Но вот наконец мой телефон ожил и подал голос. На экране высветился номер Мун Хи.
Извинившись перед сидевшими за столом, я поднялся, по-быстрому отошел к перилам террасы и ответил на звонок:
— Слушаю, товарищ Джу!
— Чон, по той второй поездке — пока отбой, — без предисловий сообщила мне начальница. — Больше того, для тебя уже здесь кое-что важное нарисовалось. Так что возвращайся с остальными.
— Понял, — кивнул я.
Тут же набрал Ю и уведомил, что уезжаю — после чего вернулся за стол.
— Товарищ Чон, а как ее зовут? — спросила тут у меня Глинская.
— Кого? — не понял я: в самом деле, не про Джу же она спрашивала!
— Девочку, — показала Светлана Ивановна куда-то в сторону барной стойки.
— Девочку? — я повернулся в указанном собеседницей направлении: нет, речь шла не о нашей молоденькой официантке, как мне было подумалось.
На стойке работал телевизор — транслировались новости. Шел сюжет о спуске на воду новой подводной лодки, за которым лично наблюдал с берега товарищ Высший Руководитель. И помимо свиты при высоких чинах и званиях того действительно сопровождала девочка, постарше Хи Рен, но все же еще подросток. Раньше я ее уже видел — понятно, только по телевизору — это была дочь Лидера страны, время от времени появлявшаяся с ним на официальных мероприятиях.
Вот только имя… Я вдруг понял, что никогда его не слышал. Так сейчас и ответить? Но вдруг это только я такой, не в курсе — просто мимо меня прошло — а обычный кореец, ночью разбуди, все, что нужно, без запинки назовет?
Я прислушался к репортажу: звук у телевизора был приглушен, но не выключен вовсе. Как раз прозвучало: «уважаемая дочь». Затем, чуть позже: «драгоценный ребенок». И никаких тебе имен!
— Товарищ Чон, ау! — окликнула меня Глинская — похоже, взятая мной пауза слегка затянулась.
— Да, извините, засмотрелся, — встряхнулся я. — Это дочь уважаемого Высшего Руководителя товарища Ким Чен Ына, — ответил затем — но не на тот вопрос, что был мне задан.
— Это я поняла, — кивнула Светлана Ивановна. — Так как ее зовут?
Эх! Чтоб я знал!
— «Уважаемая дочь» — прозвучит достаточно почтительно, — снова ушел от прямого ответа я. Пожалуй, кореец вполне мог бы так отреагировать.
— Но у нее же есть имя? — не унималась моя собеседница.
— Света! — аккуратно тронул тут дамочку за локоть Сергеев. — Привыкай: если тут не ответили с первого раза — не ответят и с десятого. Просто смирись с этим.
— А что я такого спросила-то? — пожала плечами Глинская, но оставила меня в покое.
Предположу, что так просто совпало, но вскоре после этого Светлана Ивановна собралась нас покинуть. Все бы ничего, но отпустить ее одну пройти эти сто метров по пляжу Андрей Николаевич не согласился — и тоже со мной простился — более чем тепло. А вот Корнеев дергаться из-за стола пока не стал.
— Еще сидим? — напрямик спросил я у него.
— Давай — по последнему! — предложил Борис, кивнув на свой вновь опустевший бокал.
Возражать я не стал — и подозвал официантку.
* * *
По счету заплатил Корнеев — за всех четверых. Я честно вызвался поучаствовать, но Борис лишь усмехнулся. Настаивать мне показалось неудобным.
Смеркалось. Спустившись с террасы ресторана, под тихий шелест волн мы зашагали по пустому пляжу к отелю. Шли небыстро — а где-то на полпути мой спутник вдруг и вовсе остановился — замер, вглядываясь в морскую даль. Если не путаю направление, где-то там, не менее чем в тысяче километров от нас, должна была находиться Япония, но видно ее отсюда, конечно же, не было.
— Сун Бок, можно ненадолго твой телефон? — повернулся тут ко мне Корнеев.
Слегка удивившись этой просьбе, но виду не показав, я протянул ему трубку.
— Один момент… — Борис отошел с моим мобильником шагов на десять вглубь пляжа — и положил там трубку на камень. — Эти айфоны просто созданы для негласной прослушки! — пояснил он, вернувшись.
Уже поняв, что вечер, кажется, перестает быть томным, я поспешно вознесся сознанием к границе мира духов и скоренько почистил себе кровь от алкоголя — один из немногих доступных мне шаманских навыков оказался сейчас как нельзя кстати: дело явно шло к тому, что потребуется ясная голова.
— Интересно тут у вас, — задумчиво проговорил между тем Корнеев. — Необычно. Часто — непросто. Иногда — непонятно. Но интересно. Особенно люди. Очень разные — как и везде, впрочем… Однако большинство здесь, уж извини, какие-то зашуганные. Но не ты.
— С другими ты просто пива не пил, — повесив на лицо беззаботную полуулыбку, заметил я. — А лучше — соджу. Тогда бы точно так не говорил!
— Ну, познакомились-то мы с тобой на сухую, — усмехнулся мой собеседник. — Пиво — это уже стало следствием, а не причиной!
— Ну, может быть, — пожал плечами я.
