Стоило нам выйти на палубу, как раздался радостный возглас Азары; остальные вотрийцы громко загомонили. Белор же застыл у борта, заворожено глядя на море, вдыхая воздух полной грудью. Он обернулся. По его лицу текли слезы.
— Не думал, что вновь смогу услышать шум волн, — еле слышно произнёс он и вдруг поклонился. — Благодарю вас, господин Эйдан.
— Не стоит, господин Белор, — сказал я. — Поблагодарите в первую очередь свою сестру.
Азара кинулась обнимать его, смеясь сквозь слезы:
— Вот видишь… Я же говорила тебе! Я же обещала, что Эйдан поможет!
— Как же я скучал по твоему голосу, сестрёнка, — прошептал Белор, крепко прижимая её к себе.
Она отстранилась и вдруг подошла ко мне вплотную. Не успел я опомниться, как Азара поцеловала меня в щеку:
— Спасибо.
Хотя близость с девушками не была для меня в новинку, этот поцелуй заставил мои уши пылать. Чтобы скрыть смущение, я поспешил предложить:
— Может, вы погостите в Навире пару дней? Мы приготовим лучшие покои.
— Простите, господин Эйдан, но вынужден отказаться, — качнул головой Белор. — Мы не можем закрыть глаза на вражду между нашими народами. Слишком глубока пропасть между нами.
— Я не считаю вас врагами.
— Вы должны понять, господин Эйдан.
— Понимаю… — протянул я и добавил: — Когда-нибудь этой вражде придёт конец, господин Белор.
Он вопросительно поднял бровь, однако я не стал развивать эту тему и произнёс, глянув на Азару:
— Отец, наверное, до сих пор ждёт на берегу. Мне пора обратно.
Она кивнула, а затем, повернувшись к Белору, вдруг сказала:
— Я вернусь по суше.
— Что?.. — опешил он. — Азара, ты…
— Всё будет в порядке, брат. Я хочу побыть с другом.
— В другой раз.
— И когда же наступит «другой раз»?
— В любом случае, я против, — сказал он и глянул на меня: — Господин Эйдан, прошу, вразумите мою сестру!
Прежде чем я успел подобрать слова, Азара вспылила:
— Имей хоть каплю уважения! Тебе даровали вторую жизнь!
— Азара…
— Я вернусь по суше! — отрезала она. — Если хочешь остановить меня, тогда придётся тащить силой!
— Если с тобой что-то случ…
— Со мной ничего не случится!
Белор долго смотрел на неё, а затем подозвал шестерых солдат:
— Будете сопровождать её. Глаз не спускать, ясно?
— Ясно, господин!
Они что-то обсудили друг с другом, а затем Азара забрала свои вещи.
— Господин Эйдан, присмотрите за ней, пожалуйста, — сказал мне Белор на прощание.
— Конечно, господин Белор.
Мы с Азарой и шестью её солдатами перебрались по трапу обратно. Когда корабль взял курс к берегу, я сказал:
— Брат о тебе волнуется.
— Знаю, — вздохнула она. — Я просто… устала от рутины. Никуда теперь в ближайшее время не вырваться.
— Ты не собираешься на учёбу в академию?
— А ты как думаешь? Оикхелд начал войну.
Я хотел было сказать, что Тама тоже не вернётся в академию, но в последний миг передумал и вместо этого заметил:
— Когда Белор вернётся, у многих возникнут вопросы.
— Я попросила его не называть никаких имён, — сказала она. — Наши люди тоже будут хранить молчание.
— Если честно, меня это мало заботит, — признался я. — Уверен, никто из вотрийцев не станет делиться с оикхелдцами такими секретами. Как я и говорил: мы не враги.
Азара смерила меня странным взглядом и улыбнулась.
Папа, как и ожидалось, стоял на том же самом месте. Я поспешил к нему с докладом:
— Всё улажено. Азара погостит у нас несколько дней.
Он одобрительно кивнул и приказал слугам привести лошадей. Мы неспешно поскакали обратно. Когда мы спешились у крыльца замка, папу перехватил слуга:
— Господин Лэвалт, вам пришло письмо.
— От кого?
— Отправитель не указан.
— Просто письмо? — с тревогой спросил я, вспомнив, как однажды получил посылку в академии. — Ничего больше?
— Просто письмо, господин Эйдан.
Я успокоился: из обычной бумаги нельзя было сделать артефакт, чтобы заключить в него проклятие.
— Принеси, — приказал папа.
Слуга мигом метнулся в дом и вернулся с запечатанным посланием. Папа взял конверт, вскрыл печать и быстро пробежал глазами по тексту. Его брови сошлись на переносице, а губы напряженно сжались. Он поднял на меня тяжёлый взгляд.
— Что там? — забеспокоился я. — Дурные вести?
Вместо ответа он молча протянул мне листок. В письме значилось:
«Рыцарь Емрис Вонгхар был запытан Домом Бьерд. Он умер после допроса в Зале правды».
Глава 19
У меня перехватило дыхание, словно невидимая рука сжала горло. Мысли путались, в голове звенело от неверия. Я медленно поднял взгляд на папу, пытаясь подобрать слова, но не смог.
— Что-то не так, — сказал он.
— Пап?..
— Если его действительно запытали… Даже Фридолин не стал бы закрывать глаза на такое бесправие.
— Что ты думаешь? — спросил я, отчаянно цепляясь за надежду, что папа найдёт какое-то рациональное объяснение.
