один совпадал с решетчатым разрывом в постаменте.
– Есть! – не сдержал я восторженного возгласа.
– Дверь? – обернувшись, схватила меня за руку сестрица. – Где?! А, ну да, я же все равно не увижу… – тут же вспомнила она, недовольно скривившись.
– Дверь, – подтвердил я.
– Сработало, значит? – «замыкая цепь», в свою очередь ткнул пальцем в мою еще слегка ноющую после удара по колоколу кисть Пашка. – И правда… И купюроприемник на месте! – хмыкнул он, указав на щель внутри светового контура.
– Нашел? – довольно бесцеремонно оттеснив креслом Вику, ко мне подкатила Маша. – Держи банкноту, – в руке девушки появилась бумажка «Белого злата».
Чтобы взять у Антоновой купюру, мне пришлось «отклеиться» от Пашки, и он перешел на свое обычное место в нашем «строю» – слева от Маши.
– Вика, погуляй пока где-нибудь, – велел я сестре и, дождавшись, пока та отошла – по привычке слегка надувшись – сунул банкноту в щель.
Вот теперь был звон – всем звонам звон! – но прозвучал он, кажется, только в моей голове:
Ошибка!
Вы попытались оплатить вход в оффлайн-данж поддельной купюрой!
У вас есть три минуты на то, чтобы исправить ошибку, в противном случае вам будет навсегда отказано в допуске!
Под сообщением стремительно побежали цифры обратного отсчета: 2:59, 2:58, 2:57…
Не оправдавшая наших надежд «тысячерублевка» вспыхнула белым пламенем, чувствительно опалив мне при этом пальцы – и обратилась в пепел.
– Что случилось? – встревоженно спросила Маша.
– По ходу, банкнота оказалась фальшивой… – обескураженно выговорил я.
– Как? – ахнул, оторопев, Пашка. – Мы же ее вместе с «десяткой» брали, а та сработала!
– Значит, «десятка» была настоящая…
– И что теперь делать? – поинтересовалась Антонова. – Ехать, новую покупать?
– У нас всего три минуты, – мотнул головой я. – Уже меньше…
– Значит, врубай Ки, – тут же все понял Иванов. – Как на Тверской.
2:41
2:40
2:39…
– Да, кажется, ничего другого не остается, – понуро вздохнул я.
Помедлил еще несколько секунд – сам не понимая, на что надеясь – и обреченно активировал «Вѝдение Сокрытого».
– Есть денежка! – радостно воскликнул Пашка, снова первым увидевший приготовленную системой банкноту – я был слишком сосредоточен на табличке меню.
Молча выхватив из воздуха купюру, с виду точно такую же, как и та, что сгорела минуту назад, оставив на память о себе лишь болезненное покалывание в обожженных подушечках моих и без того подрагивающих сейчас пальцев, я пропихнул ее в щель – и дверь данжа открылась.
54. Оффлайн-данж «1000»
Внимание!
Вы вошли в оффлайн-данж «1000»!
Удачного прохождения!
Это оказался данж в изначальном, классическом значении сего понятия — самое настоящее подземелье. Мы стояли в тоннеле — достаточно просторном, чтобы привычно уже вознесшаяся в седло кобылицы Маша не упиралась головой в его потолок, а пристроившиеся к всаднице справа и слева я и Пашка не задевали локтями стены. И достаточно светлом, чтобы отчетливо различать и друг друга, и уходящую вперед под небольшим наклоном штольню. Ни окон, ни ламп при этом я нигде не заметил — это при том, что еще сохранял способность видеть сокрытое: свет здесь просто был, сам по себе.
— Ну что, идем? — спросила сверху Антонова.
— Идем, – кивнул я, делая первый шаг по подземелью.
Через какие-то пятьдесят метров штольня вывела нас в пустое прямоугольное помещение, из которого в разные стороны вели аж шесть горизонтальных коридоров: четыре – прямо и по одному – в стороны. Возле входа в каждый из них на стене висело по квадратной серебристой табличке с несколько схематичными изображениями животных, реальных и мифических, но везде разных: висящей на ветке обезьяны, свернувшейся в кольцо змеи, вздыбленного коня, затаившегося под кустом зайца, овцы и дракона.
– Хм… — глубокомысленно выдал я, внимательно рассмотрев эти картинки.
— Направо пойдешь — зайченка найдешь, налево пойдешь – на дракона набредешь, прямо пойдешь – к обезьяне попадешь… — пробормотал Пашка.
— Думаешь, это предупреждение о том, чего стоит ждать в каком коридоре? — обернулся к приятелю я.
-- Ну, да. Типа выбора противника…
– Да ладно, – недоверчиво бросила из седла Антонова. – Какой дурак выберет дракона, когда есть заяц?
– Может, в этом и весь подвох, – заметил я. – Зайчишка окажется такой себе… С трехэтажный дом.
– Или за дракона просто награду дадут больше, – усмехнулся Иванов.
– Нет, мне кажется, тут что-то другое должно быть… – покачала головой девушка.
– Что, например?
– Не знаю… Но почему в предупреждении Дэйсьюк-сана об этом ничего не говорилось?
– Может быть, потому, что здесь нужно выбрать не цифру? – предположил Пашка.
– Или потому, что мы чего-то недопоняли… Вот, скажем, с чего мы взяли, что «первый час дня» – это именно время открытия двери в данж?
