Ну а в третьем зале, как я понял, демонстрировались уже собственно достижения здешних сотрудников. Так как время меня уже здорово поджимало, особо глазеть на витрины и стенды мне было не с руки, но свою фотографию в «Нодон синмун» я все же заметил — благо висела она у самого выхода, в рамочке за стеклышком. «Как бы теперь не сняли!» — подумал я на ходу — чисто по приколу — и ведь как в воду глядел! Но об этом чуть позже.
А сейчас, в дверях четвертой, последней комнаты Музея Заслуг, где вот-вот и должно было начаться наше еженедельное «подведение итогов жизни», я, не чая того, нагнал спешившую к столу президиума с пачкой каких-то бумаг Лим.
— О, привет! — с улыбкой обронил я девушке.
Сук Джа вскинула голову, и глаза ее вспыхнули так, что оставалось лишь удивляться, как от этого огненного взгляда у меня волосы на голове не задымились. Губы Лим дрогнули, но, ничего мне не сказав, она резко отвернулась — и ускорила шаг.
— Сук Джа? — недоуменно бросил я ей вслед.
— Для вас — «товарищ Лим», товарищ Чон, — сухо отрезала девушка, на меня уже не оборачиваясь.
На миг я непонимающе нахмурился: что это еще вдруг за новости такие? Но почти тут же сообразил: она же ведет протоколы собраний! Все материалы к ним, должно быть, тоже попадают к ней — и заранее. А значит — и моя выписка…
Твою ж наперекосяк! Эту сторону проблемы я как-то из виду совершенно упустил! Даже не то, что «товарищ Лим» узнает обо всем первой — а сам факт ее возможной реакции на мой «проступок»!
Ясно ведь, что подумала девушка, прочитав выписку!
Эх, похоже, плакало наше воскресное свидание…
На этот раз меня заслушивали в самом конце, одним из последних — то ли потому, что мой статус в Пэктусан вырос, а начинали со всяких курьеров, то ли председательствующий, товарищ Гу (который, как заверяла Джу, находился на нашей стороне), специально отложил вопрос на момент, когда от бесконечной череды покаянных речей народ уже окончательно устанет и всем на все станет плевать.
Но если верно последнее, то тут новоявленный ответственный секретарь ячейки досадно просчитался. Стоило мне подняться на ноги (хорошо хоть выйти вперед не велели!) и упомянуть пресловутый сукпак комёль, как все присутствующие дружно навострили уши. Предпринятая же мной попытка отговориться общими словами, утопив вопрос в правильных, но пустых формулировках, коих я уже немало за вечер услышал — и взял некоторые на вооружение — понимания в зале, увы, не встретила.
— … причина случившегося очевидна, — бубнил я. — Я лишь декларировал сознательность, но не жил в соответствии с ней. Уяснив это, впредь подобных проступков я намерен не допускать…
— Это все понятно! — ехидно бросил кто-то сзади, стоило мне умолкнуть. — Ты подробности давай!
— Что за баба-то хоть была? — вторил еще один любопытный голос. — Из наших, из Пэктусан?
— И стоило оно того? — едко уточнил третий.
А вот Пака пока слышно не было — похоже, ему таки хватило ума помалкивать. Вот и отлично!
Тут еще и Гу строго призвал всех к порядку:
— Товарищи, не устраивайте здесь балаган! У кого есть вопросы к товарищу Чону — задавайте в порядке очередности!
— У меня вопрос! — поднялся с места мой записной критик Сонг — вот этому смирно не сиделось. — Думаю, что выражу не только свое мнение, — неопределенно повел он рукой вокруг себя, — что столь поверхностное освещение Чоном своего вопиющего проступка может свидетельствовать о столь же поверхностном его отношении к случившемуся! Пусть расскажет во всех деталях! Вот — такой у меня вопрос, он же — предложение!
— Да что тут говорить, что тут спрашивать… — выждав, не придет ли мне на помощь председательствующий — и поддержки от Гу не получив — со скорбным видом развел руками я. — Все главное — сказано. Вину свою признаю полностью. Все нужные подробности — они там, в протоколе, — мотнул головой в направлении президиума. — Добавить мне, товарищи, нечего — разве что попрошу не судить меня за случившееся слишком уж строго! Больше так не буду, правда!
— Раз такое дело, пусть зачитают полицейский протокол! — крикнул кто-то.
— Не думаю, что в этом есть необходимость… — нахмурился ответственный секретарь, но, как видно, достаточно авторитета в своей новой должности он пока не набрал и одним лишь движением бровей да короткой фразой — к тому же еще и без должной твердости произнесенной — закрыть тему не сумел.
— Зачитайте! Огласите! Даешь протокол! — послышалось сразу с нескольких сторон.
— Хорошо, — до обидного легко сдался Гу. — Товарищ Лим, прошу вас, повернулся он к своей единственной соседке по столу.
Нашел, блин, к кому обратиться! Не мог сам сделать?
Тем временем Сук Джа взяла в руки документ и с каменным лицом начала:
— «Двадцать третье апреля, ноль часов семнадцать минут. Лейтенант полиции Ким Ён Су…»
Выписка оказалась достаточно короткой — на то, чтобы полностью ее прочесть, у девушки не ушло и четверти минуты. И абсолютно ничего нового тут собравшиеся не узнали — сопроводив концовку разочарованным гулом.
