— Горничная? — не перестал хмуриться мой собеседник. — Зачем?
— Проверить мини-бар, — сымпровизировал я.
— А у нас есть мини-бар? — удивился Юн.
Я похолодел: брякнул-то на автомате!
Впрочем, мини-бар, на мое счастье, в номере действительно обнаружился — как раз в тумбе под телефоном.
— Не бери отсюда ничего! — распорядился старший лейтенант, внимательно изучив содержимое холодильничка — и прейскурант на оное. — Цены — просто сумасшедшие!
— Да? — разочарованно буркнул я. — А как раз хотел горло промочить… Ну и поужинать было бы неплохо — как думаешь? — закинул затем собеседнику «удочку» — согласно инструкциям Кати Кан.
Худшим вариантом сейчас стало бы, предложи мой сопровождающий заказать нам еду в номер — пришлось бы тогда придумывать что-то еще. Но, помедлив, Юн наконец расслабился и кивнул:
— Да, сходим, перекусим. Но не в отеле — в здешнем ресторане тоже разоримся. Есть тут неподалеку одно местечко, — лишний раз подтвердил старший лейтенант, что на местности вполне себе ориентируется. — Там относительно недорого — и весьма вкусно. Туда пойдем. Но только гляди: куда-то в сторону — ни-ни! — снова посуровев, добавил он. — Все время — рядом со мной!
— Конечно, конечно! — с готовностью заверил я его.
— Тогда, если надо, давай тоже в душ — и пойдем! — бросил мне собеседник.
От водных процедур я не отказался.
* * *
Вот чего мне действительно сильно не хватало последнее время — так это джинсов! Одна из немногих расхожих баек о КНДР, оказавшаяся на поверку чистой правдой: эта удобная и практичная одежда в стране находилась под строгим запретом. Если встретишь в Пхеньяне человека в джинсах — наверняка иностранный турист! Тебе и сигнал — лучше перейди на другую сторону улицы.
Но в командировку мне от щедрот военной разведки выдали фирменные 501-е Levi’s, сразу сделавшие меня бóльшим сеульцем, чем сами местные — многие из них предпочитали на улице строгие офисные костюмы. Ну да это их южнокорейское дело — а я сейчас буквально кайфовал. Как мало человеку нужно для счастья!
Вот только по-прежнему недоумевал: неужели плотные синие штаны — именно то, от чего способно рухнуть Чучхе? Хотя, вон, говорят, что СССР продали за джинсы и жевательную резинку… Но жвачка в КНДР как раз водилась, собственного производства, не хуже импортной — к слову, не было в продаже кое-каких других резинок, тоже важных. Не повезло и джинсам…
Выйдя из отеля и свернув за угол, мы оказались на запруженной народом пешеходной улочке. И без того неширокой, так еще и заставленной прилавками и вешалками со всякой всячиной: сувенирами, одеждой, чем-то съестным… Особо полюбоваться на здешние товары Юн мне, впрочем, не позволил — подхватив под локоток, уверенно потащил через толпу, завел в переулок — и мы очутились на пороге небольшого ресторанчика, с основной улицы почти и не заметного.
Внутри, на удивление, нашлись свободные места — нам даже достался столик у окошка.
Подошла официантка, и мой сопровождающий сделал заказ. Принесли быстро. Понятно, кимчи, но также и рис, и мясо… Причем, не какую-то там курицу — говядину!
— Шикарно! — покачал головой я. Настоящий Чон не мог бы подобной «роскоши» не оценить. — А неплохо живут проклятые буржуи!
— Так на то и буржуи, — смурно буркнул старший лейтенант. — Здешние бедняки в такие места, понятно, не суются!
— Только не говори, что все эти люди вокруг нас — сплошные миллиардеры! — не без едкой нотки бросил я. — Будь так — кто же тогда ест в ресторане гостиницы, где, как ты сам сказал, еще дороже?
— Не миллиардеры, конечно, — кивнул мой собеседник. — Так называемый средний класс. Обслуга этих самых миллиардеров. Перепадает им что-то с барского стола, да.
— И неплохо, гляжу, перепадает!
— А что ты хочешь? Страна — верный пес Америки! А те — весь мир грабят! Ну, кроме нас — и теперь в какой-то мере русских! И какого-нибудь там Ирана, может, еще — тоже с оговорками… Китай и то им колониальный налог отстегивает, пусть и не в открытую, косвенно! И понятно, что хозяин свою преданную шавку подкармливает! За то, что та ему задницу вылизывает, повизгивая от усердия! А свою — по первому свистку подставляет! Тут есть неподалеку один бар, куда часто американцы с военной базы захаживают… Мы с тобой туда не пойдем, так что поверь на слово. На моих глазах дело было: зашел один местный с девушкой… Ну, видимо, не совсем местный — приезжий из провинции — не знал, куда попал. И вот спутница его приглянулась одному из америкосов. И что думаешь? Просто забрали девку и увели! А этому дурачку еще и по морде на прощанье съездили! Уж на что я южан не перевариваю — так чуть было не полез за него и бабу его впрячься! Удержали сеульцы, что со мной там пили! Пока от них вырывался, девки нигде не было уже!
— Сурово… — пробормотал я.
— Страна-шлюха! — скривился Юн. — За что и терпеть их не могу — позорят великую корейскую нацию!.. По мне, так лучше вовсе голодать — чем настолько себя не уважать!
«Так-то оно все так… Вот только лично ты-то как раз не особо голодаешь — розы, вон, невесте покупаешь охапками…» — подумалось мне мимоходом.
