— Они мне за все ответят, — сквозь стиснутые зубы произнес мужчина, после чего поднял веки. — Какие материалы вам нужны, Иван Владимирович?
Только уже глубокой ночью я смог покинуть спальню наследника рода Окуневых. Работа по стабилизации системы накопителей меня изрядно вымотала — день выдался насыщенный, да и постоянное поглощение чужой силы даром не прошло. Можно сказать, что за несколько часов я прогнал через себя никак не меньше десятка чародеев с семью узлами. Такие эксперименты без последствий не проходят.
Очередная служанка помогла мне дойти до выделенных мне покоев. Предстояло еще немало работы, прежде чем я смогу покинуть особняк Окуневых. К тому же, чтобы решить проблему наследника рода, мне придется находиться рядом. Так что возвращаться домой не имело смысла.
— Борис Владимирович распорядился предоставить вам все возможные условия для отдыха, ваше благородие, — тихим голосом произнесла девушка. — Если вы чего-то пожелаете, скажите, и мы выполним любое ваше желание.
По ее тону и выражению лица было ясно, что двусмысленная фраза таковой не являлась. Горничная действительно была готова согреть мне постель, если я скажу об этом.
— И спасибо вам за Дениса Борисовича, — чуть слышно добавила служанка. — Он очень хороший. И мы все его искренне любим…
— Спасибо, если что-то понадобится, я сообщу, — кивнул в ответ я. — А пока оставьте меня.
Она с готовностью поклонилась, демонстрируя вырез форменного платья. Мне как-то сразу вспомнились слова Василия Владимировича о его мужской силе. Это что, общая черта всего рода Окуневых, раз от меня ждут такого поведения?
Впрочем, едва за служанкой закрылась дверь, я прошел в ванную комнату. Быстрый горячий душ, теплый махровый халат и мягкая постель, в которой я едва не тонул — прекрасное завершение дня.
Замок в гостевых покоях тихонько щелкнул, дверь снова приоткрылась. Я посмотрел в ту сторону магическим взором, и сразу же узнал вошедшего. Василий Владимирович двигался уверенно, хотя было заметно, что его пошатывает при каждом шаге.
Сколько же надо выпить, чтобы довести себя до такого состояния чародею его уровня?
— Иван, ты спишь? — толкнув дверь спальни, громко спросил двоюродный дядя.
— Нет, — ответил я, откидывая одеяло и ставя ноги на пол. — Что случилось?
«Косарь» усмехнулся и присел на кровать рядом со мной. Положив руку мне на плечо, он сжал пальцы.
— Я зашел сказать тебе спасибо, — выдыхая алкогольные пары, произнес он. — Ты же знаешь, как я этого мелкого засранца люблю! Утром улетаю в Польшу, оттуда пойду на Берлин. Буду вот этими руками, — он продемонстрировал мне свои кулаки, — душить их одного за другим… Одного за другим…
Его веки опустились, и Окунев тяжело вздохнул.
— Ты уж вытащи Дениску, я тебе по гроб жизни обязан буду.
Я толкнул Василия Владимировича в плечо, заставляя опрокинуться на постель, а сам поднялся на ноги. Очевидно, что спокойно поспать здесь мне не удастся. Не звать же слуг, чтобы уволокли брата главы рода в его покои.
Прихватив с собой одеяло, я направился в гостиную. Там был достаточно большой диван, чтобы я на нем уместился.
— Вытащу, — пообещал я уже погрузившемуся в сон чародею. — Обязательно вытащу.
Глава 9
Борис Владимирович наблюдал за тем, как его сын медленно приходит в себя.
Я в этот момент убирал переполненные накопители в специально установленный в спальне шкаф. Особых условий для хранения заряженных под завязку ресурсов не требовалось — так или иначе искусственно выращенные алмазы все равно будут выпускать магию наружу. Просто не в том количестве, что другие материалы.
И суть крылась в том, что, в отличие от природных, искусственные камни были идеальны, не имели ни трещин, ни вкраплений. Да, их нельзя было выдать за драгоценные, но техническое применение для таких кристаллов огромно. И помимо множества вполне физических направлений, вроде изготовления разнообразных инструментов, в деле зачарования им нет равных.
Знал бы я в прошлом мире о такой возможности, армия Империи людей растоптала бы всех противников еще лет на двести раньше, чем это реально случилось. Но в той жизни у меня не было ни подобных знаний, ни технологий.
А здесь я за трое суток, пока Денис Борисович пребывал под моими чарами, уже скопил в шкафу огромную силу. Пожалуй, ни один существующий ядерный реактор за все время своей эксплуатации не способен создать столько чистой энергии. А главное — в отличие от так называемого мирного атома, накопители действительно безопасны.
Разумеется, из них можно черпать силу и творить чудовищные заклинания. Но сами по себе кристаллы искусственных алмазов совершенно инертны. Разбей такой, и магия просто выплеснется наружу, не причинив никому вреда.
— Отец? — услышал я слабый голос открывшего глаза Дениса Борисовича. — Что случилось?
Глава рода Окуневых бросил на меня короткий взгляд, но я сделал вид, будто меня здесь нет. Понятно, что при постороннем Борис Владимирович не будет проявлять пылких эмоций. И это несмотря на то, что и он — мой двоюродный дядя, так как брат Василия Владимировича.
