Мгновение — и закатив глаза, старший лейтенант начал оседать на пол.
47. Красный круг
Почти на автомате я попытался падавшего Юна хоть как-то подхватить. Дернулся — но травмированное плечо пронзила боль, и спутника я не удержал. Однако тут как тут оказалась Катя — обхватила бесчувственного старшего лейтенанта обеими руками и аккуратно привалила его к стене коридора.
— Открывайте номер! — повернулась ко мне.
— Ключ — у него, — кивнул я на сомлевшего сопровождающего.
— Был. Теперь — на полу, — показала глазами девушка.
Я посмотрел под ноги: на устилавшей коридор ковровой дорожке действительно валялась пластиковая карточка электронного ключа от комнаты — видимо, выроненная моим спутником.
— Владимир Юрьевич, поскорее, пожалуйста! — поторопила меня ученица мудан. — Пока нас никто не увидел!
Поспешно наклонившись, я подобрал карту и вставил ее в щель замка. Загорелась зеленая лампочка. Я надавил на ручку, толкнул дверь номера — и та приветливо распахнулась.
Уже вдвоем с Катей мы запихнули квелого Юна внутрь, подтащили к единственной кровати и уже не столько уложили, сколько уронили на нее — прямо поверх покрывала.
— Что вы с ним такое сделали? — только теперь спросил я у девушки.
— Погрузила в сон, — пожала плечами та. — Теперь он так проспит до утра!
Словно в подтверждение ее слов старший лейтенант на кровати зычно всхрапнул.
— А утром как мне ему все это объяснять? — буркнул между тем я. — Он же теперь вообразит, что вы из южнокорейской контрразведки! Да и я — заодно с вами!
— Не думаю, что ваш соглядатай попросит объяснений, — усмехнулась Катя. — По крайней мере — не на мой счет. Смутно припомнит, как вы подошли вдвоем к двери — никого посторонних рядом не было. Вдруг его замутило, но до кровати он будто бы добрел сам. И дальше — провал. Если и станет спрашивать — то лишь от том, сколько вы накануне выпили. Этот момент для него тоже слегка затуманится — и в какой-то мере послужит ответом на прочие вопросы.
— А камер там нет? — уже спокойнее махнул я рукой в сторону двери. — Охрана отеля не всполошится?
— Наверняка есть. Только что они покажут? Ну, перебрал человек соджу, «поплыл» — и заботливый товарищ с какой-то случайной девкой завели его проспаться в номер. Местных подобным представлением не удивишь — они сами пьют как не в себя… Что им еще делать-то — при таком образе жизни?
— Ну да, легендарный Ад Чосон, — хмыкнул я, понемногу успокаиваясь. И все же еще спросил: — А он точно не проснется — пока мы с вами тут… — неопределенно повел рукой: как будет проходить наш очный урок, четкого представления у меня не имелось.
— Точно, — заверила меня собеседница. — А что касается нас с вами — заниматься будем не здесь. Я принесла ароматические свечи, — кивнула она на свой рюкзачок, — запах у них стойкий, к утру может не выветриться! Вот тогда действительно возникли бы вопросы. Поэтому я сняла нам другой номер — на этом этаже свободных не было, поэтому взяла на седьмом, — кстати, наша с Юном комната находилась на пятом. — Еще даже не была там, правда — все боялась вас пропустить, караулила в коридоре. Но, думаю, он точно такой же, как этот. Если вы готовы — идемте туда!
— С собой нужно что-то брать? — уточнил я.
— Только коронную чакру — но она и так всегда при вас, — усмехнулась ученица мудан.
— Тогда — готов, — кивнул я — не сразу, но поняв шутку. — Идемте.
И, еще раз скользнув взглядом по мирно похрапывавшему Юну, следом за девушкой шагнул к выходу.
* * *
Снятый Катей номер действительно оказался практически копией нашего — только зеркальным его отображением. Так, у нас диванчик располагался справа от входа, а здесь стоял слева — и развернут был соответствующе. На нем-то я сейчас и сидел — не без интереса наблюдая, как ученица мудан расставляет на столике небольшие круглые свечи.
— А вы сильно изменились, — заметил я, с переменным успехом пытаясь вызвать в памяти ее тот, московский образ. — Повзрослели, что ли… Я вас даже не сразу узнал! Кстати, Катя, а вы-то меня как вычислили? — сообразил тут. — Вы же меня в этом теле вообще раньше в глаза не видели!
— Я смотрела не на тело, — слегка рассеянно поведала мне девушка. — И не глазами… Кстати, о телах, — установив на нужное место последнюю свечу, снова потянулась она к своему рюкзачку. — Владимир Юрьевич, если вас не затруднит — отвернитесь, пожалуйста: мне нужно переодеться к ритуалу. А в туалете тут тесно…
— Да-да, конечно — какое там «затруднит»… — поспешно поднявшись с диванчика, я встал носом в угол.
— Так-то мы, мудан, спокойно относимся к наготе, — проговорила у меня за спиной Катя, шурша одеждой. — Она для нас вовсе не табу. Некоторые сложные обряды положено совершать как раз в чем мама родила — и прилюдно… Просто вас не хочу смущать — чтобы мысли на постороннее не переключались…
— Вам виднее, как надо, — усмехнулся я.
— Все, можете оборачиваться, — разрешила девушка менее чем через минуту.
