— Так точно, ваше высочество.
— Прикроем им доход для начала, — озвучил решение великий князь. — Подготовьте запретительный ордер. Служба Имперской Безопасности пусть берет в разработку вот эту папку. До окончания расследования всех членов рода Рябовых — под домашний арест. Активы заморозить, имущество опечатать.
Открыв ящик стола, будущий император бросил на столешницу документы.
— Будет исполнено, ваше высочество, — вновь поклонился слуга.
Великий князь сделал маленький глоток из бокала и снова заговорил:
— Что по Панфилову? Моров его вылечил? — задал новую тему для разговора Виктор Константинович.
— Не могу знать, ваше высочество, — ответил слуга. — Обряд какой-то они, судя по всему, провели. В ведре обнаружили черную жижу, которой Германа Мстиславовича, очевидно, вырвало. Но насколько эффективно лечение — не знаем. Наблюдение и прослушка были отключены Иваном Владимировичем.
— И правильно, — кивнул сам себе великий князь. — Направьте письмо от моего имени Герману. Наследник у него сейчас род возглавит если, все поставки потеряем. А нам они нужны как воздух. Так что пусть явится ко мне на аудиенцию, скажем, через пять дней. Проясним вопрос с его здоровьем напрямую.
— Будет исполнено, ваше высочество.
— И вот еще что, Моров там с Большаковой общался на балу, — проговорил Виктор Константинович, повернувшись к слуге. — О чем общались?
— Ничего серьезного, ваше высочество, — ответил тот. — Обсуждали обучение магии, академию. Шутили и проводили время.
— Она ему понравилась? — уточнил великий князь.
— Сложно сказать, Иван Владимирович ко всем женщинам относится доброжелательно, ваше высочество. Вежлив, обходителен, к каждой находит свой подход. До тех пор, пока она не покажет себя в плохом свете, Моров открыт и приятен. Но стоит чуточку оступиться — переходит исключительно на деловой тон.
Некоторое время в комнате царило молчание. Наконец, будущий государь задал новый вопрос:
— А сама Большакова что?
— Он ей нравится, как единомышленник, ваше высочество, — пояснил слуга. — Есть запись разговора с ее отцом. Гордей Егорович делает намеки, но девица их игнорирует. Магия увлекает ее больше, чем возможное замужество. Да и, уж простите за прямоту, Моров по сравнению с Большаковыми — голь перекатная. А у Германа Мстиславовича есть племянник… Тоже увлеченный чародейством, судя по докладам верных нам людей, не хуже самой Кристины Гордеевны. А по сравнительному анализу, развивается он быстро, примерно с той же скоростью, как и капитан Жданова. Так что, если желаете, мы можем их свести, тем более Большаковы с Панфиловыми в дружеских отношениях и ведут общие дела.
Виктор Константинович допил и, поставив бокал на столешницу, хмыкнул.
— Если Моров Панфилова исцелил, когда ни один чародей не смог, Герман Мстиславович лично своего племянника кастрирует, если узнает, что у Ивана Владимировича интерес к Большаковой возник, — произнес он. — Когда у Панфиловых прием назначен? Моров обязательно туда явится. Организуйте с этим племянником знакомство. Посмотрим, может, у нас новый ученик появится?
Дворянский родовой особняк Моровых. Иван Владимирович Моров.
Я отложил карандаш, разглядывая отображенный на листе чертеж печати. Простое решение, элегантное.
Мелкоклеточный рак легких Панфилова — всего лишь случайность. Печать была направлена на то, чтобы рвать там, где тонко. Видимо, у Германа Мстиславовича предрасположенность, либо он страстно любит покурить. Во всяком случае чары определили легкие наиболее ослабленным местом и нанесли удар.
Для реализации печать использует магию, которую применяет сам чародей, отбирая крохи для выполнения поставленной задачи. Настолько малые частицы, что потерь просто так не заметишь, а следовательно, процесс может занять не один месяц.
Таким образом, чем чаще одаренный прибегает к силе, тем быстрее печать вызывает у него заболевания и повреждения в организме. Причем делает это так, что все выглядит естественным ходом событий.
— Что это, Иван Владимирович? — спросила моя ученица, бросив взгляд на листок.
— Это оружие медленной смерти, Антонина Владиславовна, — произнес я, переводя взгляд на Жданову. — Суть в том, чтобы за счет магии самого чародея подпитывать печать, которая запустит естественную болезнь. Например, рак у курильщика.
Капитан приподняла бровь.
— И вы ее сами изобрели?
— Нет, подсмотрел кое у кого на балу, — ответил я. — Видел там человека, которому эту печать подсадили. Вот теперь уже два дня думаю, как можно от подобного защититься.
— А разве обычные способы не сработают? — удивилась Антонина Владиславовна.
Я покачал головой в ответ и, взяв новый листок, изобразил на нем фигуру человека.
