— Простите за столь ранний визит, господин Эйдан.
— Что-то стряслось, господин Вульн?
— Знаю, вы постоянно заняты, поэтому решил застать вас пораньше, — сказал он и после краткой паузы добавил: — Мы разгадали значение кругов в храме.
— Уже?
— Да, господин Эйдан, — кивнул он. — Это действительно печати из духоплетения, как мы и предполагали. Одна из них отзывается на магию.
— Так в круге запечатана душа?
— Не могу утверждать наверняка, — ответил Вульн. — Печать откликается, но не поддаётся. Нам нужна ваша помощь, господин Эйдан.
— Дайте мне десять минут.
— Я буду на улице.
Наспех умывшись и переодевшись, я прошёл к воротам, где меня ждала карета Вульна. Как только мы уселись внутри, возница щёлкнул поводьями, и лошади тронулись с места.
— Что от меня требуется, господин Вульн? — спросил я.
— Ваша сила, господин Эйдан, — произнёс он. — Полагаю, печать откроется лишь мракотворцу.
— Почему вы так считаете?
— Мы не смогли перевести все символы, однако во всех кругах упоминается «энергия мира».
— Мрак…
— Похоже, они отметили мракотворцев. Вероятно, над печатью работали не только тёмные эльфы, но и вотрийцы.
— Вы уверены, господин Вульн?
— Я тоже немало удивился, но всё указывает на это.
Спустя четверть часа карета замерла. Мы поспешно выбрались наружу и, минуя мощёный двор, устремились к массивным дверям святилища. Переступив порог, я приметил Ямгема — одного из самых способных учеников Вульна. Он стоял подле выбитого в стене круга, испещрённого символами, и сосредоточенно заносил что-то в свиток пергамента.
— Ямгем, — окликнул его Вульн.
— Мастер, вы быстро, — обернувшись, произнёс он и, приблизившись к нам, поприветствовал меня: — Господин Эйдан, доброе утро.
— Господин Ямгем, — ответил я кивком.
Вульн обратился ко мне:
— Господин Эйдан, он поможет вам войти в мир духов.
— Простите? — опешил я.
— Мы можем проникать за грань, не покидая тела, а у вас таких способностей нет. Хоть эти печати и физические, методы взаимодействия с ними остаются неизменными.
— Значит, мою… душу вытолкнут из тела?
— Не нарушая связи, — кивнул Вульн. — Ямгем будет контролировать процесс.
— Как же мне тогда использовать Мрак?
— Так же, как и прежде.
— Хорошо, господин Вульн, — вздохнул я, смиряясь с неизбежным. — В этом вопросе я вам доверяю.
Движения Вульна, несмотря на внешнее спокойствие, казались чуть более резкими, чем обычно. Возможно, всему виной была бессонная ночь, но что-то подсказывало мне — даже этот умудрённый годами исследователь сейчас ощущает тот же трепет первооткрывателя, что и я.
Мы встали у круга, и Ямгем раскрыл ковёр, на который я обратил внимание только сейчас. Затем он взял подушку, что лежала рядом, и, встряхнув её, бросил сверху.
— Прошу, господин Эйдан, — сказал он. — Вам нельзя оставаться на ногах.
— Размещайтесь так, как удобно, — добавил Вульн. — Необязательно ложиться на спину.
Молча подчинившись, я опустился на ковёр и прилёг на бок. Ямгем сел рядом и коснулся моего плеча:
— Вы маг, поэтому почувствуете вторжение. Постарайтесь расслабиться и не сопротивляться, господин Эйдан.
— Постараюсь.
— Закройте глаза.
Я опустил веки и глубоко вздохнул. Едва я успел выдохнуть, как почувствовал, что невидимая сила проникает в самую глубину моего естества. Это ощущение было похоже на прикосновение льда к обнажённой коже — обжигающее и даже болезненное. Каждая клеточка тела инстинктивно хотела воспротивиться вторжению, но разум возобладал: я позволил чужеродной энергии овладеть мной.
Внезапно я стал невесомым и ощутил, как поднимаюсь в воздух. Поддавшись любопытству, я приоткрыл глаза и увидел себя, лежащего на ковре. От тела ко мне тянулись тончайшие светящиеся нити, похожие на серебристую паутину. Я перевёл взгляд на Вульна и замер: передо мной предстал не только его физический облик, но и сияющий призрачный силуэт, окутанный мягким светом. В памяти тут же всплыло путешествие в потоке душ, когда после смерти на Земле моя сущность странствовала меж мирами, прежде чем обрести новое воплощение на Антумне. Заметив мой взгляд, Вульн спросил:
— Как себя чувствуете, господин Эйдан?
— Не знаю… — ответил я, поглядев на свои светящиеся руки. — Хорошо.
— Ямгем контролирует ваш выход из тела, но вас, как мага, может затянуть обратно, — сказал он. — Постарайтесь сконцентрироваться на том, что видите. Прислушайтесь к звукам, осмотрите всё вокруг.
Я обернулся и глянул на Ямгема — он всё так же сидел рядом и держал меня за плечо. Прикосновения я не чувствовал.
— Господин Ямгем… — произнёс я, но Вульн прервал меня:
— Он вас не слышит и не видит, господин Эйдан. Он сосредоточен на другом.
Покрутившись вокруг, я произнёс:
— Кажется, всё в порядке.
— Что ж, тогда попробуйте наполнить печать энергией Мрака.
