Они продолжали свой путь, и с каждым часом горы становились всё ближе, вздымаясь к небу неприступными каменными исполинами. Лес начал редеть. Вскоре перед ними раскинулась неширокая река. Эйдан направил коня прямо в воду, и тот, всхрапнув, принялся осторожно перебирать копытами по скользким камням. Вода доходила животному до брюха, но течение в этом месте было не очень сильным, поэтому они благополучно добрались до другого берега.
За рекой местность стала более открытой, и какое-то время они ехали по залитой солнцем поляне, поросшей высокой травой и яркими полевыми цветами. Однако лес снова сомкнулся вокруг них зелёной стеной, и они оказались в сумрачном плену ветвей.
Внезапно Эйдан напрягся и резко остановил коня. Не говоря ни слова, он спрыгнул на землю и жестом велел Азаре сделать то же самое. Она мигом соскользнула вниз и настороженно замерла рядом.
— Что случилось? — одними губами спросила она.
— Я слышал голоса, — тихо ответил Эйдан, напряжённо вглядываясь вперёд.
Азара прислушалась, и её лицо побледнело от страха. Она схватила его за руку и потянула в сторону, шепча:
— Уходим отсюда! Скорее!
Но Эйдан остановил её и покачал головой:
— Подожди. Слышишь?
— Что?
— Похоже на детский плач. Вряд ли это солдаты. Давай проверим.
Они осторожно двинулись вперёд, стараясь не шуметь. Вскоре до них донеслись новые голоса и всхлипывания. Эйдан и Азара притаились за деревьями и выглянули на небольшую прогалину, где расположилось множество простолюдинов вперемешку с солдатами. Азара заметила также парочку дворян, выделявшихся богатыми одеждами.
Вдруг Эйдан сказал:
— Тут даже торговец из Навира. Я узнаю его. Идём.
— Эйдан! — Азара инстинктивно схватила его за руку, но он уже выходил из-за деревьев, не скрываясь.
Его появление вызвало волнение в лагере. Мужчины тут же вскочили на ноги, хватаясь за оружие. Но Эйдан лишь поднял руки в знаке миролюбия.
— Спокойно! — произнёс он. — Я — Эйдан Кастволк!
— Господин Эйдан! — Из толпы вышел пожилой мужчина с лицом, изборождённым морщинами. — Вы… вы живы!
— Это господин Эйдан!
— Где ваша одежда, господин Эйдан?
— Господин Эйдан!
В следующий миг его окружила толпа. Все хотели задать вопросы, поделиться своей бедой. Он поднял руку, призывая к тишине, и громко спросил:
— Среди солдат есть командир?
Вперёд выступил крепкий мужчина средних лет:
— Я за старшего.
На голове у него была плотная окровавленная повязка, скрывавшая правый глаз.
— Как зовут? — спросил Эйдан.
— Нис. К вашим услугам, господин.
— Расскажи кратко, что здесь происходит? Сколько вас всего?
— Здесь люди из окрестных деревень и некоторые сбежавшие из Навира, господин. Всего около четырёхсот голов. Мы собирались идти в Вотрийтан, как и велел ваш отец перед началом атаки.
— Через горы?
— Да, господин, — ответил Нис. — Других путей и не осталось.
Эйдан одобрительно кивнул и спросил:
— Что с лицом?
— Ерунда, господин, — отмахнулся тот. — Копьём задело.
— Сними повязку, — спокойно приказал Эйдан.
Нис колебался лишь мгновение, прежде чем подчиниться. Когда он снял повязку, Азара едва сдержала вздох. Рана была ужасной: глубокая и рваная, она пересекала половину лица. Глаз же отсутствовал — осталась лишь пустая, воспалённая глазница.
Внезапно Нис охнул и отступил на шаг назад.
— Господин… — прошептал он. — Простите, я…
Эйдан протянул к нему руку:
— Не волнуйся, подойди.
Азара, стоящая позади, поняла, что Эйдан вошёл в поток Мрака — его глаза, должно быть, стали совершенно чёрными, что и напугало Ниса. В наступившей гробовой тишине Эйдан протянул руку и коснулся изуродованного лица. Мгновение ничего не происходило, а затем рана начала затягиваться.
По толпе пронёсся шёпот, переходящий в возгласы удивления. Люди толкали друг друга, пытаясь лучше разглядеть происходящее чудо. Нис осторожно коснулся своего лица, его пальцы дрожали. Он посмотрел на Эйдана, и в его взгляде читалось не просто изумление — это было благоговение.
— Господин… — выдохнул Нис. — Как же так?..
Эйдан, казалось, не обратил внимания на его реакцию. Вместо этого он громко обратился к толпе:
— Приведите ко мне всех раненных! И принесите какую-нибудь одежду…
Глава 22
Один за другим солдаты и простолюдины, чьих имён я не знал, склонялись предо мной в глубоком поклоне. В их глазах читалась неподдельная благодарность, а на лицах играли искренние улыбки. Я чувствовал исходящее от них тепло, видел проблески надежды в их взглядах. Каждый исцелённый, каждая затянувшаяся рана, каждый радостный вздох были бальзамом на моё собственное сердце, истерзанное болью утраты.
Последний раненый, пожилой мужчина, поднялся на ноги. Его покрытое морщинами лицо озарилось улыбкой, когда он осознал, что больше не чувствует боли.
— Больше никого, господин, — произнёс Нис, вырвав меня из раздумий.
