— Может, не стоило исцелять руку перед оикхелдцами?
— О моих способностях знают слишком многие, — сказал я. — Уже нет смысла скрываться.
— Что будешь делать с Карнмейром?
— Не решил ещё, — пожал я плечами. — Надо посоветоваться с твоим отцом и советниками.
— Уверен, отец и тебя возведёт в советники.
— Вряд ли.
— Ты и так часто присутствуешь на собраниях. Это лишь вопрос времени.
— Я сам не хочу.
— Шутишь?
— Я устал от забот, Вайнор, — вздохнул я, заняв свободный стул. — Хочется пожить в тишине и спокойствии.
— Даже не мечтай, — засмеялся он.
— Господин Эйдан, — раздался голос караульного снаружи. — К вам посыльный.
— Пусть войдёт.
Посыльный вручил письмо и тут же удалился.
— Кто пишет? — полюбопытствовал Вайнор.
— Мать, — ответил я, раскрывая пергамент.
Я пробежался глазами по тексту, и с каждым прочитанным словом улыбка на моём лице становилась всё шире. Впервые за долгие месяцы войны я ощутил, как что-то светлое и чистое вытесняет усталость и напряжение.
— Ну что там? — нетерпеливо подался вперёд Вайнор.
— Я стал отцом!
— Что?.. — удивился он, а затем воскликнул: — Поздравляю! Мальчик или девочка?
— Сын, — ответил я, скользя взглядом по последним строкам. — Азара хочет, чтобы я сам дал ему имя.
Вайнор подошёл ко мне и крепко сжал моё плечо. Он молчал несколько мгновений, а затем произнёс с лёгкой усмешкой:
— Вот и нашлись тебе заботы поважнее.
Глава 34
Я протёр доску влажной тряпкой. Мел заскользил по тёмной поверхности, рождая белые линии новой схемы. Ничего сложного — обычный путь движения Нэйтаара в теле носителя, когда тот позволяет силе течь естественно.
— Все четыре схемы буду спрашивать завтра, — объявил я, завершая последний штрих.
— Мастер Эйдан, но мы же это уже проходили, — послышался за спиной жалобный детский голосок.
— Повторение — мать учения, Зальдор, — произнёс я, обернувшись.
Вот они — первое поколение нэйтааримов-магов. Всего трое детей: девочка и два мальчика, самому младшему из которых едва исполнилось семь лет. Я смотрел на их сосредоточенные лица и втайне надеялся, что каждый из этих детей однажды превзойдёт меня.
— На сегодня всё, — сказал я. — Завтра продолжите с мастером Ямгемом.
Обучение мы проводили в храме. Ученик Вульна — Ямгем — остался в Вотрийтане, став нашим проводником в мир духов, чтобы мы могли встречаться с Сар’кханис, заключённой в одной из печатей. Мы готовили детей к будущему, закладывая фундамент задолго до того, как придёт время настоящей практики.
Все эти годы я и сам продолжал учиться у Сар’кханис, впитывая крупицы её древней мудрости. Чем больше я узнавал, тем яснее видел необъятные просторы непознанного. Знание открывало мне не столько ответы, сколько новые вопросы, множившиеся быстрее, чем я успевал их осмыслить.
Кейтэрин, светловолосая девочка с пытливым взглядом, пыталась незаметно поправить платок над плетённой корзиной, притаившейся у края стола. Наконец, собравшись с духом, она не без труда подняла увесистую ношу и, бережно прижимая к груди, приблизилась ко мне мелкими шажками.
— С днём рождения, мастер Эйдан! — выдохнула она, протягивая корзину.
Я улыбнулся. Корзину я приметил ещё перед началом урока — дети не слишком преуспели в искусстве конспирации. Подарок был символическим, явно собранным заботливыми руками их родителей. Под платком скрывались свежие цветы, спелые фрукты, лесные ягоды и несколько кусков ароматного сыра. Это был знак внимания, который я очень ценил.
— Спасибо, — сказал я. — Какие же вы внимательные и чуткие.
— С днём рождения! — задорно запрыгали они. — С днём рождения, мастер Эйдан!
Я кивнул на содержимое корзины:
— А теперь каждый выберите себе что-нибудь и по домам.
Ребятня схватила по фрукту и, попрощавшись, стремительно выпорхнула за дверь. Я не беспокоился, потому что на улице их ожидала королевская стража. Все трое родились в семьях простолюдинов, однако получили титулы благородных и надёжную охрану. Нэйтааримы были важны для нас, а нэйтааримы-маги — особенно.
Я собрал книги в стопку, убрал мел и, подхватив подаренную корзину, вышел наружу. Возница дождался, пока я устроюсь в карете, и тронул лошадей, щёлкнув поводьями. Колёса медленно закрутились, унося нас по мощёной дороге.
Слуг сегодня словно было больше, чем обычно: они сновали по двору, шуршали мётлами, натирали до блеска каждый уголок дома. Воздух наполнял аромат свежей выпечки и цветов, а встречные лица светились какой-то особенной торжественностью. Не успел я дойти до двери, как услышал радостные крики:
— Папа! Папа-а-а!
Два маленьких вихря выбежали из сада и понеслись ко мне со всех ног. Я бросил корзину к ногам, широко раскинул руки и подхватил детей.
— Вот вы где, мои сорванцы! — рассмеялся я, кружа их.
Они росли не по дням, а по часам. Казалось, ещё вчера Торн и Эмвен были крохотными свёртками, умещавшимися на моей ладони, а сегодня — неугомонные непоседы, требующие постоянного внимания и любви. Оба они, как и ожидалось, родились магами, однако Нэйтаар обошёл их стороной.