— Я все это к чему, — выразительно посмотрел на меня Борис. Кстати, захмелевшим он ничуть не выглядел — несмотря на… сколько? Пять? Шесть бокалов? — Мне нужна помощь — и ты, Сун Бок, чуть ли не единственный тут, кто, думаю, сможет мне ее оказать, — заявил Корнеев. — Ну а уж я в долгу не останусь, поверь! Вплоть до… Гм… Ты никогда не задумывался о том, что заслуживаешь большего? — спросил внезапно он.
— Большего, чем что? — слегка нахмурился я — вышло это у меня вполне естественно.
— Большего, чем можешь получить, если все пойдет свои чередом. Большей профессиональной реализации, большего признания… Больших материальных благ, наконец? Больше, не побоюсь этого слова, свободы?
— Ну, со многим из этого у меня и так довольно неплохо, — заметил я.
— Это до поры. Как я понял, ты из простой семьи. Не из этих, как их у вас называют, «людей горы Пэкту» и «людей реки Рактон»… Или тут я ошибаюсь?
Прямо я ему ничего такого, кстати, не говорил.
— Не самая благодарная тема… — покачал сейчас головой. — Но, допустим, не ошибаешься — и что?
— А то, что несмотря на все твои природные таланты (одна способность к языкам чего стоит!), очень скоро ты, дружище, упрешься в некий стеклянный потолок — которого тебе уже не пробить, сколько ни стучись! Но это я, собственно, так, к слову, — будто бы вдруг решил пойти на попятный Корнеев. — Будущее — будущим, а живем-то в настоящем! А в настоящем у нас — старт строительства АЭС. И мы — Россия, Росатом — вам ее построим! Качественно и в срок! По крайней мере, будем очень стараться! Да вот беда: как я уже упомянул, работать у вас непросто. Зачастую необходимую для дела информацию приходится вытягивать просто клещами — фигурально, разумеется, выражаясь. Нет, мы сами прекрасно понимаем, что такое секретность и зачем она нужна — но временами ведь доходит просто до абсурда! Чтобы прояснить какую-то элементарную мелочь — без которой дальше не продвинешься — приходится сорок сороков бюрократических баррикад пробить! А это, кроме всего прочего — драгоценное время! Что мы в Расон вместо среды только в субботу приехали — ждали вот именно такой пустяковой вводной! В итоге, получили — но несколько дней зазря потеряли. И так — постоянно!..
Всплеснув руками, Борис перевел дух.
— Пойми меня правильно, — заговорил затем снова. — Я лишь хочу хорошо выполнить свою работу. И помочь вашей стране! Вашему народу! А ваши же люди мне — нам — невольно мешают! Вот кому от этого хорошо? Правильно: никому! И в первую очередь — вам же, Северной Корее!
— Нет никакой Северной Кореи! — сухо поправил тут его я. — Есть Корейская Народно-Демократическая Республика!
— Да, прости — привычка, — кивнул Корнеев. — Но суть-то не в этом! — продолжил он с прежним пылом. — Повторюсь: я просто хочу хорошо сделать свою работу! На благо своей и вашей страны! А мне — нам — такое впечатление, только и делают, что рогатки ставят! И чувствую, чем дальше — и чем серьезнее начнутся вопросы — тем больше будет разного рода препон и проволочек! Поэтому-то встреча с тобой, Сун Бок — человеком, мягко говоря, не узколобым — для меня просто подарок судьбы! Помоги мне — чтобы я смог помочь твоей стране! Ну и сам в итоге в обиде не останешься, это я обещаю!
Хм… Если это не попытка вербовки — то я балерина пхеньянского театра!
Забавно, что такой заход — и со стороны россиян…
Хотя нет, не так уж и забавно. Даже совсем не забавно…
— Борис, мне кажется, ты в любом случае обратился не по адресу, — покачал головой я. — Наш концерн к Решительному Рывку — ну, строительству атомной станции — имеет лишь касательное отношение…
— Не такое уж и касательное, — живо перебил меня собеседник. — Вот взять хоть тот же гипотетический дополнительный заказ, о котором мы говорили на встрече. Чтобы грамотно его сформировать, мне нужно хотя бы примерно понимать ваши производственные возможности! Иначе получится как в прошлый раз — тупо выбрали для вас самое элементарное. То, что прости уж, в любом гараже можно спаять! Но чтобы выйти с дополнительным предложением, мне надо больше знать о концерне Пэктусан! Нет, рано или поздно я необходимые сведения в любом случае получу — официальным путем — но сколько времени пройдет? Сколько запросов придется направить? Сколько промежуточных отписок прочитать? Нет, друг мой, так не годится! — положил он тут руку мне на плечо.
Машинально я чуть было не дернулся отстраниться, но удержался.
— А вот если бы, скажем, можно было просто задать вопрос хорошему знакомому — и сразу получить от него ответ… — вздохнул Корнеев. — Ну ладно, не сразу — чуть погодя: я же понимаю, что не Председателя Правления расспрашиваю и не главного инженера, информацию нужно еще собрать, уточнить… Да, пусть не прям вот сразу по всем пунктам — но и не через две недели и не через месяц! Вот, я тут уже кое-что набросал…
Сунув свободную руку во внутренний карман пиджака, Борис достал оттуда бумажный листок. Ловко его развернул — и протянул мне.
Двенадцать вопросов. От и впрямь почти невинных (хотя и на них ответ был бы все же минимум под грифом «Для служебного пользования») до по-настоящему «горячих».
Кое-что из интересующего собеседника я даже знал, большую часть остального — если не все — без особого труда смог бы выяснить.