Что я и сделал.
Теперь на Кате был надет алый чосонот — в смысле, ханбок. Красивый, но какой-то… Немного агрессивный, что ли…
— Раньше вы предпочитали белое, — не преминул заметить я собеседнице.
— Белый был цветом Элеоноры Эдуардовны. Моя нынешняя наставница носит красный, — пояснила та. — Честно говоря, мне до сих пор комфортнее в белом, но в красном я сейчас объективно сильнее!
— Вот как?
— Важна каждая мелочь! — взяв с кровати свои джинсы, девушка достала у них из кармана зажигалку, затем бросила брючки обратно и повернулась к свечкам на столе.
— А пожарная сигнализация на эти ваши благовония не сработает? — сообразил тут я, опасливо покосившись на датчик под потолком.
— Не должна… — все же не закончив движения, Катя тоже устремила взгляд наверх. — Да наверняка нет, — уже уверенно мотнула затем головой. — Мы с наставницей сколько раз в отелях работали — все нормально было! Там и дыма-то, по сути, нет — запах один! — и щелкнув зажигалкой, она одну за другой зажгла свечи — всего их на столе было семь.
И в самом деле повеяло чем-то восточно-пряным — определенно не дымом.
Обойдя столик, девушка опустилась на диванчик, кивнула мне на место рядом с собой:
— Владимир Юрьевич, садитесь, где сидели. И дайте мне, пожалуйста, вашу левую руку! — требовательно протянула свою.
Я сделал, как она сказала.
— Теперь закройте глаза — и загляните внутрь себя! — продолжила Катя. — Туда, где раньше висел мой колокольчик! Я вас стану аккуратно подталкивать — ментально, не физически — а вы говорите, что видите!
— Сейчас… — постарался сосредоточиться я. — Пока ничего — темнота… Нет, что-то есть! Как бы концентрические круги! Все — разных цветов!
— Второй от центра — красный? — быстро спросила моя юная наставница.
— Верно! — подтвердил я.
— Мой цвет. Вот с ним и будем работать. Но сперва запомните свои нынешние ощущения! Это то, до чего мы с вами так и не смогли добраться заочно — а так: видите, насколько просто!
Подобных кругов я раньше и впрямь не наблюдал, ни во сне, ни наяву.
— Вроде, запомнил… — помедлив, кивнул сейчас.
— Тогда отпустите мою руку…
Контакт между нами разорвался — и круги разом исчезли.
— … и восстановите картинку уже самостоятельно, — закончила девушка.
— Э… — я честно попытался, но не увидел ничего, кроме непроглядной тьмы. — Что-то не получается… — признался виновато.
— Владимир Юрьевич, вы слишком напряжены, — прокомментировала мою неудачу девушка. — Постарайтесь расслабиться!
— Легко сказать…
— Для начала — разожмите кулак. Зачем он вам сейчас? С кем собрались драться?
— Что? — нахмурился я — но обнаружил, что пальцы моей правой руки и в самом деле судорожно стиснуты.
Не так уж и легко, кстати, оказалось их распрямить!
— Это нормальная реакция для первого раза, — не преминула, впрочем, успокоить меня Катя. — Я подтолкнула вас к порогу — и непривычный к такому ваш дух возмутился, изо всех сил вцепился в тело. А оно и само пытается его удержать — как умеет. Но запомните: главный тут — вы! Ибо вы — муда… Шаман! И дух, и тело — лишь служат вам! Да они бы и рады — но очень уж ошарашены происходящим! Успокойте их! Представьте, например, что лежите в теплой ванне… Можно было бы и в самом деле вас в нее поместить, но потом все равно придется пройти этот путь без «костылей», так что давайте уж сразу так. Просто представьте. Как я уже сказала — расслабьте мышцы. Неторопливо сосчитайте до семи — будто перебираете в уме те самые разноцветные круги, даже еще не видя их. И как дойдете до шестого, красного…
— А если я не помню, какого цвета были другие? — сконфуженно спросил я.
— Первый, внешний, скорее всего — белый, второй — синий, третий — зеленый… Дальше, думаю, сами все увидите. Давайте!
— В ванне, значит… — пробормотал я. — Давненько я ванны не принимал…
— Владимир Юрьевич, не отвлекайтесь! И потом, ванна — это лишь образ…
— Да, да, сейчас… — я медленно погрузился в воображаемую воду. Принялся считать… — Ну, допустим, белый… Синий… Зеленый… Вижу зеленый! — обрадованный результатом, я дернулся — и проявившийся было перед моим мысленным взором круг едва снова не пропал. Но я успел ухватить его — как некогда Катин «колокольчик».
Тут же увидел следующий — желтый, за ним — пятый, фиолетовый… И словно по дворовой детской лазалке, перебирая руками ступеньки-перекладины, добрался до шестого, красного.
Теперь «видны» оказались все семь кругов. Последний, до которого я уже намеренно не дошел, был черным — но отличной от тьмы фона черноты и вполне себе заметным.
— Есть! — сообщил я своей юной наставнице.
— Чудесно! — откликнулась та. — А сейчас все сбросьте — и найдите еще раз!
Не без сожаления я тряхнул головой, отгоняя видение, но повторный заход по «лесенке» дался мне уже практически без усилий. А с третьего раза и «ступеньки» не понадобились — все семь кругов вернулись сразу, как только я этого пожелал.