мпа дневного света. Еще здесь имелась дверь, как быстро выяснилось – запертая.
Безрезультатно потеребив ее разболтанную ручку и убедившись, что тут мне путь наружу перекрыт, я наконец вспомнил о полученном от Сэнсэя напутствии.
Желаете активировать абсолютный навык «Видение Сокрытого»?
Да / Нет
Внимание:доступный вам запас Ки обеспечит использование навыка в течение тридцати четырех минут, семи секунд.
Расставаться с драгоценной энергией было, конечно, жаль, но что делать? Помедлив лишь секунду, я вдавил в виртуальную панель кнопку «Да».
Ага! Вот теперь интерьер вокруг меня вполне соответствовал обещанному Ята-но Кагами! И главное, из комнаты появились выходы – аж целых четыре: по легкой сдвижной перегородке в каждой из стен. Над тремя из этих дверей-сёдзи висели деревянные таблички с иероглифами, да еще и дублированными картинками – очевидно, для удобства гайдзинов, вроде меня: изображениями одетого в кимоно мужчины с парой мечей за поясом, держащей веер женщины – также в кимоно – и завернутого в нечто напоминающее тогу старичка, в котором я как-то сразу предположил монаха. Над четвертым выходом – тем самым, где имелась и не сокрытая от досужего взгляда дверь – было пусто.
Совсем уже для тупых нужная табличка – с мужчиной-«самураем» – была слегка подсвечена.
Пожав плечами, я шагнул к сёдзи под выделенным значком, протянул руку, чтобы сдвинуть перегородку – и только тут сообразил, что, как последний невежа, стою в обуви на татами. Крякнув с досады, торопливо нагнулся, стянул с ног кроссовки, огляделся по сторонам, но, куда бы пристроить обувку, не нашел. Пришлось так и оставить в руке.
В последний раз окинув взглядом комнату и ожидаемо не обнаружив ничего нового, я распахнул дверь.
За сёдзи оказался длинный застеленный татами коридор, который вывел меня в просторное квадратное помещение, сплошь заставленное разделенными на разноразмерные ячейки деревянными стеллажами. В некоторых из отделений виднелась чья-то одежда – иногда аккуратно сложенная, иногда – брошенная комом – но большая часть оставалась пустой. На специальных полочках снизу от стеллажей стояла обувь – с десяток пар кроссовок да сандалий и одинокие кожаные полуботинки на меху – ну, эти явно не по сезону.
Все говорило за то, что здесь следует раздеться, но сперва я отыскал выход – тот оказался в той же стене помещения, что и входная дверь, но, чтобы до него добраться, пришлось сперва преодолеть целый лабиринт. Так и есть: за очередной сдвижной перегородкой – на этот раз полностью деревянной – обнаружился душ на полдюжины кабинок – правда, все шесть пустые. Куда же делись все те люди, что оставили здесь свою одежду? Пошли дальше? Ну да, наверное: вон, за кабинками, матовая стеклянная дверца…
Помявшись в нерешительности, я додумался вызвать на глаза карту – без особого, впрочем, толку: пройденный мной путь, вплоть до душевой, был на ней виден четко, но дальше простирался сплошной «туман войны».
Закрыв меню, после некоторых колебаний я вернулся к стеллажам, неторопливо разделся и сложил свои пожитки в свободную ячейку. Вместе с кроссовками, джинсами, футболкой и всем прочим пришлось оставить мобильник – не брать же его было с собой на водные процедуры! Та же участь оказалась уготована и выданным мне Сэнсэем нашивкам.
Прошлепав босыми ногами по кафелю душевой, первым делом я подошел к матовой дверце – как выяснилось, для того лишь, чтобы убедиться: та не открывается. Аккурат в момент, когда я попытался толкнуть ее второй раз – посильнее – за моей спиной с тихим шорохом сама собой задвинулась перегородка, отрезая путь назад, в раздевалку. Судорожно метнувшись обратно, я почти успел сунуть руку в оставшуюся от недавно еще широкого прохода щель… Но, увы, «почти» – не считается: болезненно чиркнув мне по костяшкам пальцев, сёдзи со стуком захлопнулась, и все мои попытки заставить ее снова отвориться оказались безуспешны: хлипкая с виду дверца стояла, как несокрушимая скала.
Что ж, намек был более чем прозрачен: меня ждал душ.
Разведя руками – делать, мол, нечего – я шагнул в ближайшую кабинку, поискал глазами вентиль – но вода хлынула сама, прямо из-под потолка. Ледяная! Охнув, я пулей вылетел из-под струй – их поток тут же обиженно иссяк. Нервно передернув плечами, я на пробу ткнул пальцем в матовую дверцу выхода, к которой меня вынесло – без особой, признаться, надежды – и о чудо: внезапно она поддалась! Похоже, секундный душ был-таки мне засчитан.
Прежде, чем продолжить путь, я все же на миг вернулся к сёдзи, ведущей в раздевалку – но нет, деревянная перегородка так и осталась надежно запертой. Прямо как в данже, в переходе: хочешь идти – иди вперед! Вот только дело-то у нас, вроде как, происходит оффлайн…
За матовой дверью меня встретила стена густого, горячего пара – от неожиданности я сперва даже отпрянул, но из опасения, что выход закроется и опять придется лезть под холодный душ, тут же снова подался вперед. Секунду простоял, тупо глядя в обжигающую непроглядную мглу, и тут перед глазами понемногу стало проясняться: честно продемонстрировав мне непроницаемую завесу, Вѝдение сокрытого, работать которому оставалось еще добрых двадцать минут, услужливо ее развеяло.