— Не знаю, — вздохнул он. — Можем ли мы верить этому письму? Оно могло прийти от кого угодно.
— А если это правда? — спросил я.
— Кто стал бы предупреждать нас? — нахмурился папа. — Кьювен? В последний раз он писал, что уехал из столицы.
— Ингвар, — предположил я. — Это мог быть мастер Ингвар.
— Твой учитель? Тот зельевар?
— Он когда-то работал в Службе магического правопорядка и Службе розыска. У него там полно знакомых.
— И он решил написать мне, а не тебе? — В голосе папы слышалось сомнение.
— На его месте я бы тоже написал тебе, — ответил я. — Он мог слышать про бойню в Азероне… Решил, что я мёртв.
— Ты уверен?
Я ещё раз внимательно осмотрел письмо, пытаясь найти хоть какие-то подсказки. Буквы были написаны раздельно — так, чтобы не узнавался почерк. У меня появилась маленькая надежда: может, это просто провокация? Чья-то злая шутка?
— Как бы то ни было, нельзя закрывать глаза на это письмо, — сказал папа.
— Подожди… — с тревогой произнёс я. — Если они действительно привели Емриса в Зал правды, то они знают всё, что знал он.
Папа помрачнел.
— Для начала стоит всё перепроверить, — сказал он. — Я попробую разузнать через своих людей.
— Ты предупредишь Герта? — шёпотом спросил я.
— Да, — тихо ответил он и, взглянув на Азару, добавил: — Твоей подруге лучше здесь не задерживаться.
— Отправлю её обратно завтра, — произнёс я. — Пап… а если всё подтвердится?
— Будем действовать, — ответил он. — Думаю, неделя в запасе у нас есть.
Он ободряюще улыбнулся, потрепал меня за плечо и, забрав письмо из моих рук, ушёл. Я взглянул на Азару и встретил её настороженный взгляд.
— Случилось что-то серьёзное? — спросила она, подойдя ближе.
— Кто-то прислал письмо, — сказал я. — Там говорится… говорится, что мой наставник, Емрис, убит Бьердами.
Азара удивлённо подняла брови:
— Как убит?
— Запытан, если верить посланию, — ответил я. — Добит в Зале правды.
— Эйдан, что происходит?
— Не знаю, Азара…
Мне хотелось рассказать ей правду о соглашении с Вотрийтаном, но я помнил наказ папы.
— Отправим тебя домой завтра утром, — продолжил я.
— Я хотела задержаться на пару дней.
— Здесь может быть опасно.
— Здесь? — недоумённо переспросила Азара. — На востоке?
— Всё обостряется, — ответил я. — Давай не будем рисковать.
Азара несколько мгновений внимательно вглядывалась в моё лицо, словно пытаясь прочитать невысказанные мысли. Затем, к моему облегчению, она кивнула:
— Хорошо.
Я заставил себя улыбнуться, стараясь хоть ненадолго спрятать паршивую новость в чертогах разума.
— Пойдём, познакомлю тебя с мамой.
Азара немало удивилась, повстречав беспризорников, которых я приютил в Гилиме. Впрочем, они были удивлены не меньше её.
После обеда мы неспешно обходили владения, и время словно замедлило свой бег. Разговор тёк легко и непринуждённо: мы обсуждали учёбу и тонкости магического искусства, делились историями и мечтали о будущем, которое, несмотря на все тревоги, казалось полным надежд и возможностей. Я настолько погрузился в беседу, что даже не заметил, как день незаметно перетёк в вечер.
Папа, уехавший почти сразу после получения злополучного письма, вернулся затемно. Встретив меня во время позднего ужина, он ограничился коротким: «Остаётся ждать». По его усталому виду я понял, что новостей пока нет, и решил не расспрашивать дальше.
Когда пришло время отдыхать, я проводил Азару в комнату, которую подготовили для неё слуги. Она с любопытством осмотрелась, а затем неожиданно спросила:
— Покажешь свою?
— Там ничего интересного, — сказал я.
— И всё же, — мягко настояла она, и в её глазах мелькнул огонёк любопытства.
— Ну пошли, — согласился я, не в силах ей отказать.
Мы направились в мои покои. Высокие потолки и большие окна наполняли пространство светом и простором. Массивный дубовый стол, заваленный свитками, занимал центральное место. Вдоль стен тянулись полки, плотно уставленные книгами. Широкая кровать, накрытая простым покрывалом, стояла у дальней стены.
— Скромно, — заметила Азара, оглядываясь. — Я ожидала… чего-то большего.
— Ох, ну простите холопа. — Я шутливо поклонился. — Пойдём, покажу балкон.
Мы вышли на свежий воздух. Солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив небо в нежные оттенки лилового и розового. Вокруг царила удивительная тишина, нарушаемая лишь отдалённым стрёкотом цикад и шелестом листвы.
Азара облокотилась о балюстраду, задумчиво глядя вдаль. Внезапно она повернулась ко мне:
— Помнишь день, когда мы собрались все в последний раз перед твоим отъездом?
Я напряг память, пытаясь восстановить события того вечера.
— Смутно, — признался я. — Мы тогда здорово напились.
— Не «мы», а ты, — хмыкнула она. — Значит, не помнишь, что сказал мне тогда?
Я молча уставился на неё. В памяти всплывали обрывки сцен прощания, но слова ускользали, как вода сквозь пальцы.