Затем, как водится, я отвез подругу к ней домой. И, уже вопреки обыкновению, проводил там до самой двери квартиры — пришлось записаться на вахте у дежурной. На прощанье обещал, что утром заеду — вообще, на работу Чан Ми добиралась сама, но, в силу обстоятельств, я решил подстраховать ее и тут. Как раз получалось, что успеваю потом заскочить за Хи Рен.
Вот, кстати: может, это даже и хорошо, что товарищ майор не приедет в концерн уже с утра в пятницу — мне же завтра еще ученицу в школу предстояло везти! Могла бы выйти досадная накладка. А теперь — не случится!
Все нормально складывалось, короче.
40. В ожидании субботы
Ночь прошла без каких бы то ни было происшествий. Никто не ломился ко мне в новенькую железную дверь, никто не пытался проникнуть в квартиру с недавно обретенного ею балкона. На лестничной площадке, когда я вышел туда утром, меня тоже никто не подстерегал.
Правда, уже спустившись на первый этаж, возле вахты я столкнулся с Паком, растерянно хлопавшим себя по карманам. И стоявшим при этом в подозрительной близости от моего притулившегося под лестницей мотоцикла!
— Рабочий пропуск, кажется, забыл! — как раз прекратив свое увлекательное занятие, сообщил мне бывший старший курьер. — Эх, и так ведь уже опаздываю! — и, перепрыгивая через две ступеньки, он поспешил мимо меня наверх.
Проводив соседушку взглядом, прежде, чем выкатить байк из подъезда, в приступе паранойи я внимательно Кавасаки осмотрел. А затем еще раз, при лучшем освещении — уже во дворе. Уж и сам не знаю, что искал: бомбу? Перерезанный тормозной шланг? Но с мотоциклом вроде как все было в полном порядке.
Пожав плечами, я надел шлем, второй закрепил на багажнике специальным ремешком, уселся в седло — и поехал за Ким.
От магистрального шоссе к дому моей подруги вела симпатичная магнолиевая аллея. Не то чтобы тихая, но к ближайшей троллейбусной остановке жители предпочитали ходить более коротким путем — левее, по тропинке, и вот там сейчас двигался достаточно плотный людской поток. А здесь — если только кто-то не напрямик шел, а с заходом в детский садик или в школу с детишками. Таких, впрочем, тоже оказалось не один и не два человека, но все же заметно поменьше.
Именно тут, на аллее, меня и попросила ждать ее Чан Ми. Видимо, чтобы не слишком пугать спешащих на работу соседей вторжением во двор непонятного черного человека на круизном мотоцикле. Здесь же, к слову, я обычно девушку и высаживал вечерами — исключая вчерашний, когда довез ее до самого подъезда. Но там уже поздно было — наверное, нас почти и не видел никто.
Вчера я с предложением подруги согласился, но сегодня что-то задергался. И, подперев байк подножкой, вопреки договоренности почти уже было направился к дому Ким пешком — но тут из дверей дома как раз появилась и она сама.
— Все в порядке? — на всякий случай спросил я у девушки после теплых приветствий.
— В полном, — кивнула она, надевая шлем. — Только не выспалась совсем, — услышал я затем уже через гарнитуру. — Всю ночь, как дура, просыпалась, прислушивалась к каждому шороху! Когда сестра, извини за подробность, в висэнъсиль пошла, я сама с испугу чуть не… это самое… Зато под утро заснула, как убитая — мои еле меня разбудили!
— Говорил же: нужно было у меня оставаться ночевать! — хмыкнул я, разворачивая байк к шоссе.
— Можно подумать, с тобой получилось бы выспаться! — парировала моя собеседница.
— Ну, лучше уж так, нет? Хоть удовольствие бы получила!
— А как бы я потом дома объяснялась? Знакомиться ты не заходишь!
— Сказала бы, на работе проторчала! Вентиляцию напрочь забило — всю ночь чинила, не разгибаясь!
— Спросили бы: где оплата за сверхурочные часы!
— Что, выписать тебе премию? Чисто для конспирации!
— Лучше сделай меня начальником отдела! Или хотя бы замом! А то Пак Су Бин, вон, повысил — а я чем хуже?.. Шучу! — поспешила пояснить Ким. — Сама знаю: не гожусь я в начальники! Не мое это. Да и кто тогда станет в вентиляцию с отверткой лазить? При должности — несолидно!.. И премии мне никакой не надо! В смысле — просто так не надо, за красивые глаза… У меня же красивые? — кокетливо уточнила она.
— Еще какие! — подтвердил я. — И не только глаза!
— Спасибо. Ты тоже ничего так…
Так, за веселым пустым трепом, мы и доехали до Пэктусан, где я высадил Чан Ми у проходной — и покатил за Хи Рен.
С ученицей у нас тоже все прошло в самом лучшем виде. Большую часть пути до Первой школы она все же просидела у меня спереди — так мы с ней заранее решили, чтобы понапрасну не рисковать — на скорости да среди машин сзади юная пассажирка все же пока чувствовала себя некомфортно.
За спину мне она перебралась только за квартал до цели — и уже так мы гордо заехали на школьный двор.
Народу у крыльца здания уже было море — в основном, дети. Девочки, в таких же, как у Хи Рен, белых блузках и синих юбочках. Мальчики в темных брючках и белых рубашках. Все, разумеется — при алых галстуках.
