— Может, еще не плюнет… Либо не доплюнет… — ну или, по крайней мере, не придется подниматься еще на целых два этажа по этой проклятой лестнице…
— Насколько я знаю Пака — банальным плевком там дело может и не ограничиться! — заявила девушка. — Потом он, конечно, одумается, но когда только тебя увидит… В общем, лучше не надо… Хочешь, завтра на работе я сама с ним поговорю? И он уже наверняка смирится со случившимся, и физиономия твоя не будет лишним раздражителем…
— Не надо, — помедлив, ответил я. — Выйду с больничного — сам со всем и разберусь.
— Ну, как знаешь…
Подъем на пятый мы все же осилили, но, ввалившись в квартиру, я уже едва-едва дотащился до футона — и рухнул на него, не раздеваясь. Только из пиджака кое-как выпутался — и то с помощью Лим.
Пока я, прикрыв глаза, приходил в себя, девушка, видимо, осмотрелась по сторонам.
— А, в целом, миленько тут у тебя, — заметила — не знаю уж, просто из вежливости или ожидала от холостяцкой квартиры чего-то совсем уж убогого. — Вот только… — будто бы подорвавшись, она застучала каблучками по полу — кажется, по направлению к стене с ликами Вождей. — Ну ты, Чон, даешь!
— Что такое? — вяло поинтересовался я, не разлепляя тяжелых век.
— Кто же так портреты запускает! — укоризненно выговорила мне Сук Джа. — Все в пыли у тебя! А если увидит кто?
Послышалось негромкое шуршание — будто кто-то щеточкой обмахивает рамки. Да и почему, собственно, «будто»? Имелась у меня там как раз такая щеточка, на полочке лежала, только я как-то не подумал, что это для товарищей Кимов штуковина.
— Ну, вот ты увидела… — пробормотал я. — И?
— Ну, я-то тебя не заложу, а, например, эта ваша инминбанчжан — она, по-моему, может, — заявила девушка. — Или во время сукпак комёль заметят! Напишут бумагу в Пэктусан — и будешь краснеть перед залом в очередную субботу! А у тебя это уже, по ходу, будет не первое такое нарушение, так что влепят по максимуму, не сомневайся — даже авторитет Мина не прикроет!
Не первое? А, так вот что означала та дурацкая запись в тетрадочке — «забыл стряхнуть пыль»! То, что именно с драгоценных портретов — у прежнего Чона, по ходу, даже рука не поднялась написать!
— А ты откуда знаешь? — спросил я. — Что не первое?
— А протоколы собраний кто, по-твоему, ведет?
А, ну да…
Тем временем, как видно, закончив с портретами, Сук Джа подошла ко мне. Я заставил себя открыть глаза — тем более, что мне уже самую малость полегчало.
— Тебе как, получше? — как раз и спросила меня девушка.
— Вроде да, — подтвердил я.
— А с едой у тебя в доме как? — последовал новый вопрос. — Могу приготовить что-нибудь на обед — сам ты вряд ли сегодня сподобишься доползти до плиты!
Ох, хозяюшка ты наша!..
Что ж, глупо от такого отказываться.
— На кухне лапша была… — припомнил я. — И рис из заказа… Да, и курица, из него же — посмотри в холодильнике!
— В холодильнике… — задумчиво повторила за мной Лим. — Что-то у меня нехорошее предчувствие… Сейчас гляну! — она выскользнула из комнаты. — Так и есть! — негодующе раздалось через несколько секунд с кухни. — Ты ее как в среду принес — так она у тебя и лежит, ничего с ней не сделал? — вернулась вскоре девушка ко мне с влажным свертком в руках.
— А что с ней надо было сделать? — удивился я.
— В идеале — сразу приготовить и съесть в праздничный вечер! Ну или хотя бы как-то замариновать мясо, что ли… Она и так в среду целый день на складе в тепле лежала! А уж тут у тебя… В День Солнца, понятно, электричество не отключали, сегодня, смотрю, тоже есть — а в пятницу и в субботу? Холодильник же размораживался?
— Не знаю, — буркнул я. — Я уходил на работу — свет еще был, возвращался — уже был…
— Это у вас тут с ним еще неплохо, значит, — не без зависти заметила Сук Джа. — Я обычно домой прихожу — свет не горит, позже включается, часа через два… Ладно, не выкидывать же! — тряхнула головой моя гостья. — Знаю один хитрый рецептик, сделаю — будет не хуже, чем в «Оннюгван»! — это она какой-то известный пхеньянский ресторан помянула, я о нем уже где-то вскользь слышал.
Ну и если все так легко решается — что же тогда было попусту шум поднимать? И так в голове гудит…
Девушка снова удалилась на кухню, а я решил воспользоваться случаем и, собравшись с силами, все же переодеться. Получилась у меня примерно половина из задуманного. Скинуть с себя брюки я кое-как сумел, а вот натянуть домашние штаны — уже увы. Это же всему согнуться требовалось, а мой отбитый бок был сейчас как-то против подобной гимнастики. Повертевшись так и этак — и ничего толком не добившись — я предпочел просто забраться под одеяло. Постельный режим — так постельный режим!
На кухне моя гостья колдовала часа полтора — лишь время от времени заглядывая в комнату меня проведать. Мы обменивались какими-то малозначительными фразами — и Лим снова убегала к плите. В какой-то момент из-за двери запахло так вкусно, что у меня, несмотря на мое жалкое состояние и, казалось бы, полное отсутствие аппетита, аж слюнки потекли!
