Она вскинула бровь.
— А вы самоуверенны, Иван Владимирович, — на этот раз в ее голосе прозвучала одобрительная нотка.
— Если бы это было не так, я бы давно был мертв, Снежана Александровна. От себя предлагаю следующие условия нашего соглашения, — вернулся к главной теме беседы я. — Во-первых, ни у меня, ни у вас нет особо времени на то, чтобы проводить его в кутежах и посещении светских мероприятий. Однако если такая возможность будет, мы приходим вместе и вместе уходим.
Она кивнула, демонстрируя, что это приемлемый пункт.
— Во-вторых, я ни в коем случае не требую от вас проявления близости, — продолжил я. — При этом наше общение на людях должно выглядеть естественно. За руки держимся, но это — максимум.
— Да, разумно, — улыбнулась Снежана Александровна.
— Третий пункт моего предложения тоже простой, — не сводя с нее взгляда, объявил я. — Если вам попадется достойный вашей руки человек, я отпущу вас без условий и скандалов.
— Полагаю, от меня потребуется то же самое? — слегка приподняв бровь, уточнила она.
— Полагаю, что вряд ли такая ситуация наступит, но в целом верно, — кивнул я.
О том, что я смогу влюбиться, как в пылкой юности, даже думать смешно. Тело, конечно, у меня молодое, но это я управляю им, а не оно мной. Обеспечив себе защиту от предложений породниться с одной стороны, а с другой имея любовницу, я вполне спокойно могу прожить некоторое время в свое удовольствие.
Вопрос с продолжением рода, конечно, кого-то может волновать, но я даже от Романовых получил защиту. И вмешиваться ни государь, ни кто-либо другой в мои дела права не имеет. Так что можно спокойно заниматься своими заботами. Обзавестись детьми же дело не хитрое, и много времени не займет, стоит только захотеть.
— Все это звучит слишком притягательно, — покачала головой Снежана Александровна. — В чем подвох, Иван Владимирович?
Я пожал плечами.
— Вы мне понравились, — честно ответил я. — Я могу расплатиться с вами и вашим родом абсолютным здоровьем за участие в этой маленькой афере. К тому же, как и я, вы преданы своему делу. Так что моя жизнь практически никак не изменится, если мы заключим это соглашение.
— Цинично, — прокомментировала Макарова. — И как долго мы будем изображать пару?
— Так долго, как только возможно, — ответил я. — Но неволить я, разумеется, не стану. Я вполне могу просто исцелить вас прямо сейчас, если вы не согласитесь, и мы расстанемся довольные нашим знакомством и этим обедом.
Договорив, я вернулся к трапезе. Снежана Александровна в это время задумчиво ковыряла зелень на своей тарелке. Мысленно я уже пребывал дома и обдумывал ситуацию.
С одной стороны, конечно, хотелось бы дожать немцев раз и навсегда, чтобы не бегать каждые несколько месяцев на их границу. В то, что между нашими странами заключен вечный мир, я не верил ни на грош. С другой стороны, идти вопреки приказу государя, своими нападениями выставляя его в не лучшем свете — это верх безрассудства.
Стоит только представить, сколько хлопот он способен мне организовать, что мысль о продолжении охоты на немецких чародеев пропадает сама собой. Да и что мне там искать? Примерный уровень мне уже показали, теперь нужно сделать так, чтобы русские одаренные превосходили соседей на голову.
Хотя, разумеется, необходимость отрываться от процесса обучения ради пары вылазок — тоже раздражает. Однако я помню, чем закончилась моя история в прошлом — наличие слишком сильного, ультимативного оружия в руках Российской Империи в лице одного чародея превратится в мировую войну. И мне придется воевать за свою страну не только с Германией и Турцией, но и со всеми остальными.
А учить на выжженных пустошах, которыми все это завершится, окажется уже некого.
Отложив вилку, я сделал глоток кофе и только сейчас взглянул на сидящую рядом девушку. Снежана Александровна все это время не сводила с меня внимательного взгляда. Мой новый облик ее явно заинтересовал, и хотя между нами даже после заключения помолвки ничего не будет, она все равно видела во мне нечто, радующее ее как женщину.
Впрочем, ничего удивительного, Моровы вообще были все как на подбор мужественными. Так что и внешность мне по наследству досталась весьма неплохая.
— Я согласна, Иван Владимирович, — наконец решилась Макарова.
Я отставил в сторону чашку с кофе и, подняв руку, щелкнул пальцами.
Печать вспыхнула зеленым пламенем, охватывая фигуру чуть дернувшейся от неожиданности девушку. Снежана Александровна застыла, боясь пошевелиться, но явно почувствовала, как в ее теле происходят изменения. А потому ее взгляд был направлен внутрь себя, а не на окружающий мир.
И я решил на одном только исцелении не останавливаться. В конце концов, она теперь моя невеста, и должна соответствовать. Вторая печать полыхнула, и Макарова глубоко вдохнула.
Кардинальных изменений не требовалось, все-таки капитан прекрасно следила за своей формой, да и природой была не обделена. Так что лишь подтянуть кожу, убрать мелкие изъяны, которые исправить она самостоятельно бы не смогла. И на этом все.
