«Хорошо, в следующий раз учту…»
«Снова шутите, да?»
«Катя, без обид. У меня просто-таки раскалывается голова! Не иначе, последние коронные чакры по швам трещат! И это сейчас, в каком-никаком, да сне! Боюсь даже представить, что со мной будет, когда проснусь!.. Вы просто так пришли — или по делу?»
«Сейчас, Владимир Юрьевич, погодите…»
На меня вдруг словно накатила ласковая теплая морская волна. Омыла, схлынула — и унесла с собой львиную долю нещадно царапавших мозг острых осколков и докучливых песчинок.
«Так лучше?»
«Да…» — еще толком не веря в свое счастье, выдал я.
«Утром голова все равно будет болеть — но уже не так сильно, как могла бы!»
«Ох, Катя, огромное спасибо!» — выдохнул я, вовсю наслаждаясь случившейся со мной переменой.
«На самом деле, Владимир Юрьевич, это я должна вас благодарить! За то, что помогли Элеоноре Эдуардовне! На меня, как на бывшую ученицу и наследницу таланта, падала лишь тень ее мук в мире духов, но и та была мне едва посильна! Так что, смирившись, вы не только ей, но и мне здорово помогли! И я теперь перед вами в огромном долгу! О чем, собственно, и пришла сказать — это помимо самих слов признательности!»
«Насчет смирения — я еще госпоже Цой говорил: не дождетесь!» — хмыкнул я.
«И тем не менее — свою новую судьбу вы приняли».
«Ну, в каком-то смысле — наверное… Раз уж это и впрямь помогло госпоже Цой вырваться из лап демонов…» — тут, пожалуй, глупо было спорить — из мира духов, наверное, виднее.
«Так и есть! Поэтому повторюсь: я — ваша вечная должница! И поверьте, для мудан — пусть и начинающей, вроде меня — это отнюдь не пустые слова! Сейчас я еще, конечно, мало что могу… Но то — дело наживное! А пока — может быть, у вас есть ко мне какие-то вопросы? Я понимаю, что на Севере вы уже и сами обжились, но некоторые тамошние реалии, мягко говоря, непубличны — а я тему изучала…»
«Вопросы? — на миг я задумался. — Да, пожалуй, имеются такие! И даже не про пресловутые реалии Чосон… Просто госпожа Цой упомянула, что я теперь вроде как тоже своего рода му… хм… шаман-самородок…»
«Так и есть, – тут же подтвердила девушка. — Я в вас это тоже ощущаю. Мужчины среди истинных мудан встречаются нечасто, но потенциально они способны продвинуться куда дальше нас, женщин!»
«Да-да, об этом она также говорила. И одновременно предупредила, что теперь, после, как вы это называете, принятия своей судьбы, шаманские штучки будут мне даваться труднее, чем прежде. Но чтобы настолько…»
И дальше я вкратце рассказал собеседнице о своем провальном эксперименте в госпитале — том, что закончился разошедшимися швами и лишней неделей на больничной койке.
«Это как, нормально?» — закончил вопросом.
«Трудно судить из Сеула о том, что происходит в Пхеньяне… — задумчиво проговорила на это Катя (золотые слова, кстати!). — Тем более, уже столько дней прошло, все следы давно выветрились… Но думаю, тут дело вот в чем. Существуют два фундаментальных правила. Первое: способности мудан не должны использоваться впустую, без достойной цели — как, получается, было у вас в госпитале. И второе: в первую очередь их, этих способностей, применение должно быть нами направлено на благо других людей — а не на свое собственное. Оба этих ограничения со временем можно научиться обходить, но вы пока так не умеете — видимо, отсюда и провал!»
«Но раньше-то у меня все получалось! И упражняться — ради самой тренировки, так сказать, вхолостую… И в собственных шкурных интересах… шаманить!»
«Видимо, прежде мироздание, что называется, делало вам скидку. Откровенно говоря, я вообще не до конца понимаю, как и откуда вы тогда черпали силы — но в любом случае они были как бы не ваши собственные, а заемные. Похоже, таким необычным образом компенсировался сдвиг реальности — по крайней мере, отчасти. Но теперь гармония благополучно восстановлена — а значит, отныне общие законы распространяются и на вас! О чем вам недвусмысленно и намекнули — и еще достаточно мягко, кстати!»
«А как же тогда тренироваться?»
«Вот для этого нам и нужны учителя! Квалифицированные наставники, принимающие на себя всю полноту ответственности перед мирозданием! И главное, способные ее нести!»
«Понятно…» — в некотором разочаровании протянул я.
«Я бы могла поделиться с вами кое-какими начальными навыками, – обнадежила меня затем было девушка — однако тут же и отыграла назад: — Но для этого вы уже хотя бы должны уметь выводить свое сознание к границам мира духов, где мы стали бы встречаться вне вашего сна. А такое вам заочно не освоить. Как минимум, мне нужно взять вас за руку — в прямом смысле слова, тут важен тактильный контакт — чтобы провести туда в первый раз, обходя все тупики и ловушки. Вот если бы вы могли прилететь ко мне в Сеул…»
«Боюсь, это несколько затруднительно…»
«Я понимаю. Тем более, что вас тут караулят! Элеонора Эдуардовна ведь предупреждала? Помимо прочего, ваши недруги наняли трех мудан, считающихся лучшими в Сеуле. Правда, одна из них на самом деле — обыкновенная шарлатанка, но вторая — твердый середнячок нашего дела. А третья — моя новая наставница, госпожа Чхве. А так как всерьез работать она может только через меня, я полностью в теме! Стану и вас держать в курсе».
«Было бы неплохо», — согласился я.
«Сделаю, что смогу, — охотно пообещала Катя. — Впрочем, там, на Севере, вы в любом случае в безопасности!»
«Ну, в каком-то смысле…»
«В самом, что ни на есть… Так, меня наставница зовет, — осеклась тут девушка. — Но могу еще чуть-чуть время потянуть — скажу, что медитировала, сразу не услышала. Владимир Юрьевич, если хотите еще о чем-то спросить — самое время: в следующий раз неизвестно когда смогу выбраться для предметного разговора!»
«Спросить… — я задумался: что-то ведь хотел недавно прояснить и не знал как… — Ну разве что: не знаете случайно, кто такие Рактонган чульги и Пэктусан чульги?» — своя версия на этот счет у меня уже имелась — и достаточно стройная — но раз уж можно уточнить у эксперта…
«Знаю, конечно, – с готовностью откликнулась моя собеседница. — Пэктусан чульги — „люди горы Пэкту“ — это прямые потомки партизан, когда-то сражавшихся под началом Ким Ир Сена. Рактонган чульги — „люди реки Рактон“ — родственники тех, кто возглавлял вооруженные силы страны во время Корейской войны — на Севере ее называют Отечественной освободительной. Принадлежать к Пэктусан чульги считается несколько более престижно, но и те и другие — самая что ни на есть элита, как когда-то пэры в Англии и Франции, магнаты в Польше или бояре на Руси. Выше них — только, своего рода, принцы крови — семья Вождя. Но если ее положение незыблемо, то особое значение Пэктусан чульги и Рактонган чульги постепенно утрачивается — все-таки на политической сцене уже третье, а то и четвертое поколение потомков былых прославленных героев!»
«Да вот не очень оно как-то утрачивается… — сварливо пробормотал я. В остальном же приблизительно так мне все и представлялось. — Еще вопрос! — вспомнил наконец тут, с чем самостоятельно пока не разобрался. — Что такое 35-я Комната?»
«Одна из Северокорейских спецслужб. Как считается, численно — самая маленькая, но при этом, пожалуй, наиболее влиятельная. Подчиняется напрямую Центральному Комитету Трудовой партии Кореи. Когда-то была создана как Отдел ЦК по связи с подпольными группировками, действовавшими на Юге — за что ее агентов до сих пор иногда называют „связистами“. Действует как самостоятельно, так и координируя работу военной разведки Министерства обороны и политической — Кукка анчжон повисон . Кстати, эти „связисты“ — единственные в стране, кто привлекает к сотрудничеству мудан — или, как их называют на Севере, мансин . Правда, шаманки у них, в основном, плохенькие… Это если вкратце», — заканчивала свой рассказ Катя уже явно второпях.
«Ясно…»
«Так, все, теперь мне точно пора… Ох, не ожидала, что разговор потребует такого напряжения! Выжата с непривычки, словно лимон — как бы наставница не заподозрила неладное! Постараюсь в обозримой перспективе снова вас навестить, однако уже точно не в ближайшие дни — придется чуток поднакопить сил. Но на крайний случай, мало ли, если вдруг срочно понадоблюсь — вот прям кровь из носу — оставлю вам это… – перед моим мысленным взором внезапно проступило из тьмы нечто вроде серебристого шарика-бубенчика. — Представьте, что звоните в этот колокольчик — потребуется некоторое ментальное усилие — и я явлюсь, так быстро, как только смогу. Во сне, наяву — не важно, теперь-то я знаю к вам дорогу. Но без веской причины лучше не зовите — первой к вам могу успеть не я, а кто-то недобрый, из мира духов. И потребовать за беспокойство цену, которую вы пока не готовы уплатить… Нет, почти наверняка я сумею вас подстраховать — однако попусту все же лучше не рискуйте!»
«Понял», — хмыкнул я.
«А сейчас — до свидания! И еще раз, Владимир Юрьевич — спасибо вам за услугу Элеоноре Эдуардовне!»
«До свидания, Катя!»
Голос девушки в моей голове смолк — и я открыл глаза.
12. Утро добрым не бывает…
Завтрак я безнадежно проспал.
Будильник с вечера не поставил, а радиорепродуктора с утренним гимном в гостевом доме не оказалось. Ну или где-нибудь у соседей таковой был и сработал, но я его не услышал, «заболтавшись» с Катей Кан — однако это все же вряд ли.
Поняв, сколько уже времени — а шел девятый час — поначалу я предпочел так пока и остаться в горизонтальном положении: несмотря на целебное вмешательство ночной собеседницы, при малейшем движении в голове у меня тут же взрывалась неслабая бомбочка. Впрочем, ученица мудан предупреждала, что не снимет боль полностью…
Страшно представить, чем бы все обернулось без вмешательства девушки!