— Кстати, хорошо, что напомнил, — несколько неожиданно для меня выдала на это Джу. — Надо сегодня же согласовать выделение денег из фонда… Пока еще есть возможность…
— Пока есть возможность? — выразительно переспросил я. — У нас что-то снова стряслось?
— Не у нас, — покачала головой Мун Хи. — В смысле, не в Пэктусан. Тут все идет просто прекрасно — я же вчера рассказывала.
— А где тогда?
— Да возникло тут кое-что по, скажем так, основной работе… Не заморачивайся, тебя это не затрагивает. По крайней мере, не напрямую…
Хм… Существенная оговорка! Не напрямую, рикошетом, бывает, так шарахнет — и не увернешься, потому что не ждал подвоха!
— Не хочешь поделиться? — внутренне подобравшись, спросил я. — Одна голова хорошо, а две — лучше!
— Чон, у тебя сейчас что, своих проблем мало? — буркнула моя собеседница — но вижу: засомневалась.
— Ну, как бы, твои проблемы — они ведь, в конечном счете, и мои. В том числе, в самом что ни на есть шкурном аспекте. Пусть и, как ты это называешь, не напрямую.
— Нет, Чон! — помедлив, четко и как-то слишком громко заявила Джу — но глазами, да и всем лицом, однозначно при этом показала: не слушай, гоню пургу. Кто там, помнится, говорил, что больше не опасается прослушки⁈ — Эти вопросы тебя категорически не касаются!
— Ну, как скажешь… — понимающе кивнул я.
— Вот именно! — все тем же менторским тоном продолжила Мун Хи. — А сейчас: собирайся, поедем! Нас ждет у себя майор Мин!
— Так ведь…
«Так ведь только в десять же!» — едва безнадежно не протупил я — но, к счастью, успел сообразить, что тут к чему.
— … ведь что мне собираться-то? — как сумел, выкрутился. — Встал — и пошел, делов-то! На тебе поедем?
— Да, — кивнула начальница Управления уже с нормальным выражением лица — представление, для кого бы оно ею ни разыгрывалось, закончилось, пошла конкретика. — Мне нужно еще три минуты — собрать бумаги для прокуратуры — и выходим.
— Тогда подожду в приемной? — предложил я, поднимаясь из-за стола.
— Да можешь и тут — я быстро…
Уложилась она в две минуты, а еще через десять уже распахивала водительскую дверцу своего белого мерса. Я уселся на переднее пассажирское сиденье (так мне с начальницей уже доводилось ездить — в апреле, в «Тэсон» — но только сейчас почему-то пришло на ум почти классическое: «Не представляю, кто это такой, но водилой у него — сама Джу Мун Хи!») — и мы вскоре выкатили за ворота концерна.
В дороге моя спутница не проронила ни слова. Благоразумно не начинал первым беседу и я. Пока ждал, не заговорит ли Джу, уже не в первый раз отметил про себя, как ловко она управляется с педалями автомобиля на своих высоченных каблуках.
Затем — поняв, что общение откладывается — уставился в окно. Мы как раз проезжали холм Мансу — и Мун Хи снизила скорость до положенных в этом месте тридцати километров в час. Статуи слева по нашему курсу мне, впрочем, с моего места видны не были — разве что если сунуть голову между начальницей и рулем.
Наконец Джу припарковала мерс у тротуара и сделала мне знак, что пора на выход.
— Парк Моранбон? — присвистнул я, сообразив, куда она меня привезла. — У нас с тобой что, свидание?
— Чон! — укоризненно покачала головой Мун Хи. — Какое еще свидание? У меня — жених, у тебя — Ким Чан Ми…
— Вот именно! — веско обронил я. — Да шучу, шучу! — поспешил заметить тут же. — А вот уже кроме шуток: ты вроде считала, что твой кабинет отныне не прослушивается. Что-то изменилось? И поэтому мы сейчас здесь?
— Нет, ничего не изменилось, — покачала головой моя собеседница. Мы с ней уже шли вглубь парка — сразу дикой его части — по забиравшей вверх тропинке. — Но да, здесь мы именно поэтому. Я, кажется, говорила: остается маленький шанс, что меня может слушать мое же начальство. А тут тема, о которой я пока не хочу спешить ставить в известность полковника Кана.
— Заинтриговала — так заинтриговала, — хмыкнул я. — Ну, давай, рассказывай — не зря же ехали!
— Да вот как раз думаю, с чего лучше начать…
— Давай — с сути! — предложил я.
— С сути? Ну, что ж… Если с сути, то один наш агент на Юге потерял казенные деньги. Много денег. Прям вот очень много. Три миллиона американских долларов! — она повернулась ко мне — видимо, ожидая реакции — и, кажется, осталась слегка разочарована почти равнодушным выражением на моем лице.
— Действительно, очень много, — запоздало распахнул я глаза пошире.
— Не то слово! Если честно, сама наличными и десятой доли такой суммы разом в руках не держала! Ну да дело не в том… Я практически уверена, что наш человек те проклятые доллары не присвоил и не растратил. Это и не так просто — слить такую сумму — если уж на то пошло… Просто в апреле, во время той операции — ну, когда мы добыли фрагменты известного тебе файла — средства расходовались почти без счета. И не всегда это получалось должным образом оформить. Но вот теперь в Сеул прибыл ревизор — от заместителя министра обороны. И если не представить ему полный отчет… За такие деньги виновного в потере могут и… того-сь… — приподняв руку, рассказчица изобразила пальцами, будто стреляет. — Под раздачу автоматически попадаю и я — под подозрением мой человек, я его выбирала, я курировала. Значит, я за него и отвечаю… К стенке, наверное, не поставят, но в халатности обвинят — а это, считай, конец карьере! В лучшем случае — отправят куда-нибудь в глухие горы, командовать заштатной зенитной батареей. Это в лучшем случае, — с нажимом повторила она.