— А где мама? — спросил я, опуская их на землю.
— Они с бабушкой в большом зале! — воскликнула Эмвен, подпрыгивая. — Она не разрешает нам туда ходить!
— Тогда не будем им мешать.
— Пап, поиграешь с нами? — спросил Торн и сделал вид, что машет невидимым мечом.
— Папа хочет немного отдохнуть.
— Ну па-а-ап!
— Ладно, — вздохнул я. — Сначала поем, а потом поиграем.
Дети обменялись заговорщицкими взглядами и, хихикая, умчались в сад, оставляя за собой только эхо звонких голосов.
— Брат.
Я повернулся на голос. На крыльце стоял Лэвалт-младший, наблюдая за происходящим с отстранённым видом.
— Почему ты не с ними? — спросил я, подходя к нему.
— Они слишком громкие, — ответил он.
Лэвалт отличался от других детей. Хотя он был старше Торна всего на несколько месяцев, между ними пролегала целая пропасть. В свои годы он обладал пугающей сосредоточенностью и умом, который не свойственен даже многим взрослым. Там, где обычные мальчишки его возраста с восторгом хватались бы за игрушечное ружьё, изображая героев, Лэвалт разбирал настоящее, изучая принцип работы спускового механизма, траекторию полёта пули и свойства пороха.
Лэвалт внимательно посмотрел на меня своими серьёзными глазами:
— Брат, ты сегодня задержался.
Я улыбнулся, наблюдая за тем, как он складывает руки на груди в такой взрослой манере. Мать родила Лэвалта уже после смерти отца, и я всегда старался восполнить эту пустоту в его жизни — относился к нему как к собственному сыну, заботился, учил всему, что знал сам. Возможно, именно поэтому он упорно называл меня только «братом» и никак иначе, словно проводил невидимую черту между нами. Разница в возрасте между нами была велика, и я не сразу привык к мысли, что к Лэвалту нужно относиться не как к сыну, а как к младшему товарищу.
— Пойдём в дом, посмотрим, что готовят слуги.
Двор постепенно наполнялся гостями. Первыми появились Сарзон с Мивой: он в идеально сидящем камзоле с гербовыми нашивками, она — в изящном платье морского цвета. Глядя на Сарзона, я не мог сдержать улыбки: как и обещал когда-то, я добился для него дворянского титула. Теперь он не был моим слугой, но стал правой рукой.
Вскоре приехал Вайнор со своей женой из Мюра. Их дочурка, похожая на куклу с фарфоровой кожей и кудрявыми локонами, застенчиво прятала лицо в складках материнского платья. Один за другим начали съезжаться родственники Азары: шумные, жизнерадостные, с охапками подарков и россыпью поздравлений.
И наконец во двор заехал тот, кого я с нетерпением ждал. Дверца кареты открылась, и на землю ступил Ингвар. Тот же прямой стан, те же проницательные глаза.
— Мастер! — заулыбался я, идя навстречу.
— Эйдан, — отозвался он, заключая меня в объятия, пахнущие знакомыми травами. — Рад тебя видеть.
— Как добрались? — спросил я.
— С ветерком, — усмехнулся он. — На границе, правда, самую малость помурыжили — всё хотели убедиться, что это действительно я.
— Даже с приглашением всех тщательно проверяют, — развёл руками я.
— Ничего страшного, — махнул он и огляделся: — Интересно тут у вас…
— Вы совершенно не изменились, мастер Ингвар, — улыбнулся я. — Кажется, даже помолодели. Придумали какое-то новое зелье?
Ингвар рассмеялся:
— Буду считать, что это не лесть.
— Я так рад, что вы приехали, — сказал я и указал на дом: — Проходите, Азара будет счастлива вас видеть.
Праздновать начали ещё до наступления вечера. Длинный стол ломился от угощений: дымились ароматные блюда, переливались винные графины, высились горки фруктов. Звенел смех, пересекались разговоры, звучали тосты.
Азара, сидевшая рядом, неожиданно наклонилась и прошептала:
— Жаль, не все смогли приехать.
— Цедас пообещал навестить нас в конце осени. Говорит, к нему присоединится и Шаян.
— А как твой приятель Рони? — спросила она, отпивая из бокала.
— У него служба, — вздохнул я. — При первой возможности приедет в гости.
Звон столовых приборов внезапно прервался, когда Вайнор поднялся со своего места, привлекая внимание гостей.
— Минуточку внимания. — Его голос разнёсся над столом, и разговоры совсем стихли. — Не могу упустить возможность сказать несколько слов о нашем имениннике.
Вайнор повернулся ко мне, и в его глазах блеснули искорки веселья.
— Много добрых слов уже сказано, поэтому не буду повторяться. Хочу лишь отметить, что этот человек вдохнул новую жизнь в наше королевство. Без Эйдана сегодняшний мир был бы невозможен, и это не преувеличение.
— Спасибо, Вайнор, — тепло улыбнулся я.
— Выпьем за воина, за мужа, за отца, за друга! За Эйдана!
— За Эйдана! — эхом отозвались гости, поднимая бокалы.
Незаметно опустилась ночь. Праздник таял с каждой минутой: гости обнимались на прощание, обменивались обещаниями видеться чаще. Кто-то отправился спать в приготовленные комнаты, кто-то неспешно покидал двор. Слуги сновали между столов, убирая посуду, складывая скатерт