— Привет! — шагнул из-за угла ей навстречу.
— Ой, привет! — расплылась в улыбке моя верная напарница по колхозу.
— Как жизнь?
— Вот, как раз иду подводить ее итоги! — усмехнулась Ким. — И да, поздравляю с повышением — одна из последних, наверное? — лукаво изогнула она бровку.
Между строк тут читался ненавязчивый намек: вот, мол, уже четвертый день, как мы в Пхеньяне, третий — на работе, и только впервые встретились!
— Я заходил вчера к вам в инженерно-технический, но тебя не застал, — парировал я.
— Да, в пятницу я весь день с отверткой по вентиляционному коробу ползала, — кивнула моя собеседница, определенно сочтя объяснение достаточным. — Одна я могу там пролезть, все остальные на поворотах застревают! Зимой болела — так один парень сдуру туда сунулся — пришлось стену ломать, чтобы его вызволить!
— Ну вот, а говорят, незаменимых нет! — усмехнулся я.
— Да, я такая, — хитро подмигнула мне Чан Ми. — И надеюсь, не только как техник!
Ух ты, осмелела как! Впрочем, спорить я тут и не собирался.
— Как насчет завтра куда-нибудь вместе сходить? — спросил вместо этого.
— Типа, на свидание⁈ — захлопала глазами девушка.
— Ну, вроде того. В парк Моранбон, например, — опыт по этой части у меня был тут небогатый — назвал то, что пробовал. — Для начала, — добавил многозначительно.
— Моранбон — отличная идея! — энергично кивнула моя собеседница. — Слушай, а можно лучше — в кино? — схватила она меня тут за руку — но сразу же поспешила отпустить — по коридору шли люди.
— На последний ряд? — усмехнулся я.
— Зачем на последний? — не поняла шутку Ким. — Лучше — на пятый-шестой, если, конечно, туда билеты будут! Ну а нет — так хотя бы на последний, да… Сейчас один индийский фильм идет — давно уже хотела его посмотреть! Представляешь, он такой… Говорят, там совсем нет идеологии! — понизив голос до громкого шепота, выдала она. — Только песни, танцы и любовь!
Ну, насчет того, что существуют произведения искусства, а уж тем более — масскульта, вовсе свободные от какой бы то ни было идеологии, можно, было, наверное, и возразить, но тут еще, понятно, смотря что и с чем сравнивать…
— Хорошо, давай в кино, — охотно кивнул я.
Мы условились о месте и времени встречи — не слишком рано, с утра Чан Ми надо было вести племянника, сына старшей сестры, на какое-то важное внешкольное мероприятие — и поспешили в зал: собрание должно было уже вот-вот начаться.
* * *
— Слово имеет товарищ Чон Сун Бок, — объявила из-за стола президиума Рю, со вчерашнего дня — секретарь Пак Су Бин. Именно ее товарищ Гу посадил сегодня рядом с собой — вести протокол.
Собрание неуклонно катилось к завершению — выступать мне предстояло последним.
Кстати, из руководства я был в зале одним-единственным: все остальные, начиная с уровня заместителей начальников отделов, благополучно состояли в Трудовой партии и каялись сейчас друг перед другом в грехах в каком-то другом месте.
Здесь же все шло спокойно и быстро, без скандалов и долгих обсуждений. Никаких серьезных признаний не звучало. Чан Ми, например, поведала, что в ходе профилактически работ — тех самых, в системе вентиляции — уронила в какую-то глубокую узкую щель казенную отвертку, и достать ее оттуда не было теперь никакой возможности. Ей строго наказали впредь быть внимательнее.
Что до меня, то я особо никого не слушал — ну, может, кроме Ким. Пытался наконец решить, о чем лучше сказать самому, но мысли постоянно возвращались к печальной судьбе Пак Да Соль. В какой-то момент я даже внаглую достал мобильник, залез в «Кванмён» и посмотрел, что там пишут насчет диагноза, который нам назвали по телефону. Вроде разобрался. С одной стороны, такими уж опасными осложнения девушки не выглядели, но в сети промелькнула информация, что действенного лекарства от этого заболевания в местных больницах нет.
Как, кстати, только это цензура пропустила? Там, конечно, все эзоповым языком излагалось, но тем не менее… Или про какую-то аполитичную астму Группе 109 вчитываться было просто не интересно — вот и проглядели криминал?
В то же время, в Пхеньяне препарат вроде как можно было купить более или менее свободно — однако стоил он, по здешним меркам, совершенно безумных денег.
Я сделал себе мысленную пометку тщательно этот вопрос проработать.
А тут как раз и время выступать подошло.
И вот здесь-то меня вдруг окончательно и переклинило.
Уж говорить — так почему не о том, что тебя действительно терзает?
— Товарищи! — поднялся я со своего места. — Как вы, вероятно, знаете, в конце майской битвы мне пришлось возглавлять полеводческую бригаду нашего управления, занятую посадкой риса в сельхозкооперативе «Унсон-Ри». Считаю, что недостаточно хорошо исполнил возложенные на меня обязанности, — заезженные формулировки царапали душу, но так тут было принято. Монастырь, самовар — все дела. — Я вовремя не отреагировал на разгул «желтой пыли» — и в результате две работницы моей бригады попали в больницу. Одна — товарищ Пак Да Соль — до сих пор находится там, в состоянии средней тяжести. Полагаю, что это моя вина. Я сожалею. У меня все.
