сукпак комёль — прикрыть тебя от нее окажется некому. И там уж если просто уволят — можешь считать, что дешево отделался!
— Все понял, — повторил Пак. — Не подведу.
* * *
Если бывшему курьеру свое обещание еще только предстояло сдержать, то Гу отработал четко: наше сегодняшнее собрание уложилось в едва ли не рекордные неполные четверть часа.
Но прежде, чем официально стать вторым секретарем ячейки — еще днем — я успел сделать две вещи.
Во-первых, отзанимался с Хи Рен — и едва не уронил ее с байка во время тренировочного заезда: не в меру осмелев, девочка беспечно расцепила руки. Лишь в последний момент каким-то чудом я исхитрился повернуться, поймать уже вылетавшую из седла школьницу и рывком вернуть ту на пассажирское место.
А во-вторых, чуть раньше, мне довелось раскрыть хищение.
Дело, правда, касалось не драгметаллов — с ними, хоть тресни, все было в ажуре. По сути, по меркам концерна речь шла о сущей мелочи — незаконном присвоении партии наручных часов. Но все же не каких-то там, а подарочных, с портретом Высшего Руководителя на циферблате. К нам они поступили еще в начале апреля — из Пятого Управления, отвечавшего в Пэктусан за социальное обеспечение — и предназначались для вручения лучшим сотрудникам на День Солнца. Но по пути к бравым передовикам и ударникам — бесследно растворились.
Ну, то есть как бесследно — кое-какие «хлебные крошки» в документах как раз остались. Оные заметила Пак Су Бин, изучая по моему поручению отчеты смежных подразделений — и пришла по ним к предполагаемому злоумышленнику. Тот правда, у нас уже не работал — негодяем оказался уволенный Джу уже больше месяца назад товарищ Квак.
И все. Больше — никаких нарушений! По крайней мере, с начала текущего года.
Честно говоря, я даже не знал, радоваться такому обороту или огорчаться. С одной стороны, единственный воришка, да и тот мелкий, на все Управление — это же, наверное, хорошо? Да просто отлично!
С другой — было немного обидно. Столь масштабный замах — и на выходе вот такой вот «чижик». К тому же, и так давно уже выставленный взашей.
А материалы по Кваку и его темным делишкам мы с тхэквондисткой, конечно, аккуратно оформили, но никакого хода им я пока давать не стал. С полицией и госбезопасностью мне Джу иметь дело запретила, а в военную прокуратуру начальница велела стучаться только в самом крайнем случае — определенно, это был не он. Особой срочности в деле вроде как тоже не наблюдалось — ждали похищенные часы два месяца — подождут и еще две недели, до возвращения из командировки Мун Хи. А она там уже пусть решает…
* * *
После скоротечного собрания я уже спешил к проходной, когда на лестнице меня внезапно окликнули:
— Товарищ Чон!
Я обернулся: по ступенькам меня догонял нескладный полноватый парень где-то моего возраста — я видел его в зале, но ничего о нем не знал.
— Да?
— Товарищ Чон, мы не могли бы с вами поговорить? — выпалил преследователь, приблизившись. Выглядел он довольно взволнованным. В руках держал какие-то свернутые в трубочку бумаги, которыми нервно колотил себя по колену.
— Извините, я ужасно спешу, — буркнул я. — А вы, простите, кто будете? — все же утонил затем.
— Я — Чэ, инженер! — представился парень — кажется, с некоторым удивлением: как это, типа, так, что его не признали.
А, тот самый то ли гений, то ли псих!.. И бывший незадачливый ухажер моей Чан Ми.
— Что вы хотели? — отнюдь не проникшись к собеседнику симпатией, осведомился я.
— Давайте где-нибудь присядем, — попросил тот. — Там долгий будет разговор.
— Тогда, увы, не сейчас, — покачал я головой. — Как вернусь — ну или уже завтра.
— А когда вы вернетесь?
Этого я, к сожалению, и сам точно не знал.
— Ну, возможно, часа через полтора, — предположил неуверенно.
— Тогда, наверное, лучше завтра, — помявшись, заявил Чэ.
Вот и ладушки! А то вечером у меня еще традиционно «акробатика» с Ким была в планах.
Кстати, уж не о Чан Ми ли собирается со мной говорить некогда отвергнутый девушкой воздыхатель?
Как у него глазки-то бегают… Явно же какая-то стремная тема!
Тогда — тем более не сегодня! А лучше — и не завтра! Нечего там обсуждать!
— Договорились, — тем не менее кивнул я. — Подходите на седьмой этаж часам к восьми утра — распоряжусь, чтобы вам заказали пропуск! А сейчас — еще раз извините, товарищ инженер!
И с этими словами я торопливо продолжил свой путь вниз по лестнице.
34. Гаттербол
Гаттербол — в боулинге: шар, упавший в желоб в результате неудачного броска
Называя мне адрес, красавчик Юн Ён Су, адъютант полковника Кана, не потрудился уточнить, что это за место, но почему-то я решил, что встреча пройдет в ресторане. Однако ошибся. Это оказался… боулинг.
Именно так. Нет, я уже давно понял, что обывательские заграничные представления о КНДР с местной действительностью зачастую кардинально расходятся — вспомнить хоть те же пхеньянские пиццерии! — но обнаружить здесь самый настоящий кегельбан все же совсем не ожидал.
И вот, пожалуйста!
