Приблизительно так и оказалось.
— Насчет карантина — насколько все серьезно? — аккуратно поинтересовался я, после того как у меня дежурно осведомились о самочувствии, измерили температуру и давление, заглянули в горло, всмотрелись в глаза — и признали абсолютно здоровым.
— Бык, перенесший солнечный удар, дрожит при виде луны, — уныло отмахнулся медик. — Ничего экстраординарного — ну, надышались люди «желтой пылью», было бы о чем говорить! Никакой не высокотемпературный синдром и близко! Те две полеводческие бригады, конечно, пока подержим под наблюдением, но едва ли там еще кто-то заболеет. Разве что двое-трое… А за своих — тем более не беспокойтесь: ни одного даже сомнительного случая! Так что домой вовремя поедете!
Ну, вот и ладушки!
Хотя, с другой стороны, выкоси болезнь бригады Восьмого и Девятого — пока добралась бы до нашей, у нас, возможно, появился бы шанс… К вопросу о приоритетах.
* * *
А в полдень мне благополучно привезли мотоцикл. Причем, помимо замены шин (как я понял, старые чинить не стали, установили новые), байк хорошенько вымыли и заправили бензином.
На радостях я чуть было не вручил Цзиню — а за рулем эвакуатора снова был он — недоплаченную ему вчера «пятерку», но в последний момент все же удержался. С какой стати? Как ни крути, вчера он меня подвел, а за помощь с Кавасаки благодарить нужно было не водилу, а его директора, Ли-младшего!
На весело сверкавшем хрóмом мотоцикле — деревня его еще таким не видела — даже в поле было жалко ехать. Ну да тут уже выбора у меня не оставалось — и так полдня впустую пропало. Так что, проводив Цзиня, я вскочил в седло вычищенного, накормленного и свежеподкованного железного коня — и рванул к чеку, за напарницей.
Больше ничего примечательного до вечера не произошло — ну, если не считать очередной точечной пакости со стороны Хура: в теплице меня предупредили, что после шести вечера рассаду нам больше выдавать не будут — мол, распоряжение председателя. Что-то там связанное с температурным режимом якобы нарушается. Я даже не особо по этому поводу огорчился, если честно. Следовало чего-то подобного ожидать, да и плюс-минус четыре десятка вечерних ящиков уже мало что решали. Нет, понятно, что лишними они бы не стали, но требовалось нам сейчас нечто гораздо большее. Некий, как выражается Джу, грандиозный прорыв.
А вот с ним, с вожделенным прорывом, покамест что-то не складывалось. Разве что бригады Восьмого и Девятого таки заболеют в полном составе. Корью. Но за этим, по ходу, к старику Хоттабычу…
А где я его вам найду за оставшиеся четыре дня, товарищ Джу?
21. Разговоры на разные темы вечером и в ночи
Персонально Хонг и Сим под карантин, судя по всему, не попали — не иначе, в плотном общении с работниками своих бригад оба руководителя в последние дни оказались не замечены. Ну или уж не знаю еще почему. Как бы то ни было, краем глаза я увидел, как они вальяжно следуют в столовую, к ужину.
Сам я в это время стоял возле байка — уже далеко не такого чистого и сверкающего, как днем — размышляя, каким бы хитрым образом обезопасить его от злоумышленников. Некоторые идейки в голове у меня крутились, но не родилось пока ни одной, чтобы без изъянов.
— Товарищ Чон! — сзади ко мне подошел Ким.
— Да? — обернулся я к узколицему.
— Мы тут с Пак Су Бин подумали… Давайте возле вашего мотоцикла дежурство установим! — предложил тот, словно угадав мои заботы.
— Дежурство? — заинтересованно приподнял бровь я.
— Ну да. Подберем еще трех-четырех ребят понадежнее, и станем по очереди приглядывать. Потихонечку — вон, например, из-за тех кустов, — кивнул он на густо разросшуюся у угла гостевого дома магнолию.
— А почему потихонечку, а не в открытую? — осведомился я.
— Хочется сцапать этого гада на горячем! — кровожадно заявил Ким. — И потолковать по-свойски… К тому же, если узнают, что мы здесь ночью околачиваемся — наверняка сразу в полицию настучат! — продолжил он. — И те с проверкой придут! Не сюда — так в школу! А нас — нет на месте. Отбазаримся, конечно — ну, типа, воздухом здесь дышим — но сукпак комёль есть сукпак комёль, всяко лучше им лишний раз не попадаться…
— Да, еще сукпак комёль же… — рассеянно кивнул я — отчасти словам собеседника, отчасти уже своим собственным мыслям.
Как-то вообще вылетели у меня из головы эти пресловутые «проверки ночующих»! И Ким Чан Ми о них что-то совершенно не думала, оставаясь у меня вечерами… А ведь реально могут прийти — когда мы с глазастенькой это самое…
— Вообще, полиция тут у них вроде не лютует, — заметил между тем узколицый. — Нас, как заселились, в первую ночь проверили — причем так, формально — и больше они в школе ни разу не появлялись. Но это, понятно, если никто им не свистнет! Поэтому, кстати, мы с Пак Су Бин и не хотим посвящать в дело слишком много народа. Во избежание утечки.
— Думаешь, свои могут сдать? — прищурился на него я.
— Сдать — не сдадут, а сболтнуть случайно — в присутствии тех же студентиков — это запросто. Тридцать ртов — ну, без Пак Да Соль и Рю — двадцать восемь. На каждый замок не повесишь!
