— Точно на нас движутся? — задал тут наблюдательнице вопрос узколицый. — Или все же левее?
У нас было намечено две точки, где логично было ожидать появления студентов. Расположились мы в той, которую сочли несколько более перспективной — но, если что, по идее, успевали незаметно переместиться к другой.
— Прямиком на нас! — поведала Чан Ми.
— Что ж, милости просим… — хищно пробормотал Ким.
— Не забудьте: надо дать им начать работу! — напомнил я. — Хотя бы пару ударов киркой пусть сделают! И сперва — фотографии! И только затем — вяжем!
— Помним, — ответила мне глазастенькая, в подтверждение своих слов продемонстрировав приготовленный телефон (мой, кстати): ответственность за фотки я возложил как раз на Чан Ми.
— Товарищ Чон, а может, все-таки ну ее, эту натурную фотосессию? — проворчала из темноты Пак Су Бин. — Все равно ничего путного не выйдет в такой темноте!
— На мой — выйдет, — возразил я. И добавил: — Айфон же! — уже заметил, что слово это производит тут на многих эффект магической формулы.
— А, ну да… — сразу и прекратила спор тхэквондистка.
Справедливости ради, пока мы шли к полю, возможности камеры смартфона я проверил — и снимки действительно выходили вполне приемлемого качества. А вот на собственную трубку местного производства — довольно старую, даже с виду — Чан Ми ничего путного запечатлеть в ночи не удалось. Именно поэтому я и вручил Ким свою.
— Противник в двадцати шагах! — по-военному доложила тут глазастенькая.
В армии девушка, кстати, служила оператором дрона — это она мне вчера между делом рассказала.
— Приготовились! — прошептал я, чувствуя, как в груди у меня замирает. До этого был спокоен, словно удав — даже сам себе удивлялся — и вот пришли они, азарт предвкушения схватки напополам с легким смятением: а ну как все провалим?
Не провалим. Не имеем права провалить!
Итак…
* * *
Все прошло как по нотам — ни «Профессор», ни студенты, кажется, даже толком понять ничего не успели. Серия фотовспышек, выхватившая из тьмы вгрызающиеся лопатами и кирками в хребет дамбы фигуры, затем стремительная атака — и вот незадачливые диверсанты уже аккуратно уложены в рядочек, лицами в грязь. На все про все — кажется, и десяти секунд не ушло!
Что ж, значит, настало время приступить ко второму действию — разыграть небольшой спектакль, так сказать, по заветам классика…
— Вот этот! — шепнул я на ухо узколицему, указав рукой на одного из студентиков.
Того тут же оттащили в сторонку, подальше от остальных. Направился вслед за «избранным» и я.
Луч фонарика осветил растерянное лицо парнишки лет восемнадцати. Ну, точно, мой клиент!
— Ты! — состроив зверскую рожу, прокричал я пленнику. — Это ты, собачий отпрыск!
Я подскочил к студентику. Тот в панике подался назад — Ким его уже не держал — но уперся спиной в дамбу.
— Это ты покалечил мой байк! — брызжа слюной, заорал я. — Ну все, сволочь, конец тебе!
— Псих он все-таки! — проговорила — вроде бы негромко и в сторону, но так, чтобы пленник наверняка услышал — Чан Ми. — Мотоцикл свой дурацкий любит больше, чем людей!
Замечу, что уговорить ее произнести эту реплику мне удалось не сразу. «Не могу про тебя так! — возмущалась девушка. — Ты же вовсе не такой!» Согласилась, только когда я пригрозил, что иначе с собой не возьму. Но сейчас отыграла безукоризненно — на месте студентика я бы и сам поверил!
— Это не я! — взвизгнул тот.
Однако предполагалось, что слушать его я не намерен.
— За байк — на лоскуты порежу! — в моей руке, в луче специально направленного на нее кем-то из наших света, блеснул нож — тот самый, что мы накануне отобрали у Пака.
— Да не трогал я ваш байк! — забился в конвульсиях пленник.
— Товарищ Чон, что вы делаете⁈ — сзади ко мне подскочила Пак Су Бин — и принялась энергично оттаскивать.
Я небрежно отмахнулся. Тхэквондистка отлетела, упала — да так и осталась лежать без движения.
Бей своих, чтобы чужие боялись — вот именно так это и работает!
— Ты хоть знаешь, гад, сколько стоят шины на Кавасаки⁈ — снова надвинулся на перепуганного парнишку я. — Тебе после института на них лет десять работать! Ничего, сделаю новые из твоей поганой шкуры! Будешь знать, как трогать чужой байк! — логика тут особо важна не была, главное — напор!
— Это не я! — снова пролепетал студентик.
— Как это не ты⁈ А кто⁈ Еще скажи, что дамбу рушить не ты пришел!..
— Я только дамбу! Я не хотел!
— На дамбу-то мне плевать, — бросил я. — А вот покоцанного байка — не прощу!
— Товарищ Чон, остановитесь! — подоспев на смену Пак Су Бин, обхватил меня обеими руками Ким. — Может, это и правда не он был!
— Да врет он все! — от узколицего мне так просто избавиться будто бы не удалось, но и у того «не получалось» утянуть меня от пленника.
— Не вру!
— Вдруг не врет⁈
— Ну, сейчас проверим, — самую малость сбавив накал, мрачно заявил я. — Пусть говорит!
— Парень, рассказывай все, если жизнь дорога! — повернулся к пленнику Ким. — Кто велел ломать дамбу? Зачем?