Свечение печатей погасло, и я оглядел сидящую напротив девушку с нескрываемым удовольствием. Все-таки магия ничего серьезно не изменила, лишь завершив и без того прекрасный женский образ. Уверен, теперь ей бы прохода не давали, даже не зная об исцелении, слишком Снежана Александровна получилась притягательной.
— Я… — выдохнула она, стараясь не начать ощупывать себя совсем уж откровенно. — Спасибо вам, Иван Владимирович.
— Раз уж мы с вами согласились стать женихом и невестой, можно просто Иван или Ваня, как уж будет угодно, — с улыбкой произнес я. — Рад, что вам понравилось.
— Снежана, — произнесла она едва слышно, а после добавила уже громче. — Для тебя я Снежана… Ваня.
Мне оставалось только улыбнуться в ответ. Затем я достал из своего саквояжа небольшую пластинку белого золота и крупный алмаз. Небольшая манипуляция, и металл потек под моими пальцами, как воск. Сформировав кольцо, я поднялся из-за стола и, подойдя к Макаровой, опустился на одно колено.
— Снежана, будь моей невестой, — предложил я, продолжая удерживать в руках плавно меняющее форму кольцо.
— Сочту за честь, Ваня, — глядя на меня с восторгом в глазах, ответила она.
Стоило только металлу обхватить ее палец, как украшение завершило свои изменения, замирая на месте. Достаточно крупный бриллиант оказался охвачен чрезвычайно тонкими нитями.
— Какое… красивое, — выдохнула Макарова.
Я поднялся с колена, и она резко встала вместе со мной. Я видел по ее взгляду, что девушка еще немного ошеломлена ситуацией и той скоростью, с которой я все сделал. Однако сама положила руки мне на плечи.
А дальше я и опомниться не успел, как наши губы встретились. Несколько секунд Макарова целовала меня, пока я ее обнимал за талию. Наконец, Снежана открыла глаза и, чуть покраснев, отступила на шаг. Удерживать я ее не стал, позволяя отстраниться.
— Теперь уж точно никто не скажет, что все было не по-настоящему, — чуточку дрожащим голосом произнесла она, делая вид, будто только ради этого поцелуй и состоялся.
— Да, — спокойно кивнул я.
Снежана отступила еще, пока не нащупала свой стул. Я подошел ближе и встретился с ней взглядом.
Она не отводила глаз, словно завороженная смотрела на меня, вздыхая с неким усилием, как будто дыхание перехватило. На шее я видел бьющуюся жилку, выдающую крайнюю степень волнения. Казалось, стоит мне обнять ее за талию, и девушка растает в моих объятиях.
Но вместо этого я лишь придвинул ей стул.
— Присаживайся, Снежка, — едва слышно произнес я.
Волну мурашек на ее коже я мог видеть невооруженным взглядом. Макарова приоткрыла рот, потерявшись в ощущениях на несколько мгновений, но все же взяла себя в руки и, кивнув, поспешила опуститься на сидение.
Я вернулся к своему стулу и, разместившись на нем, вернулся к кофе. Нужно было дать исцеленной время, чтобы переварить все и прийти к каким-то выводам.
Я примерно представлял, почему она так прочувствовала момент, и что скрывать, меня эта реакция порадовала. Ведь Снежана, можно сказать, собственными глазами наблюдала, насколько я силен во время зачистки границы Западной Польши. Затем я играючи исцелил ее, ну и предложение, конечно, пусть и фиктивной помолвки, но сделанное по правилам, ее впечатлило.
— Мне нужно позвонить отцу, — произнесла Макарова через минуту, очевидно, придя в себя. — Он должен знать.
— Конечно, — кивнул я.
Она достала телефон, но не стала звонить сразу, вместо этого несколько секунд поглаживала аппарат по дисплею. А после, закусив губу, подняла на меня взгляд.
— Иван, а если я захочу, чтобы помолвка была настоящей? — спросила она, глядя на меня все тем же зачарованным взглядом.
Я улыбнулся и, сделав последний глоток из чашки, ответил:
— А это уже все будет зависеть от того, как мы друг другу подойдем, — объявил я. — Скажу честно, пока что я не уверен, что подобное возможно. Мы же не знаем друг о друге практически ничего. А измениться может что угодно, Снежка.
Я заметил, как на нее действует такое обращение, а потому не отказал себе в удовольствии вновь вызвать у нее эти потрясающие мурашки. Звучание голоса, мой внешний облик, уверенность и сила. Все вместе заставляло капитана трепетать, но не от страха, а от приятного томления, какое испытывает любая женщина, когда встречает мужчину, которого подсознание рисует как того самого.
— Ох, — выдохнула она, отводя от меня взгляд, но скрыть покрасневшие щеки не получилось.
Сведя ноги вместе, Снежана на несколько секунд отвела взгляд. Я наблюдал за ней с улыбкой, получая искреннее удовольствие от происходящего. Да и какому мужчине не нравится, когда женщина на него реагирует вот так? Импотенту?
— Так, мне нужно позвонить отцу, — собравшись с духом, проговорила Макарова, окончательно взяв себя в руки. — Пожалуйста, Ваня, не смущай меня так больше… Здесь и так жарковато…