— Вот смотрите, что происходит внутри одаренного, — произнес я. — Обладая магическим взором, мы видим потоки силы. Они состоят из мельчайших частиц, которые пребывают в движении, если чародей не дурак и развивает свой дар. Но даже если они остановятся, их будет столько, что разглядеть то, что находится за магическими потоками, невозможно.
— Будет засветка, — кивнула Жданова.
— Можно и так сказать, — подтвердил я. — Однако дело в том, что от вмешательства посторонних чародея защищает жизненная эссенция. Таким образом, чтобы пробиться в это условное место за магическими потоками, нужно пробить условную дыру в жизненной эссенции.
Естественно, на самом деле все было куда сложнее, но проще объяснить без усложнений и углубления в теорию магии. Сейчас это было лишним.
— Выходит, нужна либо реальная рана, — предположила капитан Службы Имперской Безопасности, — либо прямая работа с жизненной эссенцией.
Я кивнул.
— И тут мы сталкиваемся с заблуждением, которым я позволил себе обмануться, — произнес я. — Маги крови способны работать с жизненной эссенцией, некоторые маги смерти считают ее душой и «пожирают». Но на деле создание вот этой печати подтверждает, что где-то на Земле бродят специалисты, которым ни та ни другая школа не требуется. Они действуют иначе. Пока что я не знаю, как именно, но это интересная задача.
Антонина Владиславовна села на стул, стоящий напротив.
— У многих родов есть древние артефакты, — произнесла она. — И, насколько я знаю из архивов ведомства, уровень их исполнения запредельный для современных чародеев. Исходя из описаний, я бы предположила, что они такие же, как и те, что делаете вы, Иван Владимирович.
— Хотите сказать, что у кого-то просто есть зачарованный предмет, штампующий жертв такими печатями? — уточнил я.
— Это самое простое объяснение, Иван Владимирович, — подтвердила Жданова.
— Тогда бы были прецеденты, Антонина Владиславовна, — покачал головой я. — Да, магический взор сейчас довольно редкий навык, однако он есть у многих. О нем просто не так часто говорят. Но давайте будем честны, если бы применялся артефакт, им бы пользовались. Тем более такой, который отследить практически невозможно. Если я печать заметил, даже спрятанную, просто оказавшись с жертвой рядом, окружающие бы тоже ее видели.
— Ну, сомнительно, — возразила моя ученица. — Далеко не все свои артефакты показывают, о таких вещах болтать нельзя. Это же, можно сказать, оружие последнего шанса. Взять хотя бы родовой артефакт Романовых — очень мощный, но каждый день им пользоваться не станешь, да и как показывает практика, даже от него можно защититься. Вы вот пережили прямую атаку и даже обратили удар себе на пользу.
Я откинулся на спинку стула и вздохнул.
— В том-то и дело, Антонина Владиславовна, что у Романовых — боевой артефакт, который нужно применять здесь и сейчас, — пояснил я, после чего постучал пальцем по рисунку. — А мы говорим с вами об отложенном действии, которое может растянуться на годы. Если чародей не будет использовать магию, печать может просто висеть у него внутри до самой смерти, так и не исполнив предначертанного. Нет, Антонина Владиславовна, здесь явно заклинание.
— Тогда нужно смотреть, кому выгодна смерть жертвы, — пожала плечами капитан. — Если вы правы, и это действительно дело рук чародея, то его возможности и знания находятся на вашем уровне. А купить такого специалиста, как простого наемника… Похоже на фантастику. Зачем такому чародею браться за заказ на чью-то голову, когда он может заработать куда больше, занимаясь другими делами.
— Аргумент, — признал я. — Но, к сожалению, пока что новых сведений у меня нет. Возможно, появятся позже.
Зарабатывать, как я. Артефактов высокого качества на рынке нет, целителей моего уровня здесь явно тоже нет или они тщательно скрывают свои умения от окружающих. Тайное лечение? Ну один пациент, ну два, а потом слухи все равно поползут. Однако в обществе тишина. Разве что применяют исцеление внутри собственного рода. Но тоже вряд ли, любой слуга рано или поздно растреплет, что господин или госпожа способен вылечить смертельный недуг.
— Нужно больше информации, — подвел итог я.
— Если скажете, кто жертва, я могу подтянуть свое ведомство, — произнесла Жданова. — У меня есть право инициировать расследование…
— Не моя тайна, — покачав головой, ответил я. — Но если жертва сама согласится, тогда сама и обратится за помощью.
В чем я очень сомневаюсь. Панфилов не производит впечатление человека, который впустит Службу Имперской Безопасности, так серьезно себя запятнавшую, в дела своего рода.
Да, он поставляет артефакты в важные структуры Российской Империи, но он не обязан впускать ведомства в свой дом. И у меня просто нет права привлекать к его делу Службу Имперской Безопасности.
— Но давайте отвлечемся, — предложил я. — Сейчас я буду вам показывать и рассказывать, как работает печать и что в ней за что отвечает. Готовы к новому уроку, Антонина Владиславовна?
Моя ученица серьезно кивнула.
— Готова, Иван Владимирович.
Московский особняк дворянского рода Солнцевых