– Потому, что до двенадцати она не открывалась, а в первом часу – да? – саркастически хмыкнул Иванов.
– Дверь сделалась видна после того, как Артур звезданул кулаком по колоколу, – возразила Маша. – Время там могло быть и ни при чем.
– Ну, здесь-то оно тем более ни при чем, – развел руками Пашка.
– А вот не скажи. Игра же у нас в японском антураже, так? А в прошлом у японцев был довольно оригинальный подход к отсчету времени. Сутки у них делились на два периода – ночь и день…
– Ну да, очень оригинально – где еще такое встретишь?! – не скрывая иронии, перебил ее мой приятель.
– Дослушай сначала! – сердито зыркнула на него Антонова. – Дневное и ночное время в свою очередь делилось на шесть равных отрезков – которые и считались часом – всего в сутках их у японцев получалось двенадцать. Летом дневной час был длиннее ночного, зимой – наоборот… Но это сейчас не важно. А важно, что каждому часу соответствовал один из символов – знаков восточного зодиака. Прям как здесь, – показала она на таблички на стенах. – Дракон, змея, обезьяна… Вот только не помню, какое к какому часу относится…
– Из тех, что изображены здесь, кролик – тогда это у нас не заяц – первый, потом идет дракон, за ним змея, далее – лошадь, овца и обезьяна! – тоном знатока заявил я. – Дмитревна восточными гороскопами увлекалась, – пояснил тут же источник своей осведомленности. – Особенно под Новый год ее на этом деле здорово клинило…
– Тогда «первый час дня» – это кролик? – спросил Иванов.
– Да, – самодовольно кивнул я.
– Нет, – одновременно мотнула головой девушка. – Не факт, что здесь только дневные часы представлены. – Если, например, кролик окажется последним предрассветным, то первым часом дня будет дракон – и так далее.
– Дракон, кстати – это было бы очень в тему, – слегка смутившись из-за, как оказалось, поспешно сделанных выводов, заметил я.
– Ну и как нам узнать, с какого зверюги у япошек начинался день? – осведомился Пашка.
– Хороший вопрос, – развела руками девушка.
– А если загуглить?
– Думаешь, телефон здесь берет? – с сомнением проговорила Маша, доставая из кармана мобильник. – О, связь есть, как ни странно! – заметно оживившись, сообщила она через пару секунд. – А интернет… А интернет не ловится, – разочарованно опустила Антонова руку с гаджетом. – Белый экран и «нет соединения с сервером»…
– Погоди-ка! – шагнул я к ней: мне показалось, что экран Машиного телефона, на миг мелькнувший перед моим взором, отнюдь не пуст – наоборот, похож на стартовую страницу популярного поисковика. – Покажи телефон!
– Да что там смотреть, – вздохнула Антонова, но послушно развернула трубку экраном ко мне. – «Нет соединения».
– Ты видишь именно это? – поднял я глаза на спутницу. – А я вижу открытый сайт!
– Шутишь? – нахмурилась Маша, снова заглядывая в телефон. – Нашел время!
– И в мыслях не было шутить! – дернул я ее за руку, заставляя еще раз показать мне экран. – Должно быть, это «Вѝдение Сокрытого» – ему еще почти шесть минут осталось работать! – осенило меня. – Дай скорее телефон, пока действие навыка не закончилось! – почти вырвал я гаджет из Машиных пальцев. – Что ввести в поиск?
– Набери: «традиционные японские часы», – поверила собеседница мне или нет, но ответила сразу и четко. – Или просто «Вадокэй» – так они, кажется, назывались.
– Уже набираю «часы»… – мои пальцы заплясали по экрану. – Первый час дня по-японски – кролик! – торжествующе сообщил я уже через несколько секунд.
– Был почти уверен, что окажется дракон, – пробормотал Пашка.
– Давайте еще что-нибудь нагуглю, пока «Вѝдение» не ушло, – с энтузиазмом предложил я.
– Пока вроде все ясно, – пожала плечами Антонова, забирая у меня телефон. – Двинули быстрее вперед – может, успеем столкнуться с новой загадкой!
– Сюда! – зачем-то уточнил очевидное Иванов, указав на коридор, помеченный табличкой с изображением кролика.
– Если все согласны, что имелся в виду первый час, – кивнула Маша.
– Да, похоже на то, – проговорил мой приятель.
– Очень похоже, – подтвердил я. – По-любому, идеи получше у нас нет. Так что идем в гости к кролику!
– Надеюсь, он окажется воспитанный… – обронила Антонова, трогая с места верную Роти.
Коридор оказался довольно длинным и извилистым – и, на наше счастье, без единой развилки. Вышли мы по нему в круглый зал, вот из которого уже вели дальше четыре одинаковых хода – и на этот раз без каких бы то ни было картинок или подписей. Зато в самом центре помещения, прижав к спине длинные уши, неподвижно сидел маленький белый кролик. Зверька вполне можно было бы принять за живого – если бы не плоский заводной ключик, торчащий из пушистой спинки.
– А вот и обещанные «восемь оборотов ключа», – констатировала Маша. – Все по плану!
– Надо же! – покачал головой я. – Был уверен, что в формуле речь идет о дверном замке!
– Я тоже так думал, – признался Пашка.