти.
— Будет сделано! — донеслось из-за драконьего крыла.
Крыла? Гоблин успел добраться до своей цели?
Краем глаза я зацепил, как гоблин в красивом прыжке, подняв над головой кинжал, бросается с небольшого скального возвышения. Прыгнуть-то он прыгнул, но вот явно не долетал до убирающегося крыла. Радибор и в этот раз среагировал почти на отлично.
Почти…
Гражина снизу бросила воздушную подушку, подкинувшую гоблина на добрый пять метров в нужную сторону. Эпичный полет продлился и вот уже кинжал распарывает кожистую ткань крыла Радибора.
Дракон ревет, поворачивает башку и тут же получает копьём в левый глаз. На этот раз он не успевает среагировать как надо. Копьё проносится по воздуху быстрее молнии.
В меня летит струя пламени, но Щит выдерживает и её. Я ору от боли, когда защита раскаляется на руке. Останутся шрамы, но лучше уж быть живым и со шрамами, чем обугленной дохлой головешкой.
Гоблин вновь забирается на полюбившийся выступ, а Гражина атакует дракона воздушными ударами. Я сотворяю новое копьё…
Дальнейший бой сливается в череду мелких уколов, уворотов от драконьего пламени и здоровенных лап. Мы втроём бьём Радибора так, что тот не успевает среагировать на одного, распыляя внимание на всех.
Микола повторяет свой головокружительный прыжок, Гражина поддерживает его снизу, а я опять отвлекаю Радибора новым броском копья. На этот раз гоблину удается ударить кинжалом в бочину дракона. Он упирается ногами в чешуйки и дергает тело вниз.
Дракон ревет от боли, а на его боку появляется крупная разверстая рана, созданная при помощи кинжала. Гоблин докатывается почти до самого брюха, но потом отталкивается и делает эффектное сальто.
В лунном свете его мускулистая фигура красиво переворачивается, а вслед бьет фонтан драконьей крови. В самом деле эпическое зрелище.
— Вот так вот делается у нас! — орет Микола, поднимая окровавленный кинжал, и в этот момент его схватывает передняя лапа.
Лапа сжимается, превращая победный крик в задавленный сип.
— Гражина, атакуй! — ору я что есть мочи, бросаясь вперёд.
Мой новый меч ударяет по блестящей чешуе. Я стараюсь отвлечь внимание дракона на себя, но…
Лапа поднимается в небо, а затем ударяет по каменистой поверхности так, что в месте удара поднимается облако пыли. Гражина мечет ветряные снаряды, я бью что есть силы, но мы уже понимаем, что Миколе помочь не в состоянии. Драконья лапа убирается, оставляя лежащее тело, из-под которого неторопливо растекается черная в лунном свете лужа.
Однако то, что гоблин сделал, ослабляет дракона. Радибор пытается снова вдохнуть, чтобы набрать воздуха, но из разверстой раны вырывается раскаленный воздух, оплавляя чешуйки.
Дракон пошатывается, пытается взмахнуть крыльями, но у него ничего не получается. Он слабеет с каждой секундой. В единственном оставшемся глазе видно недоумение. Как же так? Ведь он непобедим! Ведь он не просто дракон, а ещё с вампирскими навыками и мощью василиска!
Мы с Гражиной усиливаем натиск. Новые и новые удары заставляют Радибора терять силы. Он уже не с той силой ревет. Уже не с той силой пытается попасть по нам.
— Заходи слева! — кричу я Гражине, которая очередным удачным ударом заставляет дракона поднять башку к небу.
Дракон тут же реагирует на мой крик, разворачиваясь к ветрянице, и в этот момент я с разбега прыгаю вперёд. Меч впивается в яремную вену и теперь уже я отталкиваюсь от чешуи, скользя вниз.
Я уворачиваюсь от слабого удара лапой. Драконья кровь окатывает меня с головы до ног неприятной пахучей мерзостью.
Я встаю перед Радибором, поднимаю меч и жду.
Он смотрит на меня единственным глазом, пытается вдохнуть, но снова воздух вырывается из разверстого бока. Пытается шагнуть, но лапы подгибаются, и дракон падает мордой вниз, поднимая тучу пыли. Его морда останавливается в шаге от меня.
После того, как его глаз чуть приоткрывается, дракон начинает превращение обратно. Вскоре передо мной остается лежать обнаженный израненный человек, которого я когда-то знал, как Радибора.
Я подхожу ближе и опускаюсь перед ним на колени. Гражина в это время бежит к тому, что осталось от гоблина.
— Это была… хорошая битва… Эдгарт… — просипел Радибор, когда увидел, что я заслоняю свет луны.
— Да, это была добрая битва. И ты мог бы меня победить, если бы мы дрались один на один, — ответил я.
— Ну ничего, в аду встретимся и ещё посоревнуемся… Ахааа, — зашелся Радибор в сипе, который с натяжкой можно назвать смехом.
