Я слушал его и сперва решил, что император не послушался моего совета. А потом вспомнил слова казначея. У Российской Империи нет денег на содержание Польши. Зато они есть у Солнцевых, и раз уж Герман Мстиславович дарит пятьсот тысяч комплектов государству, то чтобы два раза не вставать, государь деньгами Солнцевых заткнет дыру в бюджете.
Внутренне усмехнувшись, я дослушал диалог, который было невозможно назвать торгом. Император оценил стоимость доспехов для русской армии, и теперь просто ставил Венедикта Кирилловича перед фактом, что он предоставит взамен такой огромной суммы.
И следовало признать, когда Виктор Константинович закончил переговоры, я был уверен — император решит вопрос с поляками.
— На этом, господа, я вас поблагодарю за уделенное мне время, — проговорил государь, поднимаясь со своего стула.
Мы тоже поднялись.
— Все необходимые документы мои люди передадут вам в понедельник, — объявил его императорское величество.
Поклонившись, мы втроем покинули его кабинет и в полном молчании добрались до парковки Кремля. Панфилов тут же сел в свой автомобиль и умчался в особняк. А меня задержал Венедикт Кириллович.
— Иван Владимирович, будьте так любезны, составьте мне компанию за обедом, — произнес он. — Вы давно не гостили у нас, и я бы хотел напомнить вам о нашем гостеприимстве. Поделитесь со стариком, как у вас обстоят дела с обучением студентов в академии, я тоже что-нибудь расскажу.
Обед мы пропустили на совещании, и в самом деле следовало поесть. Да и в академии меня сегодня уже не ждали — смысла ехать туда не было.
— Соглашусь с удовольствием, Венедикт Кириллович.
Предупредив своих людей, я забрался на заднее сидение внедорожника Солнцевых. Некоторое время мы ехали в полном молчании, пока старик не поднял перегородку, отделяющую салон от водителя.
— Иван Владимирович, не буду ходить вокруг да около, — заговорил Венедикт Кириллович. — Через десятые руки до меня дошла информация, что вами и Василием Владимировичем крайне заинтересовались в Берлине.
Я приподнял бровь, а Солнцев продолжил:
— Началось это после вашего зажигательного выступления в Польше. Но узнал я об этом через своих партнеров только сейчас. Буквально сегодня с утра мне прислали все имеющиеся сведения по вашему вопросу.
Он открыл отсек для документов и, вытащив тонкую папку, положил ее мне на колени.
Я открыл ее и полистал страницы. С первого взгляда могло показаться, что это просто подборка каких-то слухов, обрывки разговоров и ничего не значащие намеки — слишком непонятные для того, кто не владеет контекстом. Однако мне было известно, о чем шла речь.
— Я надеюсь, у ваших партнеров не возникнет проблем, когда выяснится, что они передали вам информацию, — произнес я, глядя на собеседника.
Венедикт Кириллович усмехнулся.
— Поверьте, Иван Владимирович, иногда иметь в стане врага людей, которым выгодна твоя позиция — бесценно, — проговорил он. — Во дворце кайзера много ушей и множество глаз в канцелярии. Так что знающий человек, обладающий пытливым умом, отменным слухом и не очень высокой должностью, способен заработать весьма немалые суммы. Не все в Германии так гладко, как может показаться со стороны. В конце концов, они такие же люди, и ничего человеческого им не чуждо. В частности — они хотят вкусно есть, любить красивых женщин…
— Не знал, что вы подкупаете немецких служащих для шпионажа, — улыбнулся я.
— Не только ваш Даниил Игнатович умеет собирать информацию, — пожал плечами Венедикт Кириллович.
Таким нехитрым образом он демонстрировал мне, что система слуг, которую организовал Демин, не является тайной. Впрочем, я и не рассчитывал, что это будет секретом.
Я кивнул, показывая, что понял намек, после чего решил уточнить:
— Хорошо, так что из себя представляет этот Рихтер?
Глава 6
После вкусного обеда мы с Солнцевым перешли в его кабинет.
— Вот сведения по барону Рихтеру фон Аусдорфу, Иван Владимирович, — Венедикт Кириллович положил на свой рабочий стол толстую папку. — Старая семья немецких аристократов, все как один — цепные псы короны. В чем-то фон Аусдорфы схожи с Моровыми — много подвигов во славу Германии, как у вас ради Российской Империи.
Я хмыкнул, открывая документы.
Родословная Рихтера фон Аусдорфа уходила корнями во мрак пятнадцатого века. И то первые предки уже были благородных кровей, то есть фактическая история была еще длиннее, но, похоже, докопаться до нее у Венедикта Кирилловича и его людей не получилось.
В любом случае это давало намек на то, что в руках Рихтера может храниться еще один древний артефакт. Ну или совершенный, если пользоваться китайской традицией. А значит, вызов будет как минимум интересен. Разумеется, в том случае, если против меня будет действовать сам фон Аусдорф. Что маловероятно, он слишком высокого полета птица, чтобы лично марать руки.
У древнего рода наверняка хватит и людей, и ресурсов, чтобы заставить других выполнять грязную работу.