Итак, я стоял перед прямоугольным бассейном, длинным и широким, но явно неглубоким: тут и там расслабленно сидящие вдоль его бортиков люди самого разного возраста (и, что характерно, присутствовали представители обоих полов), были погружены в воду едва по плечи, а человеку, стоявшему в полный рост ближе к центру, спиной ко мне (судя по изгибам фигуры – девушке), вода не доходила и до пояса.
И оная девушка, и все остальные присутствующие были ками.
Да, о купальных костюмах здесь, по ходу, не слышали.
Пока я растерянно топтался, почему-то не решаясь спуститься по мраморным ступенькам в эту гигантскую ванну, шагах в пяти слева распахнулась стеклянная дверца – точно такая же, как и та, через которую вошел сюда я сам – и в помещении появилась одетая в чем мать родила молодая японка. Тоже ками. Не обращая на меня ни малейшего внимания – а может, и не видя за плотными клубами пара – она приблизилась к ведущей в воду лестнице, осторожно ступая, вошла в бассейн и с довольным видом устроилась у бортика.
Проводив «коллегу» неравнодушным взглядом, решился наконец двинуться вперед и я.
Вода оказалась не такой горячей, как можно было подумать – вполне терпимой. Порадовавшись этому обстоятельству, я высмотрел себе местечко подальше от прочих посетителей и, сделав еще несколько шагов, уселся – не особо пока представляя, что собираюсь делать дальше. Тупо отмокать в кипяточке, пялясь на не обремененных одеянием красоток? Как раз еще одна такая, формами, пожалуй, способная дать фору Машиной игровой внешности (а та, как сама признавала Антонова, скроена была без малейшего чувства меры), вышла из женской душевой и продефилировала, ритмично покачивая всем, что только способно покачиваться, мимо меня.
Ну уж нет, долго мне так не выдержать!
Кстати, хорошо, что Маша меня сейчас не видит!
– Тоже сквозь сокрытое смотришь? – раздалось внезапно у меня над самым ухом.
Едва не нырнув от неожиданности с головой – на миг вообразив, что сейчас и в самом деле обнаружу рядом с собой Антонову – я резко обернулся: хвала Небу, нет: голос принадлежал пареньку лет одиннадцати-двенадцати – почитай, Викиному ровеснику. Темноволосому, взъерошенному и лупоглазому. Ками, разумеется.
Откуда он вообще тут взялся?! Только что же никого не было в радиусе пары метров – я специально так сел! Может, под Невидимостью подкрался? Или… Или просто это я непозволительно увлекся, засмотревшись, и не заметил, как мальчонка подгреб втихаря?
– Сквозь сокрытое? – нахмурился я, сердясь одновременно и на незваного соседа, и на самого себя. – С чего ты взял?
– У тебя взгляд осмысленный, – охотно объяснил лупоглазый. – Остальные тут либо ходят, уставившись в карту – «по приборам», как говорит мой Учитель – Ки экономят – либо просто сидят, все из себя отрешенные. А ты глазами так и стреляешь!
– Я не нарочно! – само собой вырвалось у меня. – Слишком много Ки залил в навык, – попытался смущенно объяснить.
Э, что за нафиг? Почему я оправдываюсь перед этим шкетом?!
– Да ладно тебе, я тоже вовсю смотрю! – усмехнулся паренек. – Телки тут – отпад! А была одна негритяночка – ушла уже – так я чуть не… Круть, короче!
– А не рановато тебе, дружок – все эти круть и отпад? – строго покачал я головой.
– У ками нет возраста – только пройденный Путь! – гордо заявил мой собеседник.
– Ну, если так рассуждать… – не нашелся, что ответить, я.
– Тебя как зовут? – и не думал между тем умолкать лупоглазый.
– Артур, – почти «на автомате» ответил я. – Артур Белов.
– А я – Яхико! – протянул мне для пожатия мокрую горячую ладошку паренек. – Точнее, по жизни – Яшка Шепилов, Яхико – это в игре. Было. В честь героя одного анимэ… Но это не важно на самом деле! Ты откуда?
– Из Москвы.
– А я из Луганска… Но я не про оффлайн спрашиваю. Из какого клана? Или сам по себе?
– Не сам по себе, – мотнул я головой – и запнулся, поняв, что названия нашего доблестного клана Сэнсэй мне не поведал. Пришлось лезть за подсказкой в меню. – Клан ками Рисового Поля, – все оказалось предельно просто.
– Даже не слышал о таком, – пожал плечами Яшка-Яхико – без заметного, впрочем, разочарования. – А мы с сестрой были в клане Ивасаки – ками Скалистого Мыса, если по-русски, – сообщил он. Услышав знакомое имя, я снова напрягся. – Только, как я Путь сменил, пришлось оттуда деру дать: босс только игроков у себя держит, не терпит конкуренции. Хотя, казалось бы, какой я ему конкурент… Пока, по крайней мере… Босс – он там нереально крутой!
– А сестра твоя – тоже ками? – зачем-то спросил я.
– Нет, она простой игрок. Но, когда я из клана сбежал, ей там тоже уже было не остаться – затравили бы. А вообще, это как раз она первая сказала, что нам нужно валить, пока не поздно… Говорят, босс за наши головы награду назначил – но тут как раз Собор объявили, и бои прикрыли.