31. Портрет девушки из аэропорта
Не люблю этого слова, но с тем, что прежних отношений у нас с Чан Ми уже не будет, я именно что смирился — наверное, еще в миг нашего прощания на той троллейбусной остановке. Пусть и сам себе ни в чем таком прямо не сознавался. Характерный штрих: последние дни о Ким я, кажется, даже не вспоминал — хотя там столько всякого навалилось, что, пожалуй, и не удивительно…
Однако подспудно некая неопределенность надо мной все же довлела, и вот теперь, когда она наконец исчезла, я, наверное, мог бы ощутить некое облегчение.
Но нет. Ровно наоборот: звонок Чан Ми выбил меня из колеи. Может быть, получись у нас с ней нормально, обстоятельно поговорить, все было бы иначе, а так осталось впечатление какой-то неуместной скомканности. Будто автор-халтурщик, писавший нашу с Ким историю где-то на небесах — ну или не знаю уж где — вдруг устал от нее, и просто взял, да и слил концовку.
Впрочем, что мне мешает доделать за него работу и добавить этой повести подобающий эпилог, достойный наших с Чан Ми былых чувств?
Ну, то есть понятно, что мешает: отсутствие связи, расстояние, работа… Толком ни позвонить, ни, тем более, вырваться для встречи. Пока — увы, так.
И вроде ничего совсем уж непреодолимого, но, чтобы ломиться, сметая все преграды — будто бы все же не тот случай…
Однако, может, ломиться и не надо? Эпилог ведь не обязательно следует впритык за основной историей! Чаще — проходит некоторое время, позволяющее охватить взором то, чего, глядя в упор, не увидишь…
Главное, в принципе не забыть его, этот эпилог, написать — когда представится такая возможность.
С этой глубокой мыслью я и уснул.
* * *
Встать пришлось ни свет ни заря — в Пхеньян наш поезд прибывал в начале шестого утра. Видимо, с таким расчетом, чтобы в распоряжении пассажиров оказался полноценный рабочий день.
Взглянув на экран телефона — уточнить, который час — я обнаружил пропущенную ночью СМС-ку. Наша с Джу секретарша писала, что на вокзале меня встретят. Кого пришлют, правда, не уточнила.
С поезда я в любом случае собирался прямиком в Пэктусан — там у меня, кроме всего прочего, остался мотоцикл. Пак, Ким и Ян решили сперва заскочить по домам — первые троллейбусы уже ходили. А вот Рю сказала, что к себе никак не успевает — ну, или опоздает на работу. Ее присутствовавшей здесь же непосредственной руководительнице дать девушке поблажку как-то и в голову не пришло.
Я в их дела вмешиваться не стал, но в какой-то момент предложил Рю подбросить ее до концерна — рассудив, что место для еще одной пассажирки наверняка найдется: не на велосипеде же за мной на вокзал приедут! Она с благодарностью согласилась.
Однако в итоге на работу девушка сегодня добиралась своим ходом: оказалось, что встречает меня на вокзале лично Джу. При виде начальницы Управления Рю аж споткнулась на ровном месте, смущенно с той поздоровалась, сама же еще и извинилась — и поспешно улизнула, смешавшись с толпой.
Признаться, немного неудобно вышло.
Ну а мы с Мун Хи прошли к ее белому мерсу.
— Времени у меня практически нет, так что рассказывай, — велела Джу, выруливая с привокзальной площади. Кстати — будто бы не то чтобы в сторону Пэктусан. Впрочем, мало ли: может, кратчайший путь был перекрыт в связи с каким-нибудь массовым мероприятием? — Сперва — про Янгандо, потом — про Расон.
Ну, я и приступил. О событиях в лесу поведал разве что не по накатанной — натренировался в Хесане со следователями. Но сейчас, конечно, добавил существенных деталей, касавшихся Хи Рен.
А вот про «тигрокрыса», понятно, и тут умолчал. Хотя и задумался на миг — не в первый раз уже: может, настала наконец пора убрать между мной и Мун Хи последние недомолвки — поведать ей про мой талант шамана, со всеми, что называется, вытекающими. Разумеется, не прямо здесь, в машине — прогуляемся в Моранбон, как бывалоча…
А то моя эпопея в горах — это еще ладно. А вот как дойдет до темы с Корнеевым — там уж либо выкладывать все, либо не говорить ничего…
И все же поступить так я снова не решился. И дело тут не в недоверии Джу — если на кого-то здесь я и мог положиться безоговорочно, то именно на нее. Но, в отличие от меня, моя начальница была — и оставалась — уязвима для допроса под сывороткой. Да, она и так уже знала обо мне много такого, чем точно не стоило делиться, но пока если Мун Хи таки прижмут, у меня будет шанс как-то оправдаться — а заодно и ее вытащить. Дать объяснения, которые, при всей их притянутости за уши, по умолчанию сочтут правдивыми — под препаратом же сказано!
Но если станет известно, что я — шаман, этого мощного козыря я разом окажусь лишен.
Кстати, одно такое слабое звено у меня уже имелось: Чан Ми. Но там уже, боюсь, ничего было не поделать… Хотя, может, как раз наоборот! Почему бы теперь не научить и Ким возноситься сознанием к границам мира духов?.. Правда, это уже — к Кате Кан, а та что-то совсем пропала. Ну или к той загадочной мансин…
В общем, пока я решил оставить все как есть: многие знания — многие печали. И изложил урезанную версию.
