Следующий снаряд взорвался спустя пару мгновений, ударившись об мой щит. Магическое пламя разошлось по сотворенной мной преграде, разъедая ее в клочья. А третий снаряд ударил в кровлю.
— Я же за все им отомщу, — прошипел сквозь зубы «Косарь», наблюдая, как пламя обрушивает на нас потолок.
Огромные куски стекла, на лету набирающие чудовищную скорость, сыпались на второй мой щит, но с треском раскалывались, не причинив нам вреда.
Бледная помощница Окунева упала на колени и, глядя на пылающий вокруг нас ад, дрожащими губами пыталась хотя бы вдохнуть. Но испуг оказался слишком силен, так что я наложил на нее сон и поймал уже заваливающуюся женщину.
— Весь этаж горит, — сообщил мне Василий Владимирович. — Лифт отключен, по лестницам они к нам не подберутся. Как планируют достать?
В качестве ответа раздался свист, и я с интересом взглянул на пулю снайперской винтовки, застывшую в моем щите. От места попадания растекалась магия, разрушающая барьер.
— Вот и ответ, — улыбнулся я. — Перехвати мой щит, не будем терять время впустую. Жди здесь, я разберусь с нашими врагами.
— Я могу пойти, — покачал головой «Косарь».
— Тогда кто вытащит твоего племянника и помощницу? — усмехнулся я. — Принимай контроль.
Вручив ему трость, я запустил цепочку печатей, перенастраивая уже действующий каскад защит. Это снаружи не видно, однако за каждым из активирующихся слоев тут же встает новый. И так вплоть до ста щитов, каждый из которых не так-то просто разрушить.
Даже пули, плавящие защиту, не могут сделать этого мгновенно.
Как только Окунев перехватил контроль над моей тростью, я выпрямился во весь рост. В наушнике звучали крики дружины — часть нападающих пыталась штурмовать здание, но со снабжением у них не так хорошо, как с тяжелым вооружением.
— Докладывайте, — велел я, стукнув ногтем в наушник.
— Иван Владимирович, мы их размажем! — заявил командир.
— Подкрепление в квартале, ваше благородие, — отчитался Даниил Игнатович.
— Убивайте всех, Служба Имперской Безопасности допросит мертвых, — распорядился я. — И никому наверх не подниматься. Здесь немного жарко.
Спокойно перешагнув через щит, я почувствовал тепло от пылающего вокруг пламени. Жарковато, конечно, но не смертельно. Моя защита хоть и напряжена, но держит такую температуру.
Разбежавшись от центра помещения к краю этажа, я оттолкнулся ногами в последний момент и, раскрыв за спиной крылья, спланировал на крышу, откуда велся огонь.
Снайпер вскинул винтовку, ловя меня в прицел, но я безо всяких жестов и слов спустил на него печать. На абсолютно чистом небе возникла толстая молния. Ударив в лежащего на кровле врага, она прожарила его до хрустящей корочки, и рефлекторно дернувшееся тело осталось лежать на месте, испуская дымок.
Приземлившись на крышу, я спокойно пошел в сторону лестницы. Высунувшийся оттуда боевик с многозарядной пусковой установкой на плече удивился моему появлению. После первого залпа он явно собирался делать второй, но стало поздно.
Короткое заклинание, и воздушная петля стягивается на его шее до тех пор, пока голова в балаклаве не валится на землю. Декапитация прошла быстро и четко, так что тело еще успело простоять целую секунду, прежде чем пусковая установка перевесила. С грохотом завалившись на крышу, стрелок застыл.
Я же переступил через него, телекинезом вынимая пистолет из кобуры под мышкой. Вытащив магазин, я убедился, что и здесь пули далеко не так просты, забрал оружие и двинулся вниз по лестнице.
Большим такой отряд быть не может — сложно провести много людей, другое дело, когда их человек десять. Мяса-то набрать в той же Польше несложно — там и в мирное время хватало безумцев, согласных умирать за деньги. А уж теперь…
Добравшись по пустому этажу до лифта, я вдавил кнопку и стал ждать. За одной из дверей укрывался чародей. Он решительно толкнул створку, когда услышал, что лифт добрался до этажа.
Пуля вошла ему четко в горло, но в последний момент скользнула в сторону. Динамический щит прикрыл противника, и он, ударив по мне конусом мгновенно промораживающего холода, спрятался обратно за дверной проем.
Я же прошел по намерзшему на стенах и полу льду и, спокойно войдя в помещение, первым делом вогнал сакс в живот врага. Динамический щит хорош, но только тогда, когда у тебя нет против него контрзаклинания.
Противник разинул рот в крике, и я схватил его за подбородок, силой заставляя повернуться ко мне спиной. Сакс вспорол ему брюхо, и я чиркнул лезвием по горлу уже смертельно раненного, но все еще живого врага.
Снаружи выли сирены, значит, городские службы уже рядом. А вот стрельба прекратилась, доказывая, что моя дружина положила всех, кто пытался штурмовать здание Окунева.
Наложив печать на мертвеца, лежащего в набежавшей луже крови, я дождался, когда он повернется ко мне лицом.
— Кто тебя нанял? — спросил я.
— Рихтер фон Аусдорф, — ответил труп, равнодушно глядя в никуда.