— Да, плохи дела… — задумчиво пробормотал я.
— Еще как плохи!.. Правда, один миллион я уже почти наскребла — понадергала там и сям из других проектов… Нам ведь не надо вручить эти деньги ревизору, чтобы он увез их в Пхеньян — достаточно просто показать, что средства в наличии… Но это один. Миллион. Нужны еще два.
— Тоже немало.
— Вот именно! Понятия не имею, зачем вообще все это тебе рассказываю, — будто бы опомнившись, вздохнула Мун Хи. — Хотя нет, знаю, — поправилась тут же, — но это глупо, конечно… Просто один раз ты уже сотворил чудо — с тем файлом. Нелепо, конечно, надеяться, что сумеешь еще раз… И все же терять нечего, спрошу: Чон, ты случайно не в курсе, где можно спешно на недельку-другую перехватить пару миллионов американских долларов? Клянусь всем, что мне дорого: не стану задавать лишних вопросов!
С ответом я не поспешил — из чего Джу сделала логичный вывод:
— Не в курсе. Разумеется — откуда бы? Ну, я попыталась…
— Почему же не в курсе? — проговорил тут я. Идея, крутившаяся у меня в голове почти что с самого начала этого нашего разговора, наконец оформилась в нечто внятное. Итак, пан — или пропал! — Очень даже в курсе. Ну, то есть как… Шансы, получится или нет — аккурат пятьдесят на пятьдесят… — тут выходило, как с тем динозавром у блондинки на Тверской — либо встречу, либо не встречу. — Но есть одно немаловажное условие: чтобы хотя бы попробовать, мне нужно оказаться в Сеуле!
* * *
— Невозможно, — мотнула головой Джу. — Абсолютно невозможно.
— Несмотря на самые высокие ставки? — испытующе прищурился на нее я.
— Именно из-за них! У меня же нет собственного «окна» на границе! Да и имелось бы — у начальства ты на виду, твое отсутствие непременно заметят! И в результате станет только хуже — потому как вопрос будет стоять уже не о деньгах!.. Так что по-любому придется, как положено, получать визу полковника Кана! А для него твою командировку в Сеул я никак не сумею обосновать! В нынешней ситуации — вот совсем никак! — беспомощно всплеснула она руками.
— В нынешней — нет, а в какой сможешь?
— По идее, ни в какой. Ну, разве что все вдруг станет совсем плохо — в том числе и для руководства… Но тогда уж никому мало не покажется!
— Ясно, — вздохнул я.
Не выгорело.
— Но, может, можно как-то по-другому? — с надеждой спросила между тем моя собеседница. — Сработать силами уже внедренной на Юг агентуры? Ох! — покачала головой она. — Поверить не могу, что всерьез это обсуждаю… Но если у тебя и правда есть в Сеуле эти два миллиона… Вдруг?.. Я же не собираюсь их у тебя насовсем забирать — просто прошу в долг! Хочешь — под проценты! Под любые, какие скажешь!
— Что ты, какие, к псам, проценты⁈ — страдальчески скривился я.
Мун Хи я за время нашего знакомства уже неплохо успел изучить — и видел, что насчет моей поездки в Сеул она ничуть не юлит: это действительно не в ее силах. То есть здесь моя отчаянная ставка не сыграла — с Катей Кан я не увижусь.
Но и с засвеченной темы, понятно, уже так просто не соскочу.
Да и, по-хорошему, не собирался я ловчить.
В том, что ситуация серьезная — не сомневался. И способ вытащить Джу из беды (а заодно с ней и меня самого — полети ее карьера под откос, не устоять и моей) существовал — по крайней мере, теоретически — и я был готов им воспользоваться.
Но имелись, как говорится, нюансы. Кроме всего прочего, эта моя услуга собеседнице легко могла оказаться медвежьей.
— Дело в том, что эти деньги… Да, они есть, — заявил я — напоследок все же чуть помедлив. Все-таки не о трех копейках шла речь… — Раз уж обещала, — не сдержал усмешки, — и впрямь не спрашивай, как такое возможно, ведь не спрашивала про файл — тем более, что ничего нового все одно не услышишь. Прими как данность: потенциально у нас деньги есть. Однако с ними не все так просто.
— Да уж, наверное, не просто… Но ты сможешь мне помочь?
— Короче, — уже без особых колебаний приступил к сжиганию последних мостов за спиной я. — Стоит в Сеуле банк. Небольшой, частный. В том банке — открыт секретный анонимный счет. А на счету том — лежат даже не два, целых три с половиной ляма баксов! И если назвать шестнадцатизначный пароль, а затем — еще один, такой же длины, получишь к ним полный доступ. Однако штука в том, что вокруг банка увиваются нехорошие люди. И с некоторой долей вероятности — не берусь оценить, с какой именно, поэтому примем ее за пятьдесят процентов, — того, кто попробует воспользоваться деньгами, они тупо сцапают. И выпотрошат — сперва в переносном смысле, а там, глядишь, и в прямом.