Но на мой вопрос:
— Готово?
в очередной раз появившаяся в спальне Сук Джа лишь мотнула головой:
— Ты что! Едва полдела сделано!
Но вот наконец гостья торжественно внесла плоды своих трудов в комнату — прямо на низеньком столике, который опустила на пол возле моего футона. Помогла мне усесться — как сумел, я не дал при этом сползти с себя одеялу. Сама девушка устроилась на подушечке напротив.
Обед состоял из риса с курицей — собственно, что и было в праздничном заказе — плюс позавчерашнее кимчи, которое Лим тоже нашла в холодильнике и признала вполне годным к употреблению.
Ну и не знаю, как там кормят в этом хваленом «Оннюгван», но даже у отменных обедов, которыми потчевала меня малышка Хи Рен, стряпня моей сегодняшней гостьи, пожалуй, выигрывала, если и не нокаутом, то по очкам — точно. Правда, школьница и на кухне куда меньше времени проводила, неохотно отвлекаясь от своих учебников.
Кстати, я только теперь это сообразил: когда она вообще успевала готовить те обеды? А сама Джу Мун Хи едва ли стояла у плиты — да иной раз утром ее и дома-то не бывало… Может, девочка просто разогревала готовую еду из какого-нибудь крутого магазина для местной элиты? Так-то, по здешним меркам, навороченную — но сделанную без души?
В общем, как бы то ни было, сейчас я жевал и нахваливал — стараясь не морщиться, когда задевал палочкой или краем тарелки сломанный мизинец. Сук Джа застенчиво опускала глаза и скромно улыбалась — выглядя при этом весьма обаятельно. Сама она ела мало — несмотря на все мои увещевания разделить трапезу по-братски.
Когда тарелки опустели, девушка унесла их вместе со столиком на кухню, вымыла посуду, а затем, вернувшись, достала из сумочки анонсированный еще у больницы бальзам. Помялась… И смущенно — но при этом изо всех сил стараясь выглядеть самоуверенно — попросила меня скинуть одеяло.
— Если что, я курсы медсестер заканчивала! — заявила она, будто тем самым подтверждая свое право настаивать.
Что до меня, то не в моем положении было чего-то особо стесняться. Тем более, что почти все основные повреждения находились у меня выше пояса, а фиолетовый синяк на бедре, пожалуй, особого внимания сейчас и не требовал…
— Ничего себе! — покачала головой Лим, когда одеяло сползло.
Это, понятно, касалось исключительно яркой раскраски моего побитого торса — повторюсь: обнажения ниже пояса ситуация сейчас, по идее, не предполагала.
Откупорив пузырек, Сук Джа принялась смазывать его содержимым места ушибов. И — чем не чудо? — едва пальцы девушки касались моей кожи, как боль под ними… Ну, не то чтобы вовсе исчезала, но заметно умалялась. И впрямь волшебное средство! Да и сама целительница, наверное, ему вполне под стать…
Лечебная процедура уже завершалась, когда на стуле вдруг зазвонил мой телефон. Подхватив гаджет, гостья протянул его мне — кажется, при этом не удержавшись и мельком взглянув на высветившийся на номер — но, похоже, его не идентифицировав.
Мне цифры на экране показались знакомыми — но не настолько, чтобы угадать, кто звонит.
— Алло? — принял я вызов.
— Чон- сонсэнним? — сдержанно послышалось из трубки.
— Да, — ответил я. — Здравствуйте… — покосился на навострившую ушки девушку рядом с футоном, и выговорил — в несколько смешанных чувствах: — Здравствуйте, товарищ Джу!
Сук Джа резко отпрянула — с таким видом словно я ее по лицу ударил.
— Я распорядилась, чтобы вас встретили из больницы — все прошло нормально? — осведомилась между тем моя телефонная собеседница.
— Да, спасибо, — пробормотал я. — Это было очень любезно с вашей стороны, но, право же, не стоило…
— Это мне решать, стоило или нет, — отрезала Джу Мун Хи. — Как вы себя чувствуете? — задала она затем новый вопрос.
— Бывало и получше, — честно признался я.
— А что насчет завтрашнего урока? Сможете работать?
— Хотелось бы надеяться… Нет, постараюсь конечно… Да, думаю, смогу!
Как мне показалось, женщина на том конце «провода» облегченно выдохнула.
— Тогда утром снова пришлю за вами машину, — заявила она. — Скажем, к 9:00, раньше не получится.
— Хорошо, — только и оставалось ответить мне. — Спасибо. Большое спасибо.
— Вам спасибо, Чон- сонсэнним. Я прекрасно понимаю, что вам сейчас совсем не до уроков с Хи Рен — просто так у нас больничный никому не дают. Но и вы меня поймите: запасного варианта у нас с тонсэн, — с младшей сестрой то есть, — нет!
— Я понимаю, товарищ Джу. Буду завтра. Сделаю все, что сумею.
— Спасибо, — повторила моя собеседница. — Поверьте, я умею ценить самоотверженность. Как и хорошую работу. Тогда, до завтра, Чон- сонсэнним!
— До завтра, товарищ Джу.
Я дал отбой и поднял глаза: Сук Джа стояла в дверях комнаты с сумочкой в руках.
— Бальзам я оставила на тумбочке, — сухо выговорила она. — Вечером перед сном еще раз намажься…