— Мы столько всего натворили… Столько шухера навели, что хоть стой, хоть падай. Думаю, что за столом как раз всё и расскажем, — с таинственным видом влезла Чопля.
— Да? Тогда отлично. Давно хороших вестей не было, — проговорил Боротор и кивнул своим сыновьям. — Детишек накормить и спать уложить. За них головой отвечаете!
Сыновья Боротора, похожие на здоровяков-вышибал из пафосного московского клуба, кивнули в ответ на слова отца и повели за собой Петьку и Машку. Петька остановился, повернулся ко мне и спросил:
— Дядя Эдгарт, а мы ещё встретимся?
— Конечно же встретимся, Петр! — серьезно ответил я. — Я теперь тоже за вас отвечаю, как и за всех своих людей!
Последнюю фразу сказал погромче, чтобы люди из деревни тоже услышали. Одобрительные шепотки были мне наградой. Я же подошел к Карамазовой, приветливо поклонился:
— Светлана Николаевна, несказанно рад видеть вас в этом месте. Рад и озадачен — почему вы не отбыли домой?
— Я дожидалась вас, Эдгарт Николаевич, — мягко ответила Карамазова. — Домашние за меня не волнуются, так как знают, что я в вашей деревне и под защитой местных властей. Да и Любаве нужна была помощь. Так что я помогла, как могла, заодно и вас дождалась…
— Боярин Южский, — в ноги упала незнакомая русоволосая женщина. — Боярин! Я за вас всю жизнь молиться буду! Я за вас свечки буду каждый церковный день ставить! Вы же… Вы же…
— Любава? — не поверил я своим глазам. — Да ты вообще шикарно выглядишь…
В самом деле, последний раз её лицо представляло собой сплошной синяк с щелочками глаз. А теперь даже и не скажешь, что она была при смерти. Я повернулся к Карамазовой и одобрительно кивнул.
— Да, Эдгарт Николаевич, это я. Вы же спасли меня, заступник наш. Спасли от смерти лютой. Я же… Мы же… Ой… — женщина заплакала, обхватив меня за ноги.
— Так! Хорош мокроту разводить! — буркнул я, поднимая её за плечи и ставя на ноги. — Жива-здорова? Вот и ладно! А отблагодарить и потом как-нибудь сумеешь!
— Да я бы это… — Любава потупилась, перебирая подол платья. — Я бы сейчас отблагодарить смогла бы… Дети же… Они без родных остались? Может, я их под своё крыло возьму? Я вот тоже одна, своих детей уже не смогу иметь, а Петю с Машей с пелёнок знаю. Не раз у Ивановых гостевала…
На этот раз я взглянул на Карамазову с немым вопросом в глазах. Она грустно кивнула в ответ. Мда, похоже, что отбил всё-таки внутренности неверный муженёк… Оставил память на всю жизнь…
— Любава, я и сам хотел было тебе подобный расклад предложить, да только боялся, что ты откажешь. А ты вот сама… Вам я положу довольствие, чтобы вы ни в чём не нуждались, а Петьку с Машей ещё и навещать буду. Так что смотри — расти их как своих, если что — с тебя спрос будет, — я как мог сурово сдвинул брови.
Любава снова рухнула в ноги, чтобы отблагодарить, но я на этот раз был на стороже и успел перехватить её движение. Снова поставил на ноги и встряхнул:
— Это не милость, это обязанность. Жёсткая обязанность, Любава. Ты может быть ещё проклянешь меня за то, что я позволил тебе усыновить детей. И ещё… Рядом с детьми постоянно будут верные орки из опричины. Это не обсуждается! Всё поняла?
— Мои сыновья тоже могут, — прогудел Боротор.
— Не сомневаюсь. Они тоже будут принимать в этом участие, — кивнул я. — Дети сейчас нужны императорской короне, так что это большая ответственность. Тисвиса, назначь им обеспечение и поставь на оклад.
— Будет сделано, боярин, — поклонилась Тисвиса. — А сейчас… пора бы с дорожки за стол.
— Да, — кивнул я и улыбнулся. — Проголодался так, что слона бы съел.
— А я теленка бы пожевала! — встряла Чопля. — Если уж мне зарплату не повышают, то хотя бы харчами возьму.
Я улыбнулся и кивнул своей верной служанке. После этого подал руку Светлане Николаевне Карамазовой и под приветственные крики моих людей из деревни проследовал в избу, где был приготовлен ломящийся от яств стол.
Завтра будет завтра. Будет поездка в Москву, появление на докладе перед императором и выдача гарды Экскалибура. Но это завтра, а сегодня… Сегодня можно немного отдохнуть и набраться сил.
Чувствуется, что силы мне скоро ой как понадобятся…
Алексей КалининЗверь 6
Глава 1
— Чо, пля? Да вот хрен тебе во всё рыло!
Таким прекрасным посылом началось моё обычное московское утро. Не с ароматного кофе и мягких круассанов! Не с приятных новостей! И даже не с бодрящего душа!
Нет! Утро началось с истеричных криков. Причем они по скрежету могли дать фору полотну пилы, как музыкальному инструменту.
В принципе, я ничего другого не ожидал, когда посылал призрака Кузьму к служанке Чопле. Он должен был донести моё сообщение и, судя по резкому воплю, донёс его в полной мере.
Конечно же она сейчас ворвётся и будет полчаса визжать бешеным поросёнком. Потом ещё полчаса постонет и попричитает. Потом слегка порвёт волосы. Слегка, чтобы не испортить красоту. А потом под ворохом убедительных фактов вздохнёт и смирится с горькой участью.