— Интересное чтиво, Венедикт Кириллович, — произнес я, листая биографическую справку по Рихтеру.
— Сейчас оно станет для вас еще интереснее, Иван Владимирович, — усмехнулся глава рода Солнцевых. — Вы уже знаете, что по прибытии делегации из Поднебесной государь устраивает прием с участием всех посольств?
Кажется, я начинаю понимать, к чему он клонит.
— Рихтер будет присутствовать от посольства Германии? — приподняв бровь, уточнил я.
— Не сам Рихтер, а его второй сын, — поправил меня Венедикт Кириллович. — Он должен был прилететь еще вчера, но в последний момент рейс задержали. Полагаю, Вольфганг получал у отца последние инструкции. В любом случае сейчас в Москву будут слетаться многие представители высшей аристократии со всех стран. И я не думаю, что вашему существованию они будут рады.
— Ну, им с ним придется смириться, — усмехнулся я.
Солнцев лишь тяжело вздохнул.
— Иван Владимирович, я понимаю, что вы уверены в своих силах. Однако далеко не все можно решить голой силой, — произнес он. — Фон Аусдорфы действуют по приказу кайзера, и у них может найтись пара тузов в рукаве. О вас собрали информацию, следовательно, уже знают, что в прямом столкновении у них шансов не будет. Но ведь можно воевать не только и не столько магией, сколько интригами, слухами… В конце концов, в той же Польше можно найти наемников, которые с радостью попытаются уничтожить ваше имущество, — он сделал паузу. — Или дорогих вам людей.
Я промолчал, а Венедикт Кириллович разместился в своем кресле и жестом предложил мне присаживаться напротив.
— Понимаю, что вы сейчас хотите сказать, Иван Владимирович. Но раньше вы были одиночкой, — заговорил старик, складывая ладони на столешнице. — Но теперь у вас есть любовница, есть студенты. Сможете защитить их всех? Вряд ли. Так что вам следует действовать и вести себя осторожно. Не говоря уже о том, что еще одна война прямо сейчас Российской Империи не по карману, как мы сами с вами убедились на совещании в Кремле. Статус Вольфганга фон Аусдорфа будет дипломатическим, Иван Владимирович, а значит, кайзер наделил его неприкосновенностью. Подумайте об этом.
Пока немец не станет сражаться со мной прямо, моя попытка на него напасть будет выглядеть агрессией против дипломата. А это дурно скажется на репутации правящего рода. Романовы не пожелают оказаться обвиненными со стороны других правителей в нарушении международных договоренностей.
— Спасибо за предупреждение, Венедикт Кириллович, — чуть наклонив голову, произнес я. — Однако я уверен в том, что мне удастся решить этот вопрос, не превращаясь во врага императора.
Если же я начну действовать по своей воле, атакуя члена посольства, Виктору Константиновичу придется реагировать. Так что провокации неизбежны — не удивлюсь, если фон Аусдорф попытается вывести меня из себя. И наличие других посольских делегаций ситуацию только усугубит, они засвидетельствуют, что я стал первым агрессором в конфликте.
— В конце концов, не первый аристократ на моей памяти, которому я не слишком нравлюсь, — с улыбкой закончил мысль я.
Венедикт Кириллович кивнул.
— Рад, что вы меня услышали, — ответил он.
Из особняка я вышел, держа толстую папку на фон Аусдорфов в руках. Прием состоится только завтра, так что время, чтобы получше изучить собранные Солнцевым бумаги, еще есть. Но ломать голову, гадая, как и что будет, я не стану.
Если немцы решат, что могут нападать на меня, я их уничтожу. Так к чему тратить нервы? Лучше заняться действительно важным вопросом — подбором костюмов на завтрашний день. В конце концов, не каждый день меня знакомят с представителями правящих домов чужих стран.
Но сперва нужно предупредить Василия Владимировича.
Москва, северо-восточный автономный округ, квартира в доходном доме.
В помещении витал едкий сигаретный дым.
На пол, чтобы скрыть скрипучий паркет, брошены старые протертые ковры, деревянная мебель красовалась выщербленными остриями. Десять мужчин в гражданской одежде расположились у старого стола, некогда покрытого лаком, а теперь натертого множеством локтей до светлых проплешин.
На столешнице стояло несколько бутылок энергетических напитков, между ними разлеглось боевое оружие армейского образца. Серийные номера были давно сбиты, винтовки и пистолеты вид имели потрепанный, но блестели свежим маслом.
Дверь в квартиру распахнулась, и внутрь комнаты вошла женщина в непримечательной черной кожаной куртке и синих классических джинсах. Стянув с лица вязаную шапочку, она огляделась, выискивая, куда деть головной убор, но обстановка ее явно не устроила, так что шапка была свернута и убрана в карман куртки.
— У вас все готово? — садясь во главе стола, спросила женщина.
Произношение выдавало, что польский для нее не родной. Но определить происхождение акцента не смог бы ни один специалист.
— Обижаете, командир, мы же договорились и деньги уже взяли, — заговорил сидящий ближе всех мужчина. — Никуда не денутся ваши русские, всех положим. Нам не впервой мирняк валить.