Наше эффектное появление, понятно, не осталось незамеченным: ничуть не преувеличу, если скажу, что взоры буквально всех собравшихся обратились на заруливший в ворота байк. Я остановился. Моя пассажирка элегантно перекинула через багажник мотоцикла ножку в белом носочке и серой туфельке, ловко спрыгнула на асфальт и сняла с головы шлем.
Толпа колыхнулась: как минимум, некоторые приехавшую узнали.
Между тем Хи Рен, как ни в чем не бывало, отдала мне шлем, учтиво поклонилась — и направилась к школьному крыльцу. Сияя на утреннем солнышке приколотой на груди медалью «За воинскую доблесть».
Навстречу ей выдвинулась какая-то женщина. О чем-то строго спросила. Девочка достала из кармана удостоверение и показала его ей. Женщина документ внимательно изучила, затем кивнула, расплылась в улыбке — и они уже вдвоем двинулись через толпу школьников и их учителей, через несколько секунд практически скрывшись у меня из виду.
А я пристроил красный шлем на багажнике — и с чувством исполненного долга поехал прочь.
* * *
С Хи Рен мы договаривались, что позже она мне позвонит и скажет, когда ее нужно будет из школы забрать — программа праздника подразумевала варианты. Мобильник разразился трелью вызова в районе полудня — и девочка воодушевленно сообщила, что приезжать за ней не нужно вовсе. Во-первых, они с классом идут в кино, а во-вторых, проблема, похоже, и так уже решена!
Подробностей моя ученица не поведала, дополнительно расспрашивать ее ни о чем по телефону я, понятно, тоже не стал. В любом случае, счастливый голос моей ученицы говорил сам за себя.
Вот и отлично!
А в Пэктусан тем временем все шло тихо и мирно. Сказал бы: подозрительно тихо, но вообще-то, как говаривал «неправильный Цой» (а даже сломанные часы со стрелками два раза в сутки показывают точное время), так все, наверное, в норме и должно было происходить — отделы спокойно занимались текущими делами, организовавшее их работу начальство (в моем лице) благодушно скучало.
Ну то есть как скучало — воспользовавшись передышкой, я вдумчиво изучал пособия по четырем революционным предметам. Экзамен же в июле сам себя не сдаст!
Так и просидел с учебниками до упора.
Согласно графику, рабочий день у Ким сегодня снова был до семи, но Сонг, начальник отдела, выяснил, что накануне она брала ремонтную заявку аж в восемь вечера, и милостиво решил отпустить ее пораньше — не иначе, чтобы не начислять те самые сверхурочные (честно говоря, как оплачивается работа техников, я пока толком не разобрался, там у них какая-то сложная система была, комбинация повременной и сдельной). Сам я тоже не видел особого резона и далее торчать в кабинете — красочные жития Великих Вождей у меня к этому моменту уже в печенках сидели — так что мы с Чан Ми поехали ко мне.
И прекрасно провели вдвоем вечер — насколько, конечно, это было возможно: ожидание утра субботы над обоими нами все же здорово довлело. Скорее бы уж все наконец разрешилось!
Под конец я снова предложил подруге заночевать у меня, на что она ожидаемо отказалась — и я повез ее к ней домой.
— Не надумал зайти, с моими познакомиться? — спросила у меня девушка, когда мы уже свернули на магнолиевую аллею. — Ну, убедиться там, что оставляешь в надежных руках…
— Чан Ми… — с легким нажимом начал я, на автомате слегка обернувшись — хотя разговор так и так шел через гарнитуру шлема — и тут краем глаза заметил, как в свете фары дорогу перед нами словно бы перечеркнуло что-то серебристое.
В следующий миг наш мотоцикл с разгону напоролся на натянутый поперек аллеи стальной трос.
Ну, то есть это я потом узнал про трос — а сейчас просто понял, что неудержимо лечу через резко вывернувшийся в сторону руль. Машинально попытался как-то подстраховать свою пассажирку — ее, понятно из седла тоже выбросило — но лишь без толку взмахнул руками.
Через пару мгновений я воткнулся взорвавшимся болью плечом во что-то твердое — голову, кажется, каким-то чудом успел пригнуть. Ну или почти успел. Перекувырнулся и покатился по траве. Тут же попытался вскочить на ноги — но не сумел: перед глазами поплыло. Не вышло толком и закричать — в горло словно пробку вогнали. Все, на что я оказался способен — слегка приподняться на локтях — лежал я, оказывается, на спине, хотя осознал это гудящей головой не сразу.
А через аллею будто бы метнулись какие-то тени. Затем в чьих-то руках вспыхнул фонарик. Луч света скользнул по земле ко мне, но не дошел, выхватив сперва соскочивший с головы Ким красный мотошлем, а затем уткнувшись и в саму лежавшую ничком девушку — и на ней задержавшись.
Неизвестный с фонариком склонился над моей подругой, и я не столько увидел, сколько угадал в темноте, что это он не помощь ей собирается оказать — наоборот, чем-то замахивается. Чтобы добить⁈
Не знаю, какая сила подорвала меня, еще секунду назад — едва способного пошевелиться, с травы. Но одним броском я преодолел отделявшие меня от Чан Ми пару метров и обеими руками оттолкнул от нее нападавшего. Орудие, которое тот собирался безжалостно обрушить на затылок Ким, опустилось на мое и без того травмированное плечо — правда, прошло вскользь. Фонарик отлетел в сторону — и в метнувшемся луче я успел понять, что ударили меня молотком. Тот, впрочем, уже тоже куда-то делся — нападавший его выронил.