— Отлично, — сказал, оглядывая поляну. — Выдели пятерых шустрых ребят, чтоб присматривали за тылом. Враги рано или поздно начнут прочёсывать территорию.
— Конечно, господин.
— Нам предстоит долгий путь.
Нис кивнул и, развернувшись, поспешно зашагал прочь, на ходу раздавая приказы солдатам.
— Ты вернул этим людям надежду, — раздался голос Азары.
Я обернулся и встретился с её лучистыми глазами:
— Это меньшее, что я могу для них сделать.
Она на миг задержала на мне внимательный взгляд, а затем перевела его на возвышающиеся горы:
— Мы уходим прямо сейчас?
— Да, — ответил я. — Мы и так задержались.
Следующие полчаса прошли в спешных сборах и распределении провизии и снаряжения. Мужчины наполняли мешки и помогали нагружать поклажу на редких коней, женщины собирали детей и следили, чтобы никто не потерялся. В воздухе висело напряжение, но люди работали быстро и слаженно, понимая всю серьёзность ситуации.
Мы двинулись в путь, и лес вскоре поглотил нас, укрыв от палящего солнца прохладной тенью вековых деревьев. Я шёл во главе колонны, внимательно вглядываясь в чащу и напряженно прислушиваясь к каждому шороху.
Несмотря на все старания, мрачные мысли то и дело лезли в голову. Всего день назад моя жизнь была простой и понятной, а теперь я остался один на один с грузом ответственности, к которой не был готов.
Как мне вести этих людей? Что я могу им дать кроме своего дара исцеления? Хватит ли моих сил, чтобы защитить их от грядущих бед? Меня готовили к управлению Домом, к тому, чтобы быть лидером, но никогда не говорили, как вести людей через кошмар, ставший явью.
Я украдкой бросил взгляд на Азару, шагающую рядом. Папа всегда говорил, что наша сила в единстве и вере друг в друга. Пришло время применить его уроки на практике.
Я сосредоточился на дороге, которая была непростой. Люди не роптали, молча преодолевая препятствия с упорством и смирением тех, кто привык к лишениям. Я невольно залюбовался их стойкостью. Эти простые крестьяне и ремесленники, ещё вчера мирно трудившиеся в своих домах и на полях, сегодня проявляли недюжинную выдержку перед лицом невзгод. Матери с маленькими детьми на руках шли вперёд, не жалуясь на усталость. Старики, опираясь на клюки, упрямо передвигали ноги, не желая обременять других. Мужчины помогали расчищать свежие тропы и несли нелёгкий груз.
Глядя на них, я чувствовал, как крепнет моя решимость. Эти люди заслуживали лучшей доли, и я был намерен приложить все силы, чтобы привести их к ней. Пусть я пока не знал, как именно это сделаю, но твёрдо верил, что найду способ. В конце концов, теперь я глава Дома, наследник древней магии и мудрости своих предков. Пока у меня оставалась хоть капля сил, я буду бороться за тех, кто от меня зависит.
Мы вступили в предгорья, и идти стало труднее. Я оглянулся и увидел, что люди начали отставать, выбиваясь из сил на крутых подъёмах.
Ко мне подоспел Нис, тяжело дыша.
— Господин, — начал он, переводя дух, — с лошадьми становится всё сложнее. Они не приспособлены к такому.
— Что ты предлагаешь? — спросил я.
Он задумался, потирая подбородок.
— Мы могли бы пустить их на мясо, — наконец произнёс он. — Что-то пожарим, что-то засушим и засолим…
Я обдумал его слова. Лошади верно служили нам, но сейчас мы не могли поступить иначе.
— Хорошо, — сказал я после недолгой паузы. — Займитесь этим. Распорядись, чтобы мясо разделили поровну между всеми.
— Будет сделано, господин, — ответил Нис и отправился выполнять приказ.
Я посмотрел на небо. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая горизонт в багряные тона. Пора было думать о ночлеге.
— Разбиваем лагерь! — крикнул я, обращаясь к людям.
Все оживились, радуясь возможности отдохнуть после долгого перехода. Они начали споро обустраивать стоянку.
Ко мне подошёл один из солдат, молодой парень с русыми волосами и открытым лицом.
— Господин, — обратился он, — мы сейчас соорудим вам шатёр для ночлега!
Я улыбнулся его рвению, но покачал головой:
— Не стоит. Я посплю, как и все. Лучше присмотрите за детьми и стариками.
— А… Как скажете, господин.
Я проводил его взглядом и отправился помогать Азаре, которая успела взять у кого-то два покрывала. Пока мы готовили место ко сну, к нам подошла маленькая девочка, робко держа в руках бурдюк с водой. Её тёмные волосы были заплетены в аккуратные косички, а большие карие глаза смотрели на нас с любопытством и лёгкой застенчивостью.
— Господин, госпожа, — произнесла она тихим голоском, — мама сказала принести вам воды. И ещё передала, что скоро будем есть.
— Спасибо, милая, — сказала Азара, принимая бурдюк из её рук.
Девочка одарила нас ещё одной застенчивой улыбкой и упорхнула к небольшому костру, где собирались остальные женщины. Через пару минут наше скромное ложе было готово, и мы уселись рядом, наблюдая за лагерной суетой.
— Как думаешь, скоро Вотрийтан вступит в войну? — тихо спросила Азара, нарушив молчание.