Я вошёл в поток Нэйтаара без малейших усилий, словно погрузился в тёплые объятия старого друга. Энергия откликнулась на мой зов привычно легко, наполняя меня своей мощью. Решив коснуться круга, я протянул к нему призрачную ладонь, но та лишь провалилась сквозь стену.
— Не заостряйте на этом много внимания, господин Эйдан, — произнёс Вульн.
Послушавшись совета, я отринул все лишние мысли и сфокусировался, направляя энергию Нэйтаара прямо в сердце круга. Реакция не заставила себя ждать: древние символы вспыхнули синим светом, а стена завибрировала.
— Мастер, — раздался обеспокоенный голос Ямгема.
— Не отвлекайся, — сказал Вульн. — Продолжай удерживать.
Вибрация нарастала с каждой секундой. Невольно отступив назад, я бросил вопросительный взгляд на Вульна, но тот оставался невозмутим. Внезапно он шагнул вперёд и коснулся сияющего круга кончиками пальцев. В следующий миг пространство взорвалось ослепительной вспышкой, и в образовавшемся сиянии проступил силуэт.
Без тени сомнения, перед нами предстала женщина — об этом говорили и пышная грудь, и нежные черты прекрасного лица. Её кожа мерцала и переливалась, словно лунный камень. Янтарные глаза сияли ярче, чем у любого вотрийца, заострённые уши были длиннее эльфийских, а волосы отливали цветом летнего неба.
— Это не душа… — прошептал Вульн.
— Кто она? — тихо спросил я, отмечая, что наша гостья действительно не светится.
— Не знаю, — ответил он, едва шевеля губами. — Я впервые вижу нечто подобное.
Она вдруг что-то произнесла, но я не понял ни слова.
— Кто вы и откуда? — громко спросил Вульн.
Незнакомка плавно перетекла вперёд и, протянув руку, вдруг коснулась его лба. Вульн, к его чести, даже не дрогнул. Затем она перевела взгляд на меня и дотронулась уже моей головы.
— Человек с нашей силой, — произнесла она на зувийском.
— Кто вы и откуда? — снова задал вопрос Вульн.
— «Вы»… — медленно повторила она и вдруг улыбнулась: — Какой странный язык. Я здесь одна, мой друг.
До меня дошло, что она изучила зувийский только сейчас — после прикосновения.
— Так кто ты? — спросил я.
— Образ.
Незнакомка, кажется, потихоньку начала приходить в себя. Она оглядела храм, заострила внимание на молчаливом Ямгеме, который, должно быть, не видел её, и сказала:
— Моё имя Сар’кханис. Я представитель тех, кого вы называете древними.
Вульн переглянулся со мной и спросил её:
— Что значит «образ»?
— Слепок моего прежнего «я», — ответила она. — Не живая, не мёртвая. Всего лишь послание из прошлого.
— Как это возможно?
— Это одно из ремёсел, которое вам неподвластно.
— Ты упомянула послание, — сказал я. — Послание для кого?
— Для сородичей, что не ушли вместе с нами.
— Так… — выдохнул Вульн. — Давайте… давай по порядку. Куда вы «ушли»?
— Мы вернулись на родную планету.
На сей раз Вульн не сумел скрыть своего изумления:
— Что?..
— Мы покинули Антумн.
— В физической оболочке? — уточнил я.
— Да.
— Но как?
— Открыв портал.
Повисла секундная пауза, и Вульн попросил:
— Расскажи, как вы очутились здесь.
— Наша планета взбунтовалась, начались катаклизмы, — сказала она. — Нам нужно было найти тихое место, чтобы переждать тяжёлые времена — место, похожее на наш дом. Сила, что вы величаете Мраком и Нэйтааром, привела нас сюда, на Антумн.
— Как давно это случилось?
— Около семи тысяч лет назад, — ответила Сар’кханис. — Спустя четыреста лет мы вернулись обратно… По крайней мере, большая часть из нас.
— Выходит, этому храму не меньше шести тысяч лет, — произнёс я. — Это же вы его построили?
— Да, — подтвердила она. — Он простоит ещё долгие годы — наша сила укрепила его стены и своды.
Вульн обдумал эти слова и спросил:
— Кто сделал эти печати?
— Их сотворили мы.
— Так тёмные эльфы передали вам свои знания?
— Всё совсем наоборот, мой друг, — мягко улыбнулась Сар’кханис. — Это мы обучили вас — ещё до того, как был открыт портал.
— Что ты имеешь в виду?
— Твои предки жили бок о бок с нами, — ответила она. — Когда начались катаклизмы, они стали нашими спутниками на пути к Антумну. Твой народ предпочёл остаться здесь, найдя в этом мире свой новый дом.
— Я этого не знал… — растерянно произнёс Вульн. — В наших книгах никогда не упоминалось ничего подобного.
— Ты многого не ведаешь.
— Скажи… скажи мне, почему остальные печати пусты? Только твоя откликнулась на магию.
— Они пробуждаются по очереди, чтобы послание сохранилось даже спустя тысячелетия, — сказала Сар’кханис. — Раскройся все печати одновременно, слепки угасли бы задолго до нашего разговора. Моя печать предпоследняя в этой цепи, она пробудилась два столетия назад.
— Во всех печатях заключён твой образ?
— Нет, каждая хранит слепок своего создателя, но замысел у всех один: помочь потомкам, что остались на Антумне, помочь им вернуться домой, если они пожелают.
— Как ты можешь помочь? — спросил я. — Разве твой образ способен управлять энергией?