На пару секунд зал замер.
— Было не так! — вскочили затем разом со своих мест «моя» Ким и Рю, но секретарь собрания, в отличие от Чан Ми, была у всех на виду — так что сумела завладеть общим вниманием и продолжила уже одна: — Товарищ Чон ни в чем не виноват! Наоборот, Да Соль он тогда жизнь спас!
— Да!!! — с горячностью подтвердила Ким.
— А потом и вовсе запретил бригаде выходить в поле! — добавил с другого конца зала Мин, также успевший посетить колхозный фельдшерский пункт. — И больше у нас уже никто не заболел! В отличие от соседей!
— Запретил бригаде выходить в поле? — переспросил кто-то, в Хванджу с нами не бывший. — А можно вот с этого места — поподробнее?
Однако на любопытствующего дружно зашикали, и он счел за благо заткнуться.
А в зале все нарастал гам — но шумели как раз в мою поддержку.
Да, по-идиотски вышло. Будто нарочно напросился на всенародное заступничество! Вот честно: не хотел!
— Товарищи, прошу тишины, — поднялся тут на ноги товарищ Гу. — Касательно товарища Чона тут к нам еще бумага из полиции пришла…
Все разом умолкли.
Напрягся и я. Что еще, на фиг, за бумага из полиции⁈ Ни на чем меня больше не ловили!
— Сообщают, что у них произошла досадная ошибка, — продолжил между тем ответственный секретарь. — Составленный на товарища Чона протокол сукпак комёль от 23 апреля, который мы с вами положили в основу одного из наших недавних решений, признан недействительным! Виновные в недоразумении уже понесли заслуженное наказание!
Что? Серьезно?
А так можно было?
И уж не это ли имела в виду Джу, когда обещала, что в субботу будут новости? Совсем из головы вылетело, кстати!..
— В этой связи предлагаю! — провозгласил тем временем оратор. — Наше решение от 24 апреля сего года отменить — и на следующем заседании, в среду, рассмотреть вопрос об избрании товарища Чона на пост второго секретаря ячейки!
— А почему не сейчас? — крикнул кто-то. — Сразу и изберем!
— Такой порядок, — развел руками Гу. — Итак, кто за?
Проголосовали единогласно. А о теме с «желтой пылью» и больными девушками — словно и забыли.
Но я ничего не забыл. И, не откладывая дело в долгий ящик, по пути домой проехался по аптекам. Пришлось, конечно, поискать еще не успевшие закрыться — а среди тех нужное лекарство нашлось только в третьей. Купил — взял на три полноценных курса, для меня это были совсем не большие деньги — и воскресным утром, пока Чан Ми была занята с племянником, по пустым дорогам скоренько отвез препарат в Хванджу — благо разрешение на поездки в соседнюю провинцию еще действовало, оформила мне его Джу с запасом: как раз последний день шел.
Собственно, в том числе поэтому — истекало разрешение — я так и поспешил. По-хорошему, конечно, сперва следовало переговорить с лечащим врачом, а не покупать лекарство по рекомендации в сети, но мы днем-то в уездный центр едва дозвонились, вечером явно было без шансов.
В любом случае, я не прогадал. В клинике сказали: очень кстати. Долго и многословно благодарили. С Пак Да Соль мне, правда, увидеться не дали, но заверили, что теперь-то уж она быстро пойдет на поправку — с чем я и вернулся в Пхеньян.
Ну а затем наконец пришло время немного расслабиться. Честно говоря, фильм, на который потащила меня Ким, мне совсем не понравился — по большому счету, ожидаемо: никогда не был поклонником продукции Болливуда. А тут явно еще и местные товарищи над самыми интересными сценами слегка ножницами поработали…
Но спутница моя осталась от картины в полнейшем восторге!
После кинотеатра мы немного прошлись по городу, а потом без затей поехали ко мне домой. И завершение воскресного дня удалось на славу! В какой-то момент соседи нам даже в свежеоклеенную обоями стенку начали колотить.
Вот же заразы! По голове себе постучите! Как у своего телевизора звук на весь подъезд включать — это нормально, а тут — мешает им, видите ли!
Нет, ну, мы, конечно, разошлись слегка, но что уж теперь⁈. Привыкайте, дорогие товарищи, теперь тут так часто будет!
Футон, правда, придется новый купить — а то этот у нас случайно порвался, только солома и полетела! Ну да я вроде и так собирался обновить обстановку в спальне. Вот и лишний повод появился!
32. Схемы и эксперты
С самого утра в понедельник (мимоходом отметив, что из приемной благополучно пропало последнее ведро роз) я снова засел за изучение отчетов — благо теперь у меня их имелся полный комплект. Два часа усердно чертил схемки — те самые квадратики, кружочки и стрелочки. Разобрался не во всем, но хотя бы примерно для себя уяснил, чего именно пока не понимаю.
Меньше всего вопросов у меня возникло по бумагам двух отделов: снабжения и контроля качества. Во втором случае — несомненно, вопреки моим ожиданиям. Я подозревал — и, казалось, не без оснований — что «неправильному Цою» было что скрывать. Что, в том числе, именно поэтому тот пытался внаглую тян