Иначе и быть не может!
По крайней мере я так думал…
— Чтобы я и сама? По своей воле? Да ни в жизнь! Я не такая! А ну не уворачивайся! Ты мне мешаешь!
Следом раздались звуки падающих предметов. Пикси вымещала ярость на бездушных ботинках и кроссовках, швыряя их об стену. Впрочем, призрака тоже можно отнести к этим предметам — всё равно он ничего не чувствует. Но его-то как раз и не швырнёшь. А вот в него — запросто!
Удары и броски приближались.
— Да я в монастырь лучше уйду! В мужской! Вот прямо сейчас и отправлюсь! Чего уставился? Держи давай, а то и в самом деле свалю! — раздавались крики в коридоре.
— Свалит? — лениво спросила Марина, удобно лежащая на моём плече.
— Нет, но надбавку обязательно попросит, — хмыкнул я в ответ. — Или ещё чего потребует. Может, молоко единорога за вредность?
Маринкины волосы мягко прошлись по моей щеке, когда она потянулась за поцелуем. Пахнуло жасмином, ванилью и ландышем. Нежные флюиды суккубки коснулись ноздрей. Я усмехнулся:
— Всё равно же Чопля не даст покоя. Только дразнить себя…
— А если я подразню тебя? — нежная рука Марины скользнула по животу, ниже и…
В этот момент дверь распахнулась и на пороге возникла разъяренная Чопля. За её мельтешащими крылышками виновато маячил призрак Кузьма. Судя по прорехам в его груди — три ботинка точно поразили цель.
— Вы чего удумали? Я на такие закидоны не подписывалась! — завопила Чопля громче пьяной русалки. — Вы сами можете валить куда хотите, но чтобы я, по своей воле…
— Нам без тебя никак, — вздохнул я со смирением всемирного покоя. — Если бы мы могли справиться сами, то не потревожили бы такую благородную особу…
Трудно сохранять смирение и покой, когда нежная рука наглаживает… Ох ты ж…
— Только ты одна и можешь справиться с этим щекотливым делом, — проговорила Марина, тоже в этот момент занимаясь щекоткой.
Её крутое бедро закрывало от других то, чем она занималась. Но я-то всё чувствовал!
— Я ещё раз повторяю — на такое я не подписывалась! — уже тише прокричала Чопля. — Я лучше в красный квартал троллей пойду, чем сунусь в…
— Но дорогая Чопля-а-а! — не смог я удержаться от легкого стона, как ни старался. — Нам и в самом деле край без тебя. Хоть вешайся!
Я нахмурил брови, чтобы показать Марине, насколько та далеко зашла. В ответ она лишь невинно поморгала ресницами, а потом произнесла, чуть повернувшись к Чопле:
— И в самом деле, никто лучше тебя не сможет договориться с узником в темной камере. У тебя сразу чувствуется огромный опыт и невероятный потенциал. Вряд ли кто другой сможет сравниться с тобой по твердости характера, а также умению стремиться вверх и падать вниз. Вверх и вниз, вверх и вниз.
Надо ли говорить, что в этот момент я испытывал? Надо было уговорить Чоплю, а мне в хотелось совершенно другого. Не хотелось вовсе никого уговаривать, а взять податливое теплое тело в охапку и…
— Чо, пля? Без меня вообще никак? — резкий голосок Чопли вырвал меня из томного оцепенения.
Вот прямо как ржавый гвоздик в ранку засунула. И неожиданно, и неприятно!
Упс, а вот сейчас приятно. И прямо так прия-а-а-атно…
— Без тебя вообще никак, — выдохнул я.
Мне бы остановить нежную руку, но это было выше моих сил. Шелковистое бельё пока скрывало наши движения, но рано или поздно, всё должно вылезти наружу.
— Не, ну чо… Раз такая маза, то я в принципе при делах. Если уж сильно приспичило…
— Ох, Чопленька, если ты бы знала, как сильно приспичило-о-о, — шаловливо промурчала Марина.
— Ну-у-у-у, тогда так и быть. Но у меня маленькое условие! — бойко ответила Чопля.
— Так уж и маленькое? Мне кажется, что у тебя должно быть большое условие! — всё также по-кошачьи промурлыкала Марина.
Ух, да что же ты делаешь, мерзавка этакая? У меня уже шарики за ролики начали залезать от таких поползновений. Ещё и грудью о мою грудь потерлась!
— Не, на большое я не потяну, но вот премию мне бы выписать небольшую… молока за вредность и нам с Мариной пожизненное посещение царской косметологии! — услышал я сквозь шум в ушах.
— Да… — полупроговорил-полупростонал я. — Да-а-а… Да вот хрен вам обеим во всё рыло Кузьмы!
Последнее предложение стерло довольную улыбку как с Маринкиного лица, так и с лица Чопли. Они разом уставились на меня, озадаченно округлив рты.
— А я-то чего? — обиженно прогудел за спиной Чопли призрак.
— А ты просто к слову пришелся! — хмыкнул я и строго взглянул на Марину. — Неужели вы в самом деле решили, что меня можно таким вот образом окрутить?
— Не понимаю, о чем это ты? Мы же уговариваем Чоплю… — попыталась продолжить свою игру Марина, но я уже перехватил инициативу.
— Вы разводите меня, наглые интригантки! — отрезал я безапелляционным голосом. — И этому нет оправдания! Надо же додумались — использовать секс для достижения своих целей! Пожизненное посещение царской косметологии… Да царь с меня семь шкур за такое предположение спустит! Я к нему за это в вечное рабство попаду!