— Я должен тебе кое-что рассказать, сын, — мрачно произнёс он.
— Мне выйти? — поинтересовался Стигенс.
— Нет, оставайся, тебе тоже не помешает это послушать.
Император прошел взад-вперёд по комнате, собираясь с мыслями. Я уже понял, что ничего хорошего из его рассказа ждать не следует.
— Это моя вина, — глухо произнес Амардер, — Мой недосмотр.
— Вот только этого не надо, отец. Ты не заставлял его вставать на кривую дорожку и становиться убийцей.
— Нет, но я предполагал, что так и будет. После того, как ты якобы погиб, я решил, что сделаю всё, чтобы защитить оставшихся детей, но как видишь, — император развёл руками, — не вышло. Виртан отправился в бой, был ранен, затем попал в плен, но не к дарминцам.
— А к кому? — сразу же спросил я.
— На тот момент я этого не знал, когда сын вернулся и сообщил, что сумел сбежать, я особо не расспрашивал, да и он говорил, что практически ничего не помнит. Только отмахивался, мол: всё размыто, словно в тумане. Никаких деталей. Я не стал давить, не думал, что это важно. Шла война, попасть в тот время в плен было, как два пальца… Ну, ты понял, — кашлянул император.
— Угу.
— Так вот, изменения в Виртане я начал замечать примерно через месяц. Странный он стал: необоснованные вспышки агрессии или наоборот уход глубоко в себя. Мог сидеть часами, не обращая ни на что внимания, словно статуя, совершенно без движения, а затем резко подскочить и с безумными глазами помчаться непонятно куда. Со временем поведение сына начало нивелироваться, и я подумал, что всё в порядке, пока он не напал на своих же телохранителей и не истребил всех. Вот тогда мне пришлось вмешаться, и знаешь, что я обнаружил? — с горечью произнёс Амардер.
— Нет, — помотал головой.
— Что мозговая деятельность моего сына нарушена. Было вмешательство извне. Не просто вмешательство, была проведена полноценная операция по замещению некоторых нейронных тканей. Честно говоря, я такого никогда не видел. У него было около трёх тысяч клеток, принадлежащих одному из разновидностей монстров. Я, вообще, удивляюсь, как он сохранил разум. Для того, чтобы всё вернуть как было, ученые бились несколько месяцев, но так ничего и не добились. В один из дней Виртан попытался сбежать из закрытой лечебницы, в которую я его поместил, но был убит при попытке к бегству.
— Значит, не убит.
— Да, похоже сын обвел меня вокруг пальца. Да и сын ли? Теперь это уже не тот летвир, каким он был раньше. Скорее, копия, заменённая на что-то непонятное.
— Погоди, отец, но в новостях говорилось, что он погиб при крушении крейсера, как герой, спасая жизни детей аристократов.
Император грустно улыбнулся.
— Неужели ты думаешь, я допущу ситуацию, чтобы империя узнала о сошедшем с ума наследнике престола, или о том, что он стал убийцей, пусть даже не по своей воле?
— Значит, на погибшем крейсере был его двойник?
— Конечно.
— Но тогда я опять не понял. Если ублюдки знали, что на нём нет наследника и тем более, что он плясал под их дудку, какого хера напали? И кто именно напал?
Армардер поднял руку и взъерошил короткий ёжик волос и потёр темечко.
— Хотели показать свою силу и возможности, а заодно настроить против меня другие аристократические рода. Больше ничего на ум не приходит. Если бы Аврус не спас детей, боюсь мне бы не долго пришлось оставаться на троне. Против меня восстало бы всё министерство, сенат и великие дома.
— Дела-аа, — протянул я, поражаясь происходящему, — Судя по твоему рассказу и показаниям этого, — кивнул головой в сторону поникшего министра торговли, — За всем стоит Тревис Вейт и операцию Виртану делали в одной из его лабораторий.
— Я тоже уверен в этом. Теперь уже наверняка, — император повернулся к Генверту, — А-аа, ты ещё жив? — одно мысленное движение и предатель всхлипнул, а затем перестал дышать, — Так на чём я остановился? Ах да, после этого я стал рыть носом землю и выяснил, что к твоей якобы гибели причастен Вейт, узнал, что его сети проникли глубоко в органы власти, и что он не успокоится, пока не достигнет своего. Правда я не знал его конечную цель. Теперь, знаю.
М-да, ситуация складывалась скверная, но по крайней мере, мы теперь знали точно, кто за всем этим стоит.