— Тебя отравили, — заговорил старший Окунев, садясь на постель в ногах сына.
Глаза молодого человека расширились.
— Тебе лучше попить, — произнес отец, собственноручно наливая сыну воды из графина.
А пока Денис Борисович жадно пил, глава рода Окуневых продолжил речь:
— Помнишь, Марианну? — спросил он. — Твоя подружка подменила один из артефактов Ивана Владимировича Морова, — тут он указал в мою сторону рукой. — И вместо защиты от темной магии ты носил под сердцем яд. Он должен был вытравить твою естественную защиту, чтобы ты умер от собственного дара.
Стакан чуть не выпал из все еще слабых пальцев парня, но отец перехватил емкость и сам поставил ее на прикроватную тумбочку. Денис Борисович поджал губы.
В помещении воцарилось молчание. Я приготовил новые кристаллы и принялся вставлять их в пазы будущей сбруи, которую наследнику Окуневых предстоит носить еще некоторое время.
— За что? — наконец спросил Денис Борисович.
— Ее просто купили, — пожал плечами отец. — Она знала, что выше статуса твоей любовницы ей не подняться. Так что решила заработать напоследок. Вот и согласилась. Наши люди поймали ее почти у самой границы с Турцией. В суматохе-то никто за служанкой не гонялся, сам понимаешь — ты был при смерти, о людях в особняке никто не думал в тот момент.
На парня было больно смотреть. Однако такой урок он явно запомнит раз и навсегда.
И это было отличным напоминанием, как мне повезло с Ларионовой. А ведь мог бы давно попасть в нежные руки той же Екатерины Вячеславовны. И плакала бы тогда моя свобода, и, чего скрывать, вероятно, я бы сейчас оказался где-то на передовой интересов Романовых. Скажем, работал бы в поте лица на складе правящего рода и ни о какой академии даже речи бы не шло.
— Иван Владимирович, — обратился ко мне парень, повернув голову.
— Слушаю вас, Денис Борисович, — кивнул я, удерживая в руках расписанную ритуальными символами систему кожаных ремешков с ячейками под искусственные кристаллы.
Он усмехнулся, внимательно меня разглядывая.
— Дядя много о вас рассказывал, — произнес он. — Вы стали причиной, по которой Василий Владимирович Окунев вспомнил, что он профессиональный убийца чародеев. Я знаю, что рано или поздно, такая жизнь сведет его в могилу. Но теперь я обязан вам жизнью?
Я покачал головой.
— Вы обязаны жизнью своему роду, — ответил я. — Сам бы я, буду честен, не справился. Именно ваш дядя вызвал меня, когда вам стало плохо в «Аксиоме», а ваш отец обеспечил все необходимые материалы, чтобы я смог разработать для вас временное решение.
— Это оно? — кивнул он на сбрую в моей руке.
— Да, и вам пора надеть этот артефакт, — с улыбкой произнес я. — На первый раз я вам помогу, а потом уже справитесь либо сами, либо любой другой человек вам поможет. Ничего сложного здесь нет.
На то, чтобы облачить изрядно похудевшего молодого человека, ушло не больше трех минут. А следующий час я потратил, чтобы объяснить ему весь масштаб случившегося с ним — со своей целительской точки зрения.
Закончив с лекцией, я стал собирать свой чемодан. За минувшие дни дружина несколько раз подвозила мне замену, забирая уже израсходованные запасы. В такие моменты особенно остро чувствуешь, насколько приятно подходить к неожиданным вызовам подготовленным. В частности, с пятью десятками тревожных саквояжей я готов к работе.
— Скажите, Иван Владимирович, — произнес Денис Борисович, когда я закрыл сумку и приготовился покинуть пациента, — может быть, мне следует сразу стать простецом и не идти на поводу у ложной надежды?
Я усмехнулся в ответ.
— Вам еще рано сдаваться, — произнес я. — Не так давно я встретил пациента, который был прикован к инвалидной коляске на год. Этот человек не сдался и использовал свободное время, чтобы стать достойным членом общества. Когда этот пациент попал ко мне, он уже свыкся с мыслью, что его жизнь не изменится. Но насколько я знаю, сейчас уже идут разговоры о браке.
Окунев замедленно кивнул.
— Вы о Кристине Гордеевне Большаковой, — Денис Борисович не спрашивал, он утверждал, а значит, держит руку на пульсе и знает, что происходит в обществе. — Насколько я знаю, ее отец мечтал выдать дочь за вас. И вы отпустили ее?
Я пожал плечами.
— Когда человек теряет надежду и внезапно получает помощь, ему свойственно наделять своего спасителя качествами, которыми тот не обладает. Это иллюзия бесконечного доверия и, возможно, влюбленности, если речь идет о людях молодых, Денис Борисович, — спокойно проговорил я. — Но если дать такому человеку достаточно времени все как следует обдумать, он и сам обнаружит, что объект его восхищения — не тот, с кем хочется провести остаток жизни. Мы не в любовном романе живем, портить жизнь и себе, и Кристине Гордеевне с моей стороны было бы глупо. Да, травма нанесла ей страшные раны, которые сильно омрачали ее существование. Однако благодаря моей магии эти повреждения я исправил. Сейчас ей намного лучше, и я могу с уверенностью сказать, что когда она приняла решение отступиться от помолвки со мной, она исцелилась от своего недуга окончательно.