— Да уж… — согласился я. — Хорошо, — кивнул затем. — Насчет дежурства — отличная идея! Давайте так и сделаем!
— Тогда — прямо сейчас и начнем! — с готовностью подхватил Ким. — Вряд ли, конечно, к мотоциклу кто-то посветлу сунется, но лучше перестраховаться… Я первым заступлю! На ужин задержусь — а кто-нибудь — та же Пак — побыстрее поест и меня здесь сменит… А ночью тогда по двое в кустах засядем, для надежности!
— Хорошо, — повторил я. И добавил: — Спасибо!
— Вам спасибо — товарищ Чон! — откликнулся узколицый.
— Мне-то за что?
— Так за доверие… Ну и вообще…
* * *
— Наверное, неправильно так говорить… — прошептала Ким Чан Ми, крепко прижимаясь ко мне под одеялом. — Но я бы даже хотела, чтобы объявили большой карантин — и не отпустили нас в Пхеньян!
— Почему? — аккуратно погладил я девушку по острому плечу. Мои пальцы будто сами собой соскочили ниже, скользнув к ее груди — где и задержались.
— Вот как раз поэтому… — лица глазастенькой в темноте ночи мне сейчас видно не было, но почему-то я был уверен, что она счастливо улыбнулась.
— Поясни, — попросил, подключая вторую руку.
— Ну… Тогда ведь все разом закончится…
— Что закончится? — все еще искренне не понимал я.
— Ну, все это… У нас с тобой… — еще со вчерашнего вечера Чан Ми обращалась ко мне вот так, неформально — разумеется, только когда мы с ней оставались наедине.
— А почему что-то вдруг должно закончиться? — нахмурился я. И ощутил, как собеседница моя вся вдруг напряглась:
— Ясно же почему!
— А вот мне — что-то не ясно!
— Потому что… Потому что — товарищ Джу! — выпалила девушка.
«При чем тут товарищ Джу⁈» — едва не вырвалось у меня. Но вместо этого я лишь мотнул головой:
— Нет.
— Что — нет? — чуть ли не с вызовом спросила Ким.
— Ничего не закончится. И уж точно — не из-за товарища Джу. Не знаю, что ты там себе напридумывала… Вернее, догадываюсь что — но ты ошибаешься! Мы с ней — соратники, и смею верить, друзья — но не вот это вот все, — руками я в какой-то мере акцентированно проиллюстрировал, что за «все» имеется в виду.
— Да? — облегченно — но при этом все еще несколько недоверчиво — выдохнула Чан Ми. — А говорят, что вы… Ну… В общем — говорят!
— Кто говорит? — поинтересовался я.
Над ответом девушка ненадолго задумалась.
— Сейчас поняла: будто бы и никто конкретно, — пробормотала затем она. — Но в то же время — словно все…
— Не стоит слушать досужих сплетен! — буркнул я.
Ишь ты, говорят они… Хотя, с другой стороны, во время первомайских событий эти самые «гнусные» слухи, по сути, спасли и меня, и Джу: поверив, что нас с ней связывает исключительно футон, в Кукка анчжон повисон промедлили с моим арестом — и в итоге проиграли.
Ну и, кроме всего прочего, на определенном этапе у нас с Мун Хи все и впрямь ведь могло обернуться иначе — если бы не этот ее тиран-дед… Но сложилось — как сложилось, и уж сейчас, лежа рядом с Чан Ми, я точно ни о чем не жалел.
— Кстати, товарищ Джу скоро выходит замуж, — поведал я Ким — сам не знаю к чему.
— Правда? — оживилась она. — А за кого?
— За офицера Корейской народной армии. Старшего лейтенанта, без пяти минут — капитана. Некоего Юн Ён Су, если ничего не путаю…
— Вот как… Замуж — это здорово! — мечтательно прошептала девушка.
Так, начинается…
— Я ни на что не намекаю! — торопливо — и немного испуганно –проговорила тут же Чан Ми. — Просто по-женски порадовалась за товарища Джу!
Заерзав, она закинула на меня сверху свою ножку…
И в этот момент раздался стук в дверь.
— Ой! — обмерла Ким.
Сам я высказался чуть пространнее — и куда экспрессивнее. Правда, не вслух, про себя.
Вот, как говорится, и он, больной зуб!
А ведь после разговора с узколицым я подумал, что надо бы обсудить с Чан Ми проблему этих гребаных сукпак комёль! Но сперва — как-то к слову не пришлось, а затем и вовсе не до того сделалось…
И вот, получите!
Между тем, стук повторился — и дверь начала приоткрываться. Чан Ми в панике нырнула с головой под одеяло — будто это как-то могло сейчас ее выручить. А я схватил с пола телефон, включил фонарик и направил луч на дверь — успев, правда, удивиться, что это не мне бесцеремонно светят в лицо… и увидел несмело заглядывающую в комнату Пак Су Бин.
— Товарищ Чон! — выговорила тхэквондистка, зажмурившись. — Простите за беспокойство в такой час — но мы его поймали!
— Кого? — перевел дух я.
— Диверсанта! Тащить его сюда на разговор?
— Давайте, — на автомате кивнул я. — Хотя нет, стоп! — поправился тут же. — Лучше сам сейчас к вам выйду! Только оденусь.
— Хорошо, ждем вас, — ответила Пак Су Бин — и исчезла за дверью.
— Какого еще диверсанта? — тут же высунулась из-под одеяла Ким.