— Сколько вас в этом здании?
— Трое, — произнес он.
— Это весь отряд?
— Нет.
— Где остальные?
— Пятеро должны контролировать первый этаж «Аксиома», еще двое ждут на пути отхода.
— Как собирались скрыться?
— На крыше установлен трос, спустились бы по нему через один дом, там нас ждут наши.
Я кивнул, узнав все, что хотел, и отпустил мертвеца. Он тут же осел по стене, опустив голову. Магия его больше не подпитывала, так что перерезанная глотка не могла удерживать ее поднятой.
— Обыщите трупы, — ткнув в наушник, приказал я. — Должны найтись пятеро особых наемников.
— Будет исполнено, Иван Владимирович, — отозвался командир. — Вы в порядке?
— В полном, — ответил я.
Теперь дело за малым — поймать двух водителей. Впрочем, зачем мне гоняться за всеми пешком? Вернувшись на крышу, я нашел вбитый в край трос и три металлических рукоятки. Достаточно перекинуть ее через трос, крепко взяться и скользить, куда нужно.
Но вместо этого я вновь сотворил крылья и, шагнув с крыши, спланировал вдоль натянутой наемниками веревки. А оказавшись в нужном месте, выглянул на улицу, не спеша спускаться.
Неприметный микроавтобус сверкал в магическом взоре уже знакомым узором — там явно лежали еще зачарованные ракеты, какими бил по «Аксиому» гранатометчик.
Пара печатей, и из автомобиля, окутанного воздушным непроницаемым щитом, за секунду выходит весь кислород. Двери тут же попытались открыть, но ничего не вышло. Я же спокойно наблюдал за тем, как пара сидящих внутри наемников понемногу теряет силы.
И, наконец, когда они оба упали без сознания, я спрыгнул на землю.
Пусть побудут живыми — Службе Имперской Безопасности пригодятся. А Рихтер фон Аусдорф теперь должен начать ходить и оглядываться.
Я не трогал его, но раз нужно дойти до Берлина…
Что ж, я готов шагать.
Глава 8
Московский особняк дворянского рода Герасимовых, кабинет главы рода.
— Слушаю вас, Варвара Константиновна, — произнес Анатолий Никодимович, ответив на звонок.
— Мы закончили допрос наемников, — сообщила глава отдела некромантов Службы Имперской Безопасности. — Государь приказал поставить вас в известность. Это дело рук личного помощника кайзера, Рихтера фон Аусдорфа. Он нанял и этих наемников, и оплатил сброд, который был набран в Польше — для штурма первого этажа.
— Спасибо, Варвара Константиновна, — ответил глава рода Герасимовых.
— Документы по допросу я отправила в Министерство обороны, вам есть с чем разобраться, — предупредила Легостаева. — Похоже, мы нашли того, кто организовал нападение на наши склады в Польше. Вас это однозначно заинтересует.
— Хорошо, я сейчас же изучу ваши сведения.
— До свидания, Анатолий Никодимович, — произнесла Варвара Константиновна, прежде чем завершить звонок
Дверь кабинета распахнулась, стоило только главе рода положить аппарат на столешницу.
— Он не пострадал? — спросила Мирослава Анатольевна, решительно входя в кабинет отца.
Анатолий Никодимович взглянул на дочь, все еще хмурый после телефонного разговора. Однако отчитывать ее за подслушивание не стал — понятно же, что девчонка влюбилась. Это было бы хорошо, так как за Моровым она точно будет как за каменной стеной. К тому же они одного возраста, у них найдется о чем поговорить.
Но пока у главы рода Герасимовых не было уверенности, что чувства дочери серьезны, он старался не поднимать эту тему. Да, несколько раз он упоминал об Иване Владимировиче в этом ключе, но тогда Мирослава Анатольевна только отмахивалась. А теперь и сама следит за любым упоминанием о своем преподавателе.
— Моров не пострадал, с Окуневым тоже все в порядке, — ответил Анатолий Никодимович. — Впрочем, не думаю, что сейчас следует ему звонить. Там все оказалось не так-то просто.
Девушка прошла к креслу, установленному напротив отцовского стола, и опустилась на сидение.
— Почему? — спросила она, не сводя с отца взгляда.
Глава рода смотрел на нее несколько секунд, но перебороть любимую дочь не смог. Да и не хотел он этого, Мирослава всегда была в его глазах маленьким чудесным созданием, которое следует оберегать. И потому Анатолий Никодимович даже не заметил, когда это желание дать дочери защиту переросло в потакание любым капризам.
Что говорить, даже Никодим Павлович души не чаял во внучке. Так наследниками не гордился, как Мирославой. И он был единственным, кто мог ее приструнить. Но теперь девочка стала девушкой, и перевоспитывать ее в любом случае было поздно.
Благо хоть у нее самой хватило благоразумия держать себя в руках. Выросла в любящей семье и лишь чудом стала достойной благородной девицей, а не избалованной глупышкой, как многие молодые женщины в других дворянских родах.
— Там какая-то мутная история с Окуневыми, — пояснил Анатолий Никодимович. — Мне, как ты понимаешь, не сообщили — это внутреннее дело Окуневых. Естественно, Моров сейчас занят тем, что помогает своему родственнику.