Подослать ко мне несколько десятков слаженных чародеев, наверняка прямиком из польской армии, это не попытка меня запугать, со мной хотели разобраться самым простым способом. И, подозреваю, в этом деле замешан хозяин кол-центра, чье дело мы порушили. А раз сейчас не удалось, он будет пробовать снова. И добровольцев найти такому противнику будет не сложно — слишком сильно паны не любят русских.
В том, что это ответный шаг, попытка мести со стороны именно хозяина мошеннического предприятия, я не сомневался. Других врагов просто нет, кто мог бы сейчас себе позволить организовать подобный удар.
— Я давно отвыкла вздрагивать от грохота взрывов, Ваня, — заговорила Снежка, чуть сжав мою ладонь своими пальцами. — Служба, знаешь ли, заставила иначе воспринимать окружающий мир. Но я не привыкла бояться за других.
Я молчал, позволяя ей высказаться. А Макарова не спешила говорить дальше, но и пальцы свои не разжимала.
— А сейчас, когда вот на нас напали, знаешь, о чем я подумала? — спросила она после минуты тишины. — О том, что если до нас доберутся, я буду до конца дней жалеть о том, что наша помолвка не стала настоящей. Ты ведь первый мужчина, с которым мне действительно приятно просто быть рядом.
Я улыбнулся, поднес ее руку к губам и, запечатлев поцелуй на ее запястье, ответил:
— Не волнуйся, Снежка, род Моровых на мне точно не прервется, — заверил я свою невесту.
Она повернулась ко мне и, поджав губы, опустила голову мне на плечо.
— Дурачок ты, Ваня, — прошептала девушка, прикрыв глаза и прижимаясь ко мне плотнее.
Я тихонько посмеялся, вдыхая аромат ее волос. Так мы и добрались до особняка Завьяловых, не меняя позы. И лишь когда к дверям «Коршуна» подошел слуга, Снежка отстранилась на приличное расстояние, чтобы не компрометировать нас обоих.
Мгновение — и рядом со мной уже не Снежка, а Снежана Александровна Макарова. Впрочем, я тоже приобрел равнодушно-отстраненное выражение лица. Выбравшись из машины первым, я обошел автомобиль и подал руку своей невесте.
Из эфира первого имперского телеканала.
— Здравствуйте, уважаемые телезрители, — произнесла брюнетка в деловом костюме, держа микрофон у лица. — За моей спиной находится участок Варшавского шоссе, на котором сегодня произошло дерзкое нападение польских сепаратистов на дворянина Морова Ивана Владимировича и его невесту Макарову Снежану Александровну. Как вы видите на наших кадрах, ближайшие дома оказались повреждены во время вероломной атаки преступников. К счастью, жертв среди мирного населения удалось избежать, однако все семнадцать польских чародеев были обезврежены, и, как нам уже сообщили в Службе Имперской Безопасности, проходят допрос под руководством Легостаевой Варвары Константиновны. В связи со случившимся, его императорское величество объявил, что выступит сегодня с речью.
Кадр сменился, демонстрируя рабочий кабинет государя. Виктор Константинович сидел за столом, глядя прямо в камеру. За спиной Романова стояли флаги — рода и Российской Империи. Лицо монарха выражало спокойствие, хотя если бы зрители могли присмотреться, они бы заметили, что его глаза метают молнии.
— Граждане Российской Империи, мои верные подданные, — заговорил Виктор Романов, продолжая смотреть перед собой. — Наша страна славится тем, что в ней всегда находилось место для любых добропорядочных людей. Независимо от конфессии, расы или пола — Российская Империя рада всем, живущим в ее границах, наделяя каждого не только обязанностями, но и правами. И эти права одинаковы, хоть на Камчатке, хоть в Москве. Империя — это закон и защита. Гарантированная безопасность для самих жителей, их дела и будущего. Мы — одна большая семья народов, в которой рождаются люди, не смыслящие себя без Российской Империи, без своего дома, без своей Родины. Именно благодаря этому наша страна нерушима, мы разные — и мы едины. Монолит Российской Империи всегда стоял и будет стоять за мир.
Он замолчал на несколько секунд, после чего со вздохом продолжил:
— К сожалению, не все это понимают, — сказал его императорское величество. — И наше, данное Богом, сострадание и милосердие воспринимают за слабость. Считают, что могут противостоять нашему единству, кусать протянутую руку помощи. Покушаться на безопасность жителей Российской Империи и верить, будто наше миролюбие — всего лишь слабость, и нам нечего противопоставить этому злу. Сегодня только благодаря высочайшим навыкам Ивана Владимировича Морова и Макаровой Снежаны Александровны удалось предотвратить гибель ни в чем неповинных мирных жителей. Но Российская Империя не может ждать, когда очередным террористам повезет и они смогут собрать свою кровавую жатву.
Государь вновь взглянул в камеру. И теперь на его лице была видна мрачная решимость.
