Шаг за шагом, мы медленно приближались к обрыву. Спускаться по отвесной круче посреди сражения казалось форменным безумием, но другого выхода не было.
Топот множества ног нарастал со всех сторон — враги, разгадав наш замысел, спешили отрезать пути отхода. Над головой со зловещим посвистом проносились вереницы стрел.
Внезапно Рони, поражённый молнией, отлетел назад. Моё сердце пропустило удар, но я тут же вспомнил о его защитных знаках — жить точно будет. Емрис, опередив меня, уже склонился над ним, помогая подняться.
Краем глаза я заметил вражеского мага, который и выпустил молнию. Перерывы между его атаками были пугающе короткими, выдавая недюжинную силу и мастерство.
— Бегом! Все к утёсу!
Рони, опираясь на Емриса, заковылял дальше. Вместе с парочкой солдат я замыкал наш поредевший отряд, прикрывая тыл. Мой меч без устали рассекал воздух, то и дело посылая врагов к праотцам.
— Придётся прыгать! — проорал Емрис, когда мы достигли края.
Рони яростно взревел и, вскинув руки, обрушил на преследователей град из огненных шаров, заставив их отпрянуть.
Я на миг замешкался, охваченный сомнениями. Прыгать с такой высоты было настоящим безумием. Далеко внизу беспокойно шумело море, и его тёмные волны казались бездонными в свете луны.
Выбирать не пришлось, потому что мелькнула синяя вспышка, и я почувствовал чудовищную боль. Мир вокруг кувыркнулся и поплыл, распадаясь на части. Я успел ощутить, как ноги отрываются от земли, а потом понял, что лечу вниз. Ветер хлестал в лицо, выбивая из глаз слёзы. Далёкая морская гладь стремительно приближалась.
В последний миг инстинкты взяли верх. Я заставил себя выпрямиться в струнку, направляя тело ногами вниз. А потом было громкое «бултых!»
Каким-то чудом я не потерял сознание и не разжал губ, когда вода сомкнулась над головой. Сквозь мутную толщу я видел бледные лунные блики где-то высоко над собой. С трудом шевеля руками и ногами, я начал медленно всплывать. Легкие горели, перед глазами плясали цветные пятна.
Я судорожно хватанул ртом воздух, и в тот же миг сверху обрушился град стрел и огненных сгустков. Не теряя ни секунды, я вновь нырнул под воду, уходя от смертоносного обстрела.
Яркая синяя вспышка и знакомый грохот возвестили об ударе молнией где-то неподалёку. К великому облегчению, её мощности не хватило, чтобы достать меня в воде. Погружаясь в глубину, я ощутил, как мощное подводное течение подхватывает моё тело и тащит прочь от утёса.
Поначалу я пытался сопротивляться, но невидимая сила была неумолима: она влекла меня всё дальше, то погружая на глубину, то вновь вознося к поверхности. Несколько раз мне удавалось урвать драгоценные глотки воздуха, прежде чем море вновь забирало меня в свои объятия. Вверх-вниз, вверх-вниз — в бесконечном изматывающем ритме.
Спустя целую вечность безумной качки меня вдруг осенило: поведение моря было слишком упорядоченным, слишком разумным в своём стремлении увлечь меня подальше от берега и защитить от атаки на поверхности. Так мог действовать Рони, использующий магию, чтобы спасти наши жизни. Осознав это, я перестал бороться и позволил стихии нести себя вперёд. Каждый вздох был на вес золота, поэтому следовало экономить силы.
Глава 12
Я понял, что больше не чувствую той неведомой силы, что увлекала меня от берега. С лёгким сожалением я стянул с себя тяжёлые ботинки и избавился от них. После недолгих раздумий снял и штаны, но прежде чем выбросить, сохранил пояс с кинжалом: меч был утерян перед самым падением, поэтому хотелось сберечь хоть какое-то оружие. Без лишнего груза двигаться стало значительно легче.
Я завертел головой, пытаясь разглядеть товарищей:
— Рони! Емрис! Кто-нибудь!
— Эйдан! — раздался едва различимый, будто сквозь вату, голос Рони. — Эйдан!
— Здесь! Я здесь!
Я поплыл на звук и вскоре заметил его. Несмотря на то, что солнце только-только начинало свой путь по небосклону, озаряя мир неярким, тусклым светом, я мог разглядеть его измученный, обессиленный вид: лицо осунулось, а взгляд был рассеянным и отрешённым; веки то и дело опускались, словно он находился на грани забытья. Похоже, даже в прошлой битве Рони не тратил так много магической энергии, как сейчас.
— Ты ранен? — спросил я, подплывая ближе.
— Нет, — выдохнул он.
— Точно ничего не сломал?
— Смягчил падение.
— Это ты тянул меня под воду?
— Да.
— Где остальные?
Рони прикрыл глаза, и с его губ сорвалось тихое:
— Не получилось…
— Что не получилось? — переспросил я, чувствуя, как внутри всё холодеет от нехорошего предчувствия.
— Когда… когда молния в тебя ударила, я сразу вниз сиганул, — с трудом начал объясняться он. — Потом смог ощутить тебя и увести в сторону.
— А другие?
— Не хватило сил…
— Емрис же не мог?.. Другие солдаты?..
— Я… я не знаю, что с ними.
Я крутанулся вокруг себя и до боли в горле начал выкрикивать имена товарищей, но в ответ мне была лишь тишина. Ни единого отклика, ни единого звука.