— Посоревнуемся… Что с Машей? Чем ты её накормил?
— Она под гипнозом… Станет свободной… когда я… — Радибору было тяжело говорить, но я видел, что раны на его теле начали понемногу затягиваться.
Всё-таки нежить он нежить и есть. Если сейчас разведет меня на разговор, то через полчаса снова будет как новенький.
— Ты знаешь, что я не могу тебя отпустить, — проговорил я. — Ты был моим младшим братом, но…
— Я всё понимаю… Я и сам устал… Даруй мне смерть воина, — в мою руку вцепились пальцы Радибора.
— Я буду помнить твоё имя, — кивнул я в ответ и поднял меч.
Когда я закончил, то на месте Радибора осталась только куча золы. Да, пришлось постараться, чтобы уничтожить такую мощную нежить. Но после развеивания золы Радибор уже никогда не восстановится.
После этого я подошел к лежащему гоблину и склонившейся над ним Гражине. Она положила голову гоблина себе на колени, поглаживая лысую, за исключением длинного клока, голову. Гоблин был ещё жив. Всё его тело представляло собой скомканную тряпку в которой вряд ли осталась одна целая кость. Но гоблин всё ещё был каким-то чудом жив! Он взглянул на меня и с трудом растянул губы в улыбке:
— Ну что, москаль… Хрен бы ты без меня справился?
— Умыл ты меня, хохол, — хмыкнул я в ответ. — Без тебя вообще никак. И ведь запорол такую кобыляку…
— Я воздухоплаватель… Знаю, куда нужно бить… чтобы шарик лопнул наверняка… — хихикнул гоблин.
— А ну посторонись! Дайте я ему влеплю за Агнешку! — раздался дикий крик, а после из оврага показался пан Гашек с лопатой наперевес. — Ой, а куда эта курва крылатая подевалась?
— Вот, самый страшный боец вылез, — хмыкнул я и повернулся к гоблину, чтобы разделить с ним весь юмор момента.
Увы, гоблин улыбнулся в последний раз. Его глаза застыли, глядя на Гражину. Она же смотрела на него, а по запачканному лицу катились слёзы.
Глава 26
Я проспал целые сутки! Вот не поверите, но когда мы прибыли к дому пана Гашека, я дал указания Чопле — чем пичкать детвору, чтобы привести в сознание, а сам завалился спать.
Во сне я сражался со множеством чудовищ, которые лезли со всех углов нашей круглой Земли. Они нескончаемым потоком лились со всех сторон, но мы с Радибором, плечом к плечу, справлялись с этим потоком. И мы снова были молоды, задорны и счастливы…
Когда же открыл глаза, то первым делом наткнулся на участливый взгляд Агнешки, которая поправляла мокрую повязку на моей голове.
— Вы очень сильно кричали, пан… Эдгарт? — произнесла она.
— Да, можешь называть меня так, — произнес я. — Прошу прощения, что пришлось обмануть тебя…
— Этот обман был вовсе не нужен, — покачала она головой.
— Может и не нужен, но я перестраховался на всякий случай. Где остальные? Где Чопля, дети? Гражина?
— Они в соседней комнате, — улыбнулась Агнешка. — Ждут, пока вы очнетесь…
В это время дверь распахнулась и в комнату влетела Чопля.
— Во как! Уже очухался? Чего разлегся тогда? Нас ждут великие свершения! Нас ждёт прибавка и повышение! Ну вставай же, Эдгарт! Вставай, а не то пролежни образуются!
Она походила на маленькую феечку в данный момент. На ту самую, которую можно встретить в лесу. И феечка радовалась каждому лучику солнца, пробивающемуся сквозь листву, каждой капле росы на травинке, словно драгоценному камню. Её смех звучал, как колокольчики, и каждый звонкий смех вызывал вихрь цветных лепестков, которые танцевали в воздухе вокруг неё. Она мелькала здесь и там, быстрая и невесомая, оставляя за собой след из искрящегося сияния…
— Эй, хорош дрыхнуть! — неожиданно резко крикнула Чопля, вырывая меня из накатившего забытия. — И так уже сутки проспал, сколько ещё можно?
Я и сам не заметил, как на доли секунды отрубился. Похоже, что откат от эликсиров дает всё-таки о себе знать.
— Ведьмаку надо отдохнуть, а его телу восстановиться, — раздался голос Гражины.
Я увидел ветряницу в дверях комнаты. Она внесла небольшой поднос, на котором белела фарфоровая тарелка. Над тарелкой курился парок, а по распространившемуся по комнате запаху я узнал куриный бульон. Что же, весьма неплохое блюдо для уставшего меня — и жевать не нужно, и сытость доставляет.
— Нечего ему валяться, нам ещё домой надо! — возразила Чопля. — Вот и Кузьма весь изнылся, просится домой.