— Так я не понял: с кем Чона в итоге застали-то? — снова прозвучало из задних рядов.
— Раз данных нет в предоставленной собранию выписке — то и… — начал было Гу. Видимо, он собирался сказать нечто вроде «то и неважно», но именно в этот момент на галерке не утерпел Пак:
— С кем, с кем… С Джу Мун Хи! Вот с кем!
Зал ахнул. Все, не исключая и меня, обернулись к старшему курьеру.
— Что, правда⁈ — недоверчиво спросил кто-то в установившейся тишине.
— Да! — рявкнул Пак. — Правда!
Теперь все взоры разом обратились уже на меня.
— Не знаю, откуда товарищ Пак почерпнул подобный бред, — в деланом недоумении развел я руками.
— Что значит откуда⁈ — вскочил на ноги старший курьер. — Я вообще-то был там! И сам все видел!
— Товарищ Гу, — повернулся я к председательствующему. — Прошу прояснить: в полицейском протоколе как-то упоминается товарищ Пак Чин Хва? — в тексте, который Сук Джа нам только что зачитала, имя Пака, разумеется, не прозвучало.
— Нет, — подтвердил ответственный секретарь. Не имея в распоряжении собственно протокола, он, понятно, ориентировался на выписку.
— А знаете, почему нет? — хмыкнув, обратился я к залу. — Потому что его там не было!
— Как это не было! — истошно заорал старший курьер. — Еще как был! Я и вызвал полицию! И своими глазами…
Задохнувшись от возбуждения, он умолк, и я поспешил воспользоваться этой его заминкой:
— Не знаю уж, кто там кого и куда вызвал, а вот насчет «своими глазами»… В них, наверное, в ту ночь соджу плескалось — вот тебе и мерещилось всякое!
— Я не пил в четверг! — рявкнул Пак.
— Соджу, может, и не пил, а вот пивом неслабо накачался! — бросил тут ему кто-то из соседей по ряду.
— Ага! — с готовностью подключился к обсуждению еще один незнакомый мне сотрудник. — Принес целую пачку талонов, кричал, что всех угощаешь!
— Точно, все еще гадали, откуда они у тебя, да еще столько! — заметили откуда-то сбоку.
Откуда, откуда… Не иначе, со стула в курьерской, где я их сложил днем в четверг, перед уходом! Собственно, Паку и оставил — но потом как-то не подумал, что он и их забрал, и в полицию настучал… Видать, и впрямь напился после работы — да и слетел с катушек…
— По-моему, картина ясная, — веско заявил я. — Фантазии у товарища Пака, конечно, более чем занимательные, но не думаю, что им место в материалах настоящего собрания!
— Да уж, — торопливо подхватил Гу. — Лично мне — все понятно! Считаю, что на этом прения по данному вопросу пора закрыть! Сколько можно⁈ Время — девятый час! Товарищ Пак Чин Хва, присаживайтесь! Давайте, давайте, не задерживайте нас!.. Ставлю на голосование следующее предложение…
В итоге собрание единогласно решило: за допущенный проступок, во-первых, естественно, отозвать мою кандидатуру, ранее выдвинутую на пост второго секретаря ячейки, и, во-вторых, ходатайствовать перед администрацией концерна о временном удалении из Музея Заслуг номера «Нодон синмун» с моим фото.
Да уж, наказали так наказали — и как теперь с этим жить?
А затем еще до кучи отдельно проголосовали по Паку — тоже по инициативе председательствующего: обязали старшего курьера, не затягивая, пройти обследование на предмет алкогольной зависимости и о диагнозе доложить товарищам в ближайшую среду. Я поднял руку «за» вместе со всеми — не без толики злорадства, врать не стану.
По окончании собрания я все же решил еще раз переговорить с Лим — и подстерег ее в коридоре. Сук Джа попыталась гордо продефилировать на своих непревзойденных шпильках мимо, но я решительно заступил ей дорогу.
— Что тебе еще? — угрюмо буркнула девушка, не сумев обойти меня ни справа, ни слева.
С ее черным поясом она могла бы, наверное, и напролом попробовать двинуться — но, к счастью, не стала.
А вот у меня, пока мы топтались в проходе, как на зло, вся заготовленная речь из головы напрочь улетучилась.
— Этот случай, на сукпак комёль — на самом деле там ничего такого… — сбивчиво начал я.
— Не успели? — холодно хмыкнула Сук Джа. — Полиция вовремя подоспела?
— Вообще не в этом дело…
— Однажды я, помнится, что-то такое уже от тебя слышала! — поджав губы, процедила Лим. — И как раз в связи с Джу Мун Хи! Прям хоть верь этому пьянице Паку!
— Выражаясь твоими же словами, это был бы совсем не мой уровень! — поспешил заметить я.
— Вот уж точно! — буркнула моя собеседница. — Хотя… — Она смерила оценивающим взглядом мой новый костюм. — Нет, все равно не твой! — заключила в итоге.
Да уж, хорошо еще, что Сук Джа не знает, с кем я ездил в магазин этот наряд выбирать!
— Но если это не она — то тем хуже! — неожиданно заявила девушка. — Не смог отказать вздорной начальнице — это я еще как-то могу понять, а так… — она снова дернулась вперед — но я опять не позволил ей пройти:
— Говорю же: речь совершенно не о том! В Пхеньян по работе приехала одна моя родственница! — пулеметной очередью принялся выдавать я. — Днем у