— Учти, мы все знаем! — добавил я. — Не соврешь здесь — возможно, поверю тебе и насчет байка!
— Все, все расскажу! — торопливо закивал студентик.
— Но станешь юлить — не обижайся, — прищурился напоследок я. — Теперь ли, потом ли — из-под земли достану!
— Все, как есть, расскажу! Это товарищ Хан! И те двое…
Я слегка расслабил руку с ножом, и Ким тут же — с демонстративной осторожностью — «отобрал» у меня оружие.
— Давай — с начала! — бросил он затем пленнику. — И по порядку! «Я, такой-то такой-то…»
Чан Ми включила телефон на запись.
За моей спиной зашевелилась невредимая Пак Су Бин.
* * *
— Товарищ Хан? — склонился я над «Профессором».
— Что вы сделали с моими ребятами? — тут же запальчиво осведомился тот.
— Да пальцем их не тронули — ну, не считая момента захвата, — совершенно честно заявил я. — Просто поговорили по душам, пару любопытных интервью записали…
Второго студента и «ломать» не пришлось — довольно оказалось продемонстрировать ему запись рассказа первого, где тот все валил на товарищей и куратора. И намекнуть, что разговорчивый приятель, видимо, останется свидетелем, а вот остальным придется за все ответить. Однако, мол, есть вариант…
А вот третий пленник, то ли со страху, то ли, наоборот, в силу завидных хладнокровия и рассудительности — типа, что я сам себе на срок наговаривать буду⁈ — не проронил ни слова. Настаивать я не стал — два записанных ролика посчитал вполне достаточным.
— Сейчас будем кино смотреть, — подмигнул я Хану — и прокрутил «Профессору» обе записи, в каждой из которых подопечные прямо называли его организатором диверсии на дамбе. Показал и сделанные Чан Ми фотографии — хоть сейчас клей на плакат «Ночь — работе не помеха!».
— Все понятно? — поинтересовался я затем у пленника.
Хан угрюмо кивнул.
— А вот и нет! — усмехнулся я. — Ничегошеньки вы, дружище, пока не поняли! Дело ведь как происходило… Товарищ Хонг (именно он, не правда ли?) пытался подбить вас на гнусное преступление! Но вы же у нас не такой! И никогда бы на подобное не согласились! Поэтому сразу пришли ко мне — мы же с вами рядом живем — и все честно рассказали. Под запись. А вот тех двух, предыдущих роликов — их попросту не существовало!
— Что? — кажется, не поверил своим ушам «Профессор».
— Вот это самое. Так все и будет представлено… Если мы с вами сейчас договоримся.
— Что вы хотите? — быстро спросил Хан. — Ну, помимо моих показаний на Хонга?
— О, сущую мелочь! — растянул губы в улыбке я. — Оставшиеся три дня майской битвы половина вашей бригады — заметьте, я великодушно не сказал «вся», всего лишь половина! Так вот, половина вашей бригады переходит работать на наши чеки. О чем мы с вами, конечно, никому постороннему не рассказываем — зачем им это знать? Ваш трактор, соответственно, возит рассаду и нам — и вам. А в конце, когда мы, Седьмое Управление Пэктусан, выйдем на первое место в соревновании — а при таком раскладе выйдем непременно, я уже подсчитал — в конце лично вы, товарищ Хан, получите от меня скромный дружеский подарок в виде пятидесяти китайских юаней, — кнут хорош и сам по себе, но вкупе с пряником — вдесятеро эффективнее! — Ну, как вам мое предложение?
Некоторое время мой собеседник молчал, усиленно соображая.
— Какие у меня гарантии, что слова студентов потом все же нигде не всплывут? — спросил затем.
— Мое слово, — пожал я плечами. — И элементарный здравый смысл: какой резон мне будет вас топить, раз мы договоримся? К тому же, если некстати начать разматывать клубок, всплывет и работа ваших ребят на наших чеках. Что может поставить под сомнения итоги соревнования бригад — в котором, напомню, я намерен победить.
— Ну, допустим… — не очень уверенно протянул «Профессор». — Сколько у меня времени на раздумья?
— Одна минута, — бросил я. — И отсчет уже пошел!
Где-то на тридцатой секунде Хан на все согласился. Дальше обсуждались уже детали.
24. Гостья
— Ой, смотри! — спрыгнув с байка и вглядевшись вдаль, удивленно махнула Чан Ми рукой вдоль дамбы. — Студенты уходят! А товарищ Хан — наоборот, к нам сюда идет!
Привстав в седле мотоцикла, уставился в ту сторону и я. Девушка была совершенно права: полтора десятка наших бравых «добровольных» помощников, весь вчерашний день и большую часть сегодняшнего исправно исполнявших наши с «Профессором» договоренности, дружно сваливали с чека в направлении своих товарищей, к нам не переходивших. А их бригадир, Хан, быстрым шагом направлялся по дамбе к нам с Ким.
Снова, блин, новости…
Надо сказать, что, несмотря на поддержку «усиления» на нашем чеке трактором студентов, мотаться на байке за ящиками мы с напарницей не бросили. Во-первых, чтобы добросовестно мелькать в теплице — во избежание ненужных подозрений у колхозников. А во-вторых, лишней эта рассада на чеке отнюдь не была: то, что привозили подопечные Хана, они же в основном и высаживали. Какая-то часть, конечно, и нашим перепадала, но без нас с Чан Ми наверняка начались бы простои. А так — все были при деле, по полной программе.