— У меня ещё один вопрос, — я покосился на Стигенса, но всё же продолжил: — Что на счёт имперских научных центров?
Амардер взохнул.
— Сначала моей целью было создание лекарства для сына, а потом, что же… Я предполагал, что может разразиться не шуточная борьба с «Космовертом». Нужно было оказаться на шаг впереди, но… не получилось. Мало того, что эксперименты не достигали необходимых результатов, так ещё и начались все эти нападения. Столько хороших бойцов полегло, а учёных… Наверно придётся сворачивать все лаборатории.
— Судя по реакции Стигенса, он был в курсе событий.
— Ну, так уж и сворачивать… Просто нужно провести чистку состава, установить жесткий контроль и следить, чтобы не проводили опыты над разумными. Пускай ставят над монстрами и создают армию непобедимых чудовищ. Ещё дарминцев освободить. Они давно попали под амнистию, но почему-то обязаны прозябать в лабораториях.
— Ладно, — покачал головой император, — Я об этом подумаю, — Но с дарминцами, действительно, нужно что-то решать.
С Амардером мы проговорили довольно долго, а ведь я даже не рассказал ему о том, как мне удалось покинуть планету-мусорку, да и своей жизни на Сирвиге ничего не поведал, как и не назвал присвоенного Кармелией титула и имени. Не стоит императору пока об этом знать. Неизвестно как он отреагирует на мой брак с правительницей Независимой Колонии, а уж о том, что она от меня беременна, тем более решил не сообщать до поры до времени. А-то дождётся, пока инд Биак родит и отберёт ребёнка. Жена, конечно, не отдаст и тогда… снова война. Это дело нужно решать миром. Официально признать брак, а потом урегулировать все остальные проблемы и под проблемами я имел в виду не только наши с Кармелией отношения, но и законы, по которым смесок летвиров воспитывается в семье отца.
Подвели мы итоги нашего разговора тем, что до бала, я останусь для империи мёртвым, а там… будет «великое воскрешение».
Вот удивятся наши враги, хотя, не так уж и удивятся, но неприятный осадок у них останется, особенно у Тревиса Вейта, который узнает, что я был практически в его руках и выскользнул, да ещё и главную лабораторию пустить на воздух.
— До встречи сын, — пожал мне руку император перед прощанием.
— Да встречи, отец.
— Стигенс, приберите здесь всё, чтобы комар носа не подточил.
— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество.
Амадрер вышел из комнаты, и я заметил ещё двух летвиров из доверенной охраны императора. Отец им кивнул, и все трое исчезли, врубив невидимость. Я не сумел рассмотреть не то — что их силуэты, но даже остаточный след распознать оказался не в силах.
— Вот это маскировка, — пробормотал себе под нос.
Молчавшая до этого Синтия хихикнула:
— Я же говорила, что всё будет хорошо, а ты переживал.
— Ничего я не переживал. Ты всё придумываешь.
— Как будто я не знаю.
— О-о, конечно, ты у нас такая вездесущая…
Шуточно переругиваясь, я вышел из здания и решил прогуляться. Неизвестно, когда мне предоставится такая возможность.
Через пару кварталов всё-таки поймал такси и отправился в деревню, а потом… потом я отдыхал: ходил на рыбалку, отправлялся в лес за грибами, болтал с местными жителями ни о чём, загорал и просто банально дрых, зная, что нахожусь в относительной безопасности.
И вот наступил день, когда должен был состояться бал-маскарад.
Императорский бал — это событие, полное великолепия и изысканности, которое собирало представителей из всех уголков империи Т’Харм.
Инд Биак решил отправиться на данное мероприятие вместе со своими собратьями дарминцами. Сначала хотел пойти со мной, но я отговорил, настояв, что моей жене может потребоваться его помощь. Пусть охраняет сестру и смотрит в оба, потому как у меня на душе было неспокойно.
Не знаю с чем именно было связано это чувство, но ощущение грядущих неприятностей прочно засело в груди и сосало под ложечкой.
Кстати, приглашение на бал-маскарад для меня раздобыл тоже Корнел.
Сибил также поехала одна.
Я же сначала хотел отправиться к самому открытию, но потом передумал. Вряд ли кто-то из заговорщиков начнёт действовать сразу. Нет — ублюдки дождутся, когда гости соберутся в полном составе и расслабятся, именно тогда они нанесут свой удар… или не нанесут, если я окажусь не прав. Очень бы хотелось верить в последний вариант, но я себя не обнадