— Объясните мне тогда хоть, как найти теплицу! Сколько смогу, отвезу на поле сам! — повернувшись в седле, демонстративно похлопал я ладонью по багажнику байка.
— И много вы так увезете? — оценила женщина грузоподъемность моего Кавасаки более чем скептическим взглядом. — Пол-ящичка?
— Сколько ни отвезу — все посадим! Все равно бригада в поле торчит!
— Ну… — на несколько секунд моя собеседница явно задумалась. — Подождите, я сейчас! — деловито заявила затем — и быстрым шагом ушла внутрь.
Возвратилась она через пару минут — и протянула мне какую-то исписанную бумажку, будто бы даже с синей печатью:
— Держите, товарищ Чон! Предъявите в теплице. Я тут черкнула пару слов — без этого они вам рассаду не отпустят.
— Спасибо, товарищ Шим! — поблагодарил я.
— Не за что: наоборот, рада видеть ваш трудовой энтузиазм… Даже не ожидала, честно говоря, — проговорила она уже, кажется, не без нотки уважения в голосе.
— Как же иначе? — пожал я плечами. — Посадка риса — дело государственное! А не поведем отечественное сельское хозяйство к новым необозримым высотам — и кто сделает это за нас? — добавил с каменным лицом старого игрока в покер.
И, уточнив напоследок у собеседницы дорогу к теплице, умчался в желтый туман.
13. Алиби
Вопреки сомнениям Шим Ку Ан — да и, признаться, моим собственным предварительным прикидкам — в качестве развозной колхозной лошадки Кавасаки оказался далеко не безнадежен. Ящики с рисовой рассадой были довольно длинными и широкими, но в высоту не превышали половины традиционного корейского фута- чхок — то есть где-то сантиметров пятнадцати. На багажник я их водрузил три — один на другой — крепко привязав веревкой тетушки Мин. Но это было только начало — еще по четыре ящика мне в итоге удалось подвесить по бокам, в местах для крепления кофров.
Работники теплицы сперва наблюдали за всем этим, словно за увлекательным цирковым шоу, но в какой-то момент прониклись и принялись мне помогать. Даже поделились еще одной веревкой — которая пришлась очень кстати, без нее у меня едва ли вышло бы задуманное.
Конструкция у нас, конечно, получилась не самой надежной, а с виду — так и вовсе авантюрной, но все худо-бедно держалось — по крайней мере, при пробном заезде вдоль теплицы, предельно малым ходом, сразу не рассыпалось.
Напутствованный пожеланиями удачи и настойчивыми напоминаниями, что пустую тару из-под рассады непременно надо вернуть назад сегодня же, я тронулся в путь к полю.
Покатушки, конечно, у меня выдались те еще. Постоянно приходилось оборачиваться — проверять, как там груз. Трижды я был вынужден останавливаться, слезать с байка, поправлять «поехавшие» ящики и подтягивать ослабшие веревки. Однажды, уже спешившись, едва успел поймать предательски соскальзывавшую с багажника поклажу. А еще однажды — угрозу прозевал, и три набора рассады с удовольствием кувыркнулись наземь.
Один из свалившихся ящиков при этом треснул, другой — и вовсе раскололся пополам, живописно усеяв дорогу молодой рисовой порослью.
Я дернулся было собрать упавшее, но передумал: до места, где я обычно бросал мотоцикл, отсюда уже оставалось едва метров сорок. Считай, довез!
Все же проехав до упора с тем, что не растерял по пути, я потянул из кармана телефон — набрать Ану, единственному из бригады, кроме Пака, чей номер числился у меня в контактах. Хотел сказать, чтобы бывший коллега передал нашим команду выдвигаться за рассадой. И уже с трубкой в руке вспомнил, что мобильник здесь ни фига не берет. На всякий случай проверил: нет, сети не наблюдалось.
Ну да и ладно! Сам дойду — тем более, что имелось у меня еще одно дельце на чеке! Так что, развязав веревки и сгрузив ящики на дорогу, я уже привычно взобрался на дамбу и зашагал к народу.
— Так, товарищи! — громогласно объявил я, подойдя. — Там, возле мотоцикла — восемь ящиков лучшей рисовой рассады в провинции! Еще три самую малость не доехали, упали немного дальше, шагах в пятидесяти. Забирайте все — и в работу!
Над дамбой пронесся недоуменный гул, люди зашевелились.
— Что, в самом деле? — покачал головой Ан. — Реально на мотоцикле привез?
— И еще привезу! — пообещал я. И продолжил: — Только нужен помощник. Кто-то ловкий и цепкий, как клещ — чтобы, сидя спиной вперед, держался ногами, а руками страховал груз! — нужная схема сложилась у меня в голове, пока я шел сюда от байка.
— Можно я? Товарищ Чон, можно я⁈ — тут же подскочила ко мне Ким Чан Ми. — Я сумею! Я в школе, а потом в техникуме, серьезно акробатикой занималась! Даже лауреатом городского конкурса однажды становилась — правда, не лично, в команде…
— Можно, — почти не задумываясь, кивнул я. Щуплая девушка — тем более, если она и впрямь бывшая акробатка — подходила под задачу идеально: кого-то другого втиснуть между моей спиной и громоздкими ящиками на багажнике еще пришлось бы постараться. — Ан, погоди! — остановил я тут своего бывшего коллегу, уже двинувшегося по дамбе за ящиками в главе цепочки сотрудников. — Есть один разговор, — поманил я его в сторонку, на угол чека.
— Да? — шагнул ко мне тот.
— Слушай… Возможно, мой вопрос покажется тебе немного странным, но просто ответь: где и с кем ты был вчера вечером, после ужина?
— С Паком сидели, в падук играли, — пожал плечами Ан. — Ну, приняли с ним слегка, если ты об этом — но товарищ Ли разрешал, если по чуть-чуть…
Приняли — это даже хорошо, в тему, но вот то, что с Паком…
На минувший вечер мне требовалось алиби, а мой старинный дружок был, пожалуй, последним, кому я сейчас согласился бы довериться.
— Нет, не об этом, — мотнул головой я — в ответ на реплику собеседника насчет горячительного. — По чуть-чуть — это святое… Ладно, все, вопрос отпал, ступай.
— А в чем дело-то? — не поспешил уходить курьер. — Что-то не так?
— Все в порядке. Была тут одна мысль, но не угадал. Чепуха, короче. Иди уже, — настойчиво поторопил я его.
— Ну, как скажешь, товарищ бригадир, — хмыкнул Ан — наконец отступая.
А я, окинув оценивающим взглядом оставшихся у чека работников бригады — вернее, исключительно работниц, все мужчины пошли за ящиками — снова подозвал к себе Ким Чан Ми.
— Да, товарищ Чон? — подбежала ко мне девушка. — Уже едем?
— Погоди… — остановил я жестом ее порыв. — Если не секрет: где и с кем ты была вчера после ужина? — повторил затем тот же вопрос, что задал недавно бывшему коллеге.
— Так стирала же! — непонимающе распахнула свои и без того огромные глазищи Ким. — Не одна, с девчонками: с Пак Су Бин и Пак Да Соль…
Ох, и тут сплошные Паки! Но эти вроде ничего…
— А потом? — спросил я.
— У Су Бин какие-то свои дела были, а мы посидели еще немного с Да Соль — и спать пошли… А что?
— Если вдруг кто-нибудь спросит, — проговорил я, понизив голос — хотя никто посторонний и так не мог нас сейчас слышать, — сможете с Пак Да Соль подтвердить, что я там тоже с вами был? Типа, ни к какому Сону мы перед вашим ужином не ходили, только в магазин. Купили там четыре бутылки соджу — и вечером выпили их втроем. Где, кстати, вы с Да Соль сидели?
— В поселковой школе, на втором этаже… — все еще несколько растерянно проговорила девушка. — Нас же там, в классах поселили, всю бригаду — у детей все равно уроков сейчас нет, целыми днями на полях… Это вы все из-за того, что Сон сегодня не приехал, да? — сообразив, испуганно уточнила затем глазастенькая. — А что с ним случилось? А, поняла! Эти, из Восьмого и Девятого, ему вломили — и валят теперь все на вас⁈
— Не совсем так. Нет, никто этого Сона не трогал. Просто, похоже, он малость переоценил свои силы по части соджу — и не вышел утром на работу. Шим Ку Ан в ярости — допытывается, кто его споил…
— А это — вы⁈
— Нет, — выразительно посмотрев на собеседницу, отрезал я. — Я вчера в этой вашей школе пил на редкость гадкое соджу в копании с тобой и Пак Да Соль! Если вы с ней не против, конечно…
— Да, да, я поняла… — торопливо закивала Ким. — Так все и было! И Пак то же самое скажет! Сейчас, я с ней переговорю!..
И, не дожидаясь моего согласия, девушка мухой метнулась к подруге. С полминуты они оживленно перешептывались, а затем подошли ко мне уже обе.
— Товарищ Чон, я все поняла, — сходу заверила меня Пак Да Соль. — Можете не меня положиться.
Ну, вот и отлично! Теперь если проспавшийся тракторист и разболтает, с кем накануне бухал — у меня найдется, что возразить. Его слово против наших трех — не самый худший выйдет расклад! Нет, понятно, что Шим Ку Ан все равно может поверить Сону, а не нам с девушками, но доказать уже ничего не докажет. Другое дело, что мои отношения с зампредседателя будут на этом испорчены напрочь — однако тут уж ничего не поделать, просчитался — отвечай!
В любом случае, как сумел, я подстраховался. А что там будет дальше — поглядим.
— В Рю и Вон тоже не сомневайтесь! — продолжила между тем девушка. — Я их предупрежу — они не сдадут!
Я сперва даже не понял, о ком это она, но почти тут же сообразил — о подругах-насмешницах, что присутствовали при нашем вчерашнем разговоре у рукомойника. Молодец — сам я о них как-то и забыл. Кстати, там же еще тхэквондистка маячила…
— А я предупрежу Пак Су Бин, — словно угадала тут мои мысли Ким. — Она тем более не подведет!
— Спасибо, — кивнул я собеседницам.
— На всякий случай еще раз: местная школа, второй этаж, направо по коридору — там, в конце, небольшой закуток, — бойко изложила координаты нашей мнимой вечеринки Ким. — В нем мы вчера и сидели.
— Втроем, с вами, — веско продолжила Пак Да Соль — и тут вдруг закашлялась. Да так, что с четверть минуты не могла остановиться. — Простите, товарищ Чон, — выдавила затем, кое-как справившись с приступом. — Это все проклятая «желтая пыль»! Терпеть ее не могу!
Как и накануне, ее нос и рот прикрывал шарф, но, похоже, прилегал он к лицу не слишком плотно и от пыли защищал так себе.
— Пак Су Бин тоже подкашливает, — поведала мне зачем-то глазастенькая.