— Но даже и при всем при том, — уже чуть спокойнее продолжил тем временем старший лейтенант, — с каждым годом жизнь у них тут все хуже! А у нас — все лучше, хоть мы и ни под кого не ложимся! А наоборот, под санкциями! Это, дружище, называется тенденция, и она — в нашу пользу! Пусть на первый взгляд и кажется, что тут богато и красиво…
— По-моему, под такие разговоры надо выпить соджу, — аккуратно заметил тут я. — Или хотя бы пива!
— Ну, мы, как бы, не расслабляться сюда приехали… — прищурился на меня сопровождающий. — Завтра будет о-очень непростой день — особенно у тебя!
— Вот именно! — вскинулся я. — Может, я завтра вообще с этого допроса не вернусь! Как накачают сывороткой — так и скопычусь!
— Тебе же перед вылетом антидот вкололи! — веско напомнил мой сопровождающий. — Все рассчитано: как раз к утру окончательно усвоится — не скопытишься!
— А если у них другой состав сыворотки⁈
— Ну, это вряд ли… Предупредили бы — им же поговорить нужно, а не чтобы ты там помер сразу после укола!
— Вряд ли — но ведь не точно! Как я, по-твоему, должен перед таким «на сухую» уснуть⁈
— Как, как… — проворчал Юн. — Ну ладно, давай… — довольно легко сдался тут он — видно, и сам был не прочь пропустить стаканчик-другой. — По чуть-чуть — можно, что я, зверь, что ли? — заявил затем. — Только пиво у них тут — дрянь, не чета нашему «Тэдонган»! Давай лучше соджу.
По чуть-чуть обернулась четырьмя бутылочками на двоих — правда, маленькими и содержимого слабенького. Но Катя же сказала: достаточно капли — так что поставленную мне задачу я посчитал выполненной.
* * *
— Ты прям здесь как у себя дома, все знаешь! — заметил я спутнику уже на обратном пути в отель. — И ресторанчик этот уютный, и про бар с американцами…
— Ну так! — хмыкнул старший лейтенант. — Четыре года здесь прожил!
— Да ну!
— Ладно, три с половиной. Вокруг шоу-бизнеса крутился. Кей-поп, все дела… Даже пластику, вон, пришлось сделать, — небрежно провел он ладонью себе по лицу. — Чтобы, так сказать, вписаться в тусовку. Несколько месяцев брезгливо морщился, когда по утрам в зеркало на себя смотрел — еле привык… Но потом главный мой контакт в здешней музыкальной индустрии провалился — и бежал из страны. Был тут такой популярный айдол, кумир местных школьниц, Ким Ли Ен звали — вовсю на нас работал… Скандал разгорелся страшный! Почти как после отъезда от них в Японию певицы Агдан!
— Тоже на нас работала? — имя (или псевдоним?) исполнительницы я, признаться, слышал впервые.
— Как раз нет… Да и там до меня еще дело было. Собственно, не о ней речь! Как «мой» Ким «засыпался» — меня на всякий случай домой и отозвали. Вот только теперь разрешили вернуться…
— Погоди, а зачем ты мне это рассказываешь — меня же завтра под сывороткой допросят? — нахмурился тут я.
— Да эти и так все знают! — отмахнулся мой собеседник. — Меня и отправили с тобой, потому что уже перед ними засвечен. Мое досье прислали нашим наряду с несколькими другими — вместе с пресловутым ультиматумом. Там такое, о чем, честно говоря, и я сам уже успел позабыть!
— Серьезные люди! — присвистнул я.
— Не то слово! Если удачно закроешь с ними тему и вернешься живым — считай, орден заработал! — понизив голос — хотя и до того говорил совсем негромко — посулил Юн. — Да и мне что-то перепадет — тема на контроле у самого министра! А это, знаешь ли, не шутки! Всем причастным достанется! Как и в случае провала — только уже не орденов-медалей…
— Ну да, наверное…
Мы вошли в отель. Я поискал в холле глазами Катю, но никого на нее похожего не приметил. Где же она? Опаздывает? Да нет, едва ли: прошло уже минимум вдвое больше заявленных ею на дорогу сорока пяти минут!
Неужели не дождалась и уехала?
А старший лейтенант уже увлек меня к лифту.
И только на нашем этаже, почти у самых дверей номера я вдруг услышал позади жалобное:
— Извините, вы мне не поможете?
Обернулся — и увидел спешившую в нашу сторону по коридору девушку. В которой, признаться, узнал ученицу мудан не сразу.
С момента нашей первой и единственной очной встречи — той самой, в Москве — Катя будто бы стала немного выше ростом и сменила прическу. Ну и одета сейчас она была не в белоснежный чосонот — то есть ханбок, как это платье называют на Юге — а в обычные (не для Пхеньяна, конечно) джинсы и футболку.
В левой руке девушка держала небольшой, но туго набитый рюкзачок, в правой сжимала телефон, экран которого будто бы и пыталась показать нам.
— Я впервые в Сеуле — и не могу понять: это вот где? — спросила она, подходя и учтиво кланяясь.
— Простите, девушка, но мы сами, как бы, не местные… — попытался было Юн и сам от нее отстраниться, и меня отодвинуть (шпионка с крепким телом, да — такая как наложит тола под корсет…), но Катя уже ловко сунула ему под нос телефон — и одновременно как бы невзначай коснулась тыльной стороной ладони выставленного запястья моего сопровождающего.