ли двери машин сопровождения — дружина высыпала на улицу и тут же устремилась к домам, на крышах которых разместились вражеские маги.
И только Сергей со Снежаной остались в «Коршуне».
За своих бойцов я не переживал — на них зачарований больше, чем на ком-либо в Российской Империи. И я в своих людях уверен, а среди нападавших хватало и простецов, которые могли навредить мирным людям.
Пока вражеские маги занимались моими тенями, дружина просочилась в дома. А я, оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух, отвлекая на себя внимание чародеев. Стоило мне подняться на высоту здания, как в меня полетели новые заклинания. Разрушать я их даже не пытался, принимая на артефактные щиты.
Направив набалдашник потеплевшей трости на крышу справа от себя, я применил сразу десяток темных серпов. Короткие вспышки серого цвета устремились от меня к врагам, но те умудрялись сбивать их на подлете, отвлекаясь от атаки.
Со спины в меня влетела молния. Яростный грохот ударил по ушам, но я отмахнулся, и на крышу здания, с которого шла атака, обрушилась силовая плита. Крошево человеческих костей, бетона и брызги крови показали, что теперь можно сосредоточиться только на восьми оставшихся врагах.
— Отступаем! — услышал я приказ одного из них.
Видимо, поняли твари, что я им не по зубам. Я же услышал, как гремят автоматные выстрелы — дружина вступила в бой внутри зданий. Значит, можно считать, что поляки заперты, и бежать им уже некуда.
Из бетонной крыши поднялись призрачные руки с когтями на пальцах. Они хватали чародеев за ноги, тянули к земле, заставляя тратить время на защиту и попытки выбраться. Я же перелетел на кровлю и, ударив тростью, как дубиной, раздробил челюсть оказавшемуся рядом магу.
Поляк выплюнул зубы вперемешку с кровью, а я безжалостно добавил пяткой трости в грудь врага. Его защита мелькнула, активируясь на долю секунды, но тут же лопнула под ударом, не в силах сдержать мощь артефакта. Хрустнули ребра, треснула плоть, и пятка трости вышла из спины противника.
Схватив его за голову, я потянул ее в одну сторону, трость в другую. Еще живой, он заорал от испытываемой боли, а потом затих, осев на крышу мертвым телом. Я шагнул вперед, принимая на щиты очередную порцию заклинаний.
Трость стала горячей — все же против такой массы вражеских чар материалу выстоять было тяжело. Но уже проще, чем если бы я оставил всех врагов.
— И их осталось семь, — произнес я, делая еще один шаг вперед.
Ближайший ко мне чародей резко присел, его ладони коснулись бетона. Под ногами мага вспыхнула печать, и в меня полетели каменные колья с торчащими наружу кусками арматуры.
В этот же момент другой поляк ударил двумя мощными молниями, спеша перегрузить мою защиту. Вокруг моих ног наросла наледь, должная сковать движения — третий чародей. Остальные швырнули в меня огненные чары, спеша сжечь то, что останется.
Колья пролетели мимо со свистом распарываемого воздуха, наледь лопнула от легкого движения, а набалдашник трости ударил снизу вверх под челюсть поляка. Соединенный на мгновение моим щитом и собственным телом, враг получил весь удар двух молний, брошенных его соратником.
Вверх устремился дым, а человек передо мной распался облачком праха, не оставив после себя ни следа. Повинуясь моей воле, с неба ударила молния. Оказавшийся в ней любитель электричества вскрикнул, но его вопль оборвался тут же. А когда свечение моего заклинания исчезло, на крышу опал обожженный труп.
— И их осталось пять, — объявил я, делая новый шаг вперед.
Новые выстрелы донеслись до моего слуха, и маги слаженно ударили. Но не в меня, они направили удар в здание, собираясь его обрушить. И вот тут пришлось вмешиваться контрзаклинаниями, нейтрализуя весь урон.
— Отступаем! — вновь приказал командир, первым накладывая на себя невидимость с помощью висящего на поясе артефакта.
Второй маг бросил на землю связку гранат, из которых брызнул угольно-черный дым. Действовали они слаженно, доказывая, что давно либо работают вместе, либо привыкли следовать одному алгоритму.
Но ни заряженный магией дым, ни невидимость никак не помешали магическому взору. Так что черное лезвие вспороло воздух, обезглавливая троих чародеев, оказавшихся ближе остальных.
Командир бежал по крыше, не оглядываясь. А его последний соратник рухнул на землю и, стиснув зубы, старался не заорать от боли — с отсеченными по колено ногами далеко не убежишь. Второй удар черного лезвия отсек ему голову.
Последний поляк же оттолкнулся от края кровли, взмывая в воздух. Видимо, планировал скрыться среди домов. Но его полет прервался возникшим из ниоткуда препятствием. Стены, об которые расшибались на полном ходу истребители, ударили командира в лицо, и остающийся в невидимости чародей полетел не вперед, а перпендикулярно земле.
Утратив опору, он успел создать на месте своего приземления воздушную подушку, которая отшвырнула его в сторону дороги. Поляк сгруппировался в прыжке и тут же бросился прочь от шоссе.