К слову, обратил внимание, что в ходе моего рассказа Джу трижды слегка нахмурилась. Два раза — именно в тех местах, что я и сам считал «тонкими»: рождение «оптимальной стратегии» (отправить школьников на восток, а самому залечь у раздвоенной сосны) и попытка сделки с контрабандистом. Но еще однажды — чуть ранее: там, где я, падая, застрелил Ли Эо Дууна.
Впрочем, услышанное Мун Хи никак не прокомментировала.
Что же касается расонских событий, то здесь собеседница мою задачу и вовсе облегчила — толком не дослушав. Едва я дошел до пивных посиделок, как Джу обронила:
— Достаточно об этом. Сделал ты все отлично — впрочем, как всегда — но приоритеты успели несколько сместиться: сами по себе эти русские меня больше не интересуют… Но не думай, что отработал вхолостую — польза есть, — добавила она, сочтя, как видно, мою реакцию за разочарование. — Правда, не там, где я ее искала — но неожиданно большая польза…
— Это какая? — насторожился я.
— Чуть позже об этом… — отмахнулась начальница Управления.
Замечу, что не «зацепил» Мун Хи и мой рассказ о подлоге перевода со стороны товарища Ю. По крайней мере, она никак этого не показала — лишь сдержанно покивала.
Тем временем мы вывернули на набережную и миновали по ней мост Тэдон — то есть теперь уже точно ехали не в Пэктусан, а куда-то гораздо севернее. Затем оставили позади и следующий мост — под названием Окрю — и вскоре оказались у парка Моранбон.
Хм, как в воду реки Тэдонган глядел, недавно его вспоминая!
Вишенкой на торте: завершению моего доклада Джу внимала, уже припарковав мерс у обочины — как делала это во время наших былых поездок «к военным прокурорам».
— Если про русских товарищей подробностей не надо — тогда у меня все, — подытожил между тем я.
— Потом напишешь о встрече с ними стандартный рапорт — чтобы деньги на пиво было подо что списать, — явно думая сейчас о чем-то ином, пробормотала моя собеседница.
— За меня там заплатили, — усмехнулся я. — Потратиться пришлось разве что на такси от бухты.
На самом деле, правда, потом еще раз до бухты — и снова обратно, но про это я, понятно, говорить не стал.
— Вот это и укажешь, — пожала плечами Джу. — А теперь — мои новости, — практически без паузы продолжила она. — И сперва — приятная. Приказом министра обороны тебе присвоено воинское звание «лейтенант». Поздравляю!
— Хм, благодарю… — пожал я протянутую мне без тени улыбки ладонь. И полюбопытствовал: — За что мне такая честь? За тех контрабандистов? Или еще за Сеул?
— За Сеул ты свое разве сполна не получил? — не без ехидства хмыкнула начальница Управления.
Да, я, кажется, не рассказывал. Как и сулил полковник Кан, по итогам операции на Юге мне вручили ни много ни мало звезду Героя Республики, к которой автоматически прилагался орден Государственного флага I степени. И то и другое, правда, я пока ни разу не надевал — но это уже второй вопрос: носить имел полное право, засекречено на сей раз ничего не было!
А вот в отношении моей нынешней собеседницы товарищ полковник свое обещание тоже сдержал, но, скажем так, с противоположным знаком: после отказа Джу помириться с женихом представление на нее он, как и грозился, не подписал — оставив без вроде как положенной награды. Не думаю, что Мун Хи так уж сильно по этому поводу переживала, но тем не менее…
— А по Янгандо вообще еще неизвестно, как все обернется, — продолжила между тем начальница Управления. — Не прилетит неприятностей — уже хорошо…
— Неприятностей? — нахмурился я. — Ты знаешь по теме что-то, чего не знаю я?
— Ничего конкретного, — покачала головой Джу. — Но как-то мне вся эта история не нравится… Особенно, в свете всего остального…
— Чего — остального? — прищурился на нее я.
— Да всякого разного… — будто бы ушла от ответа Мун Хи — но тут же выразительно показала мне глазами на дверцу — и распахнула свою.
Мы вышли из машины — и в какой-то мере уже привычно углубились в парк.
— Лейтенантское звание — это тебе чисто в связи получением университетского диплома… — для начала закончила моя собеседница тему, ради которой мерс можно было и не покидать. — С высшим образованием — негоже бегать в «младших»…
— Ясно, — кивнул я.
— Ну а теперь — вот о чем… — запустив руку в сумочку, Джу достала оттуда листок бумаги — и протянула мне. — Тебе знакома эта девушка?
Я взглянул — и лишь с немалым трудом сумел скрыть изумление: ожидал сейчас чего угодно, но только не того, что увидел.
С бумаги на меня смотрела Катя Кан.
Это была не фотография — видимо, отсканированный рисунок. Или даже… Фоторобот? Точно: фоторобот! Может, и не идеально точный, но вполне узнаваемый.
— Знакома, — сама же и констатировала Мун Хи — все же, значит, я себя выдал. — И кто она такая?
— Ревнуешь? — натянуто хмыкнул я.