— Дерьмо! — выругался я, бессильно хлопнув по воде.
— Прости, — тихо пробормотал Рони.
— Даже не смей извиняться, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — В этом нет твоей вины! Ни капли! Понял меня?
— Я… Да, Эйдан…
— Емрис выберется, — кивнул я, понимая, что пытаюсь убедить самого себя. — Он поможет и остальным.
И тут меня поразило внезапное осознание: земли уже не было видно. Вокруг —бескрайняя водная гладь без малейшего намёка на сушу.
— Нам надо возвращаться, но желательно не в то же место, а ниже.
— Я не смогу вернуть нас, — произнёс Рони. — Я совершенно пуст.
— Сколько времени уйдёт на восстановление?
— Нужен хотя бы один день.
— Плохо дело…
Рони распластал руки в стороны, позволяя обессиленному телу принять горизонтальное положение, и произнёс:
— Это Лаушский пролив… Мы не переборем здешнее течение, если поплывём обратно. Бесполезно.
— Куда оно нас тянет?
— На север, очевидно.
— А если прямо сейчас рвануть к берегу?
— Вспомни карту, — устало промолвил он. — Чем выше нас уносит, тем дальше материк. Можешь попробовать под своим Мраком, конечно, но я не уверен, что выйдет.
— Подожди, а ты?
— С пустым ядром я и с места не сдвинусь.
— Я потащу тебя.
— Даже не пытайся, — сказал Рони. — Сейчас для меня безопаснее ничего не делать.
— Мы же в открытом море! — напомнил я. — О чём ты говоришь⁈
— Рано или поздно течение приведёт к узкому проливу у острова, — фыркнул он, отплёвываясь от воды. — Там до земли рукой подать.
— Ты уверен?
— Мне приходилось плавать в этих местах.
— Ты сможешь опреснить морскую воду магией?
— Смогу.
Я поднял глаза к небу, запоминая положение солнца, и произнёс с напускной уверенностью, которой на самом деле не ощущал:
— Ладно, рискнём. Пусть течение несёт нас к Лаубиену.
— Я успею восстановиться, чтобы привести нас к берегу, — произнёс Рони. — Только как быть потом?
— Что-нибудь придумаем, — отмахнулся я. — Сейчас главное — добраться живыми.
Он умолк ненадолго, погрузившись в размышления, а затем неожиданно громко, с нескрываемой злостью в голосе воскликнул:
— Вот же ювийские ублюдки! Будь нас немного больше!..
— Это были не ювийцы.
— В смысле?
— Всё подстроено Бьердами.
От удивления Рони опустил ноги вниз, принимая вертикальное положение, и уставился на меня:
— Что?.. Ты в своём уме?
— Кому из ювийских командиров придёт в голову нападать на заброшенную деревню? Кто станет рисковать целым подразделением с двумя боевыми магами?
— Эйдан, по-моему, это какой-то бред…
— Ты слышал их голоса?
— Какие ещё голоса?
— Они кричали на нашем, зувийском языке! Ни слова на ювийском. Ты разве не заметил?
Глаза Рони расширились от изумления. Несколько секунд он ошарашенно смотрел на меня, пытаясь осознать сказанное, а затем недоверчиво переспросил:
— Подожди… Ты хочешь сказать, что Садрок специально направил нас в Азерон?
— Да!
— Ты правда считаешь, что он знал о нападении?
— Я понятия не имею, что известно Садроку, но в одном уверен точно: он действовал по приказу Бьердов.
— У тебя нет доказательств.
— Рони… — вздохнул я. — Забудь о доказательствах.
— Зачем Бьердам устаивать это в самый разгар войны?
— А ты как думаешь? Забыл, почему я попал в твою воинскую часть?
— Не забыл, но идти на такое из-за какой-то драки? Прямо во время войны? Рискуя жизнями своих людей?
— Во время осеннего бала я одолел в дуэли Ганнера Бьерда на глазах у королевской семьи, — медленно сказал я. — Его Дом воспринял это как оскорбление.
— Погоди, о какой дуэли речь?
— Дуэль чести.
Рони смерил меня долгим, испытующим взглядом, будто пытаясь понять, не шучу ли я:
— Ты не рассказывал.
— Ты ничего не слышал об этом?
— Я живу на краю Оикхелда, Эйдан, — устало ответил он. — Я не интересуюсь столичными делами.
— Что ж, теперь ты знаешь, с чего всё началось, — сказал я. — После этой дуэли меня пытались убить артефактом. Затем, когда не вышло, на меня наложили проклятие прямо во время турнира. А под конец учебного года Ганнер вместе со своим дружком поджёг дальнее крыло академии, где я жил.
— «Поджёг»?
— Я поймал его с поличным.
Лицо Рони прояснилось:
— И тогда ты избил его.
— Да.
— Он понёс хоть какое-то наказание?
— Моё слово против его, — усмехнулся я. — А на суд, как ты понимаешь, Бьерды оказывают серьёзное влияние. Одного обвинения оказалось недостаточно.
— Подожди, а как же Зал правды? Если ты всё видел, мог же доказать.
— И выдать все свои секреты?
Рони издал короткое «О» и замолчал.
Полуденное солнце безжалостно палило с небес. Жара была невыносимой — казалось, даже воздух плавился и дрожал от зноя. Я стянул с себя рубаху и обмотал ею голову на манер тюрбана.