— А раз территории бывшей Польши не желают мириться с тем, что теперь входят в Российскую Империю, открыто называют нас оккупантами, мы поступим в соответствии с тем, как они заслуживают, — объявил Виктор Романов. — Мной уже отданы приказы о принудительном выселении польского населения. Эти люди будут распределены по территории всей Российской Империи, а во избежание формирования анклавов на нашей земле, их количество будет строго регламентировано для каждой отдельной территории. Любой, кто воспротивится переезду на новое место жительства, будет арестован, его счета и имущество — национализированы, сам он выдворен за пределы Российской Империи без права возвращения, а оказавшие сопротивление — уничтожены на месте. Армия Российской Империи уже начала все необходимые мероприятия. И я надеюсь, что этот инцидент послужит уроком всем, кто замышляет недоброе против Российской Империи. Мы милосердны и терпеливы, сострадательны и миролюбивы. Но всему населению планеты не стоит забывать простую истину — мы никому не позволим разрушить наше единство.
Глава 25
— Сегодня в нашей студии присутствует ее императорское высочество! — объявил ведущий в костюме, промокая потеющую проплешину на голове платком. — Варвара Викторовна Романова!
Свет устремился к креслу, в котором сидела молодая девушка. На ней был простой деловой костюм и лишь небольшая корона, поддерживающая ее волосы, выдавала статус гостьи.
— Доброй ночи, ваше императорское высочество, — произнес мужчина.
— Ночи доброй, пан Сабкевич, — качнула головой наследница престола Российской Империи. — Сегодня мы будем с вами обсуждать указ его императорского величества о принудительном выселении с территории великого княжества Польского. И чтобы не тратить время, обращайтесь ко мне по имени отчеству.
— Конечно, Варвара Викторовна, как пожелаете, — с угодливой улыбкой согласился ведущий. — Мы только что стали свидетелями объявления государем своей воли. Теперь вы пришли к нам в студию. Расскажите, пожалуйста, Варвара Викторовна, чего же ждать доброму польскому народу от своего императора?
Наследница престола улыбнулась в камеру, после чего указала рукой на лежащие рядом папки. Кипа была огромной, но брать оттуда документы Варвара Викторовне не спешила.
— Во-первых, стабильности и спокойствия, пан Сабкевич, — продолжая улыбаться, заявила она. — Выселять весь польский народ у императора намерения нет. Принудительно будут переселены только отдельные лица. И у меня вот здесь с собой — яркие примеры, естественно, без имен. Во-вторых, как и говорил государь, в случае отказа или сопротивления, наша доблестная армия станет применять меры. Это не шутка, но я развею ваши сомнения. Ваши и ваших телезрителей.
Ведущий кивнул, дожидаясь, когда она продолжит речь.
— Для начала я расскажу вам историю пана Жебровски, — заговорила Варвара Викторовна. — Выдающийся польский математик, доктор точных наук, лауреат нескольких международных премий. Вы знаете, как жил такой человек в Польше?
Пан Сабкевич хмыкнул, прежде чем высказать предположение.
— Наверное, хорошо жил, Варвара Викторовна.
— Пан Жебровски распродал свои труды, уникальную научную библиотеку, — жестко произнесла наследница престола Российской Империи. — Все для того, чтобы устроить судьбу дочери и внучки. В виду возраста, он уже не мог работать по специальности, из родного университета его выгнали, дав напоследок пригоршню злотых.
Ведущий сглотнул, чувствуя идущий от сидящей рядом девушки гнев.
— Больше такого не будет, — объявила Варвара Викторовна. — Сегодня ночью пан Жебровски вместе с дочерью и внучкой получили шестикомнатную квартиру в Москве, которая уже завтра будет оформлена в собственность. Доктору назначена пожизненная пенсия, а также созданы все условия, чтобы он не только трудился над фундаментальной наукой, но и преподавал ее в Московском Государственном Университете.
— Это очень щедро, ваше императорское высочество, — не слишком уверенно произнес пан Сабкевич.
— Это всего лишь нормально, — качнула головой наследница престола. — Таких примеров по всей Польше полно, и государь вывозит их всех. Раз здесь они не нужны, мы найдем им применение там, где подобные пану Жебровски люди смогут жить так, как того заслуживают. А теперь для контраста возьмем одну из папок здесь.
Варвара Викторовна взяла первый документ и раскрыла его.
— Я не буду называть реального имени, пусть будет Жижка. За этим человеком числится семнадцать разбойных нападений с отягчающими обстоятельствами, — объявила она. — Дважды он отсидел срок, но после каждого раза вновь сколачивал банду и брался за старое. Государевы люди сочли, что такой энергичный человек пригодится в Сибири — не только лес валить, но и от медведя, если что сил хватит убежать. Или, пан Сабкевич, вы хотите сказать, что вам нужен подобный сосед?
Ведущий активно замотал головой.
— Так что я здесь для того, — продолжила Варвара Викторовна, — чтобы навести порядок. Убрать тех, кто не смог прижиться на польской земле, а кому невмоготу — найти им реальное дело. Простые представители польского народа могут вздохнуть свободно — никакого насилия ради насилия русская армия никогда не творила, и сейчас не будет. Два корпуса введены лишь для того, чтобы очистить д