На улице перед входом в заведение стояла небольшая очередь. Припарковав байк у тротуара, со шлемом в руках я ее обогнул — и постучал костяшкой пальца в стеклянную дверь. Назвался выглянувшему охраннику и сказал, что меня ждут.
— Номер дорожки? — уточнил тот, доставая какой-то список.
— Не знаю, — пожал я плечами — этого мне товарищ старший лейтенант не говорил.
— Ну и как же я, по-вашему, должен… — начал мой собеседник, но в этот момент за спиной у него как раз нарисовался полковничий адъютант.
— Это к нам, на тринадцатую, — бросил он охраннику, скользнув по мне взглядом — но тут же, будто что-то вдруг сообразив, снова повернул голову в мою сторону и воззрился на мою мотоамуницию. Нахмурился, слегка покачал головой — в не особо и скрываемом неодобрении.
Ишь ты! Боулинг, значит, для вас тут — нормально, а от приличного байкерского прикида — рожа корчится⁈
Ладно, я не десять юаней, чтобы всем здесь нравиться!
Тем более, что даже десять юаней нравятся тут не всем!
С другой стороны: если так реагирует адъютант — что тогда скажет сам полковник? Часом, не испорчу я все, не успев толком начать разговор — одним своим вызывающим видом? Как-то не подумал об этом. Привык уже за три дня к своему новому образу — не сообразил, что пожилого офицера он вполне может шокировать и возмутить…
Интересно, тут есть гардероб?
— Проходите, товарищ Чон! — нашел между тем меня в списке охранник — и отступил в сторону, пропуская внутрь.
— Здесь где-нибудь можно снять верхнюю одежду? — первым делом спросил я у старшего лейтенанта.
— Как раз собирался посоветовать вам так поступить, — усмехнулся тот. — Сюда, пожалуйста, — указал он мне в боковой коридорчик.
Помнится, когда в понедельник я в первый раз застегивал на себе кожаные штанины чапсов, то опасался, что в поездке офисные брюки изомнутся под ними в хлам. Но оказалось, что ткань моего сшитого на заказ костюма прекрасно держит форму. Пара минут «на воле» — и она снова словно только что из-под утюжка!
Что не могло не порадовать, потому как утюга-то у меня как раз дома и не водилось — после того, как Хи Рен разбила старый о голову коварной Лим, нового я так пока и не приобрел.
Вот и теперь, сдав тетеньке в здешней раздевалке куртку и чапсы, я предстал перед сопровождающим в виде отнюдь не жеванном — а наоборот, очень даже аккуратном. На что Юн Ён Су благосклонно кивнул — и пригласил меня следовать за собой.
Боулинг оказался совсем не маленьким — аж на несколько десятков дорожек. Заняты из них сейчас, правда, были менее половины, остальные пустовали. Видимо, стояли забронированные — иначе чего ждала очередь на улице?
А может, дело было и в другом — пока мы со старшим лейтенантом шли к дорожке номер 13, на второй, одной из оккупированных игроками, видимо, «зависло» оборудование. Вдоль желоба к пиндеку — зоне, где должны стоять кегли — уже спешил дежурный, но когда, пройдя мимо, я обернулся — уже от экранчика с цифрой «девять» — там и вовсе погас свет. Бывает: сломалась дорожка.
Так, может, и остальные свободные — просто не в порядке?
Я решил отследить, придут ли на них люди позже, но, забегая вперед, скажу, что этого не сделал — не до того оказалось.
К стойке, где выдавали обувь игрокам, старший лейтенант меня не подвел. Как, собственно, и к самой тринадцатой дорожке — указал жестом на креслица метрах в семи позади той и отправился к своему шефу один. Полковника я уже увидел — тот как раз запустил в цель шар. Не промахнулся, но и страйка не выбил. Да еще и получил перед вторым броском так называемый «сплит» — устояли самая правая и самая левая кегли. Один мой приятель по «прошлой жизни» называл это «ножки кровати».
Партнеры Кана по игре — двое мужчин примерно его же возраста, одетые в гражданское (сам офицер был в форме) — сочувственно покивали: непростая, мол, предстоит попытка.
К слову, публика в заведении по большей части напомнила мне посетителей пхеньянской пиццерии или залов торгового центра «Тэсон»: молодежи здесь почти не было. Только на одной дорожке, как раз по соседству с «полковничьей» — кучковалось разом человек восемь юношей и девушек. Одетых ярко, подчеркнуто спортивно — и при этом довольно смело. На двух красотках и вовсе были обтягивающие леггинсы, а одна даже не постеснялась оголить живот — неслыханное дело по местным меркам!
Спутники же юных дам гордо щеголяли в куртках и штанах с классическими тремя полосками по швам и трилистником на груди, чем живо напомнили мне характерных персонажей из наших российских 90-х.
Справедливости ради, на компанию косились. Ну или наоборот, старались в их сторону не смотреть — как, например, делал Кан. Вторым броском, кстати, он сбил только одну из двух кеглей.
Я поднял глаза к экранчику над тринадцатой дорожкой: шел последний, десятый фрейм — то есть в этой партии мой знакомый уже «отстрелялся». К нему как раз подошел адъютант — видимо, доложил о моем приходе. Полковник его выслушал, но на меня пока даже не посмотрел — дождался, пока закончат игру партнеры. Один из них при этом ухитрился выбить страйк-аут — три раза подряд снес шаром все кегли до единой — однако итоговая победа все же осталась за доблестной Корейской народной армией в лице Кана.