Я приземлился прямо перед ним, и в следующий миг голова врага покатилась по земле, разбрызгивая кровавые сгустки.
Подняв трофей, я постучал по наушнику.
— Я закончил.
— Мы тоже, ваше благородие, — отозвался командир дружины. — Проводим обход в поисках пострадавших. Сейчас окажем помощь, если она требуется, и будем готовы выдвигаться. Второй отряд уже на подъезде, сменит нас через три минуты.
Естественно, как только началась заварушка, моя охрана призвала подмогу, подняв тревогу во всех моих войсках. Хотя, разумеется, слово «войско» громко звучит, когда у тебя в подчинении чуть больше двухсот человек.
— Хорошо, я подожду вас в машине, — ответил я. — Не забудьте собрать головы на крыше.
Когда я вернулся к «Коршуну», на шоссе уже скопилось немало машин. Служба Имперской Безопасности, полиция, мои бронированные внедорожники. Снежана Александровна продолжала оставаться в моем автомобиле, и это было правильно.
Ко мне поспешил лейтенант Службы Имперской Безопасности, и я с улыбкой вручил ему голову командира польских чародеев.
— Передайте от меня Варваре Константиновне, — произнес я. — Мои люди сейчас проверят здание и спустят еще несколько голов. Вопросы ко мне или к моей невесте у вас есть, лейтенант?
Тот, нисколько не смущаясь, принял трофей из моих рук, после чего покачал головой.
— Нет, Иван Владимирович, — произнес он. — Все, что нам нужно будет узнать, мы у ваших трофеев поспрашиваем. А если потребуется — вас пригласят для беседы.
— Удачного вечера, господин лейтенант, — кивнул я, потеряв интерес к разговору.
А ведь не так давно меня при каждом инциденте тащили в подвалы Службы Имперской Безопасности. Как, однако, меняется мое положение в Российской Империи, что теперь меня спокойно отпускают с места боя в черте столицы.
— Ты в порядке? — кинулась ко мне Снежана Александровна, обнимая за шею и торопливо ощупывая во всех местах, до которых смогла дотянуться.
Признаться честно, наверное, впервые в этом мире я слышал столько обеспокоенности в женском голосе. Как-то у меня еще не возникало случая, чтобы обо мне настолько искренне переживали. Просто некому было задать этот вопрос.
Позволив себя осмотреть, я улыбнулся и, взяв девушку за запястья, отвел их от себя.
— В полном, Снежка, — заверил я. — Не стоит беспокоиться, подобные мелочи не могут мне навредить.
Хотя, надо признать, если бы не артефакты, пришлось бы значительно тяжелее. Да и слаженные атаки поляков показали не только их опыт в противостоянии другим магам, но и предел допустимого для моей защиты.
Внешне я никак не показывал, но та же трость впитала в себя столько вредоносной мощи, что не избавься я от врагов на соседнем здании, вполне мог остаться без своего артефакта. А там пришлось бы пользоваться только зачарованиями внутри моего тела, что уже показатель реальной опасности.
— Я так не нервничала… наверное, никогда, — с облегчением в голосе призналась моя невеста. — Надо ли было так рисковать, бросаясь на них в одиночку?
— Машины защищены, — пожал плечами я. — Моя дружина тоже обеспечена щитами, а если бы я промедлил, они бы начали убивать мирных людей, живущих в домах. В самом конце эти твари вообще решили попытаться обрушить здание, похоронив всех, кто в нем находился.
Макарова поджала губы, но не стала высказывать свое мнение о подобном подходе. Все же есть вещи, которые нельзя совершать, какими бы ты мотивами ни руководствовался. И убийство гражданских входит в этот список.
— Что будет дальше? — спросила она, все еще держа свои руки в моих.
— Сейчас мы поедем дальше, — уверенным тоном произнес я. — У нас по расписанию прием у Завьяловых, вот туда мы и отправимся.
— Сразу после боя?
— Тебе нужно привести себя в порядок? — приподняв бровь, уточнил я. — Если что, ты можешь отказаться, и я отвезу тебя домой. Ты же помнишь, я не стану ничего делать, если ты возражаешь.
Снежка тряхнула головой.
— Нет, я не могу показывать слабость, когда ты рядом, — произнесла она. — Это будет воспринято как трусость. Ведь ты все равно поедешь на прием, а о том, что я здесь была и отказалась ехать дальше, скоро узнают. Отец не одобрит подобного…
Да, положение обязывает.
То, что могут позволить себе простолюдины, для дворянина неприемлемо. На нас напали в столице, но это не повод закрываться в коконе и прятаться от всего мира. Наоборот, благородный человек обязан собраться и показать всем вокруг, что его такие мелочи не пугают.
Однако рядом со мной Макарова могла не притворяться. Да и вряд ли кто-нибудь посмел бы ее упрекнуть. Во всяком случаев, в моем присутствии, или так, чтобы до меня подобные слухи дошли.
— Тогда едем, — кивнул я, после чего велел водителю. — Сергей, к Завьяловым.
— Слушаюсь, ваше благородие.
Некоторое время мы ехали молча, и я обратил внимание, что Снежка так и не выпустила мою руку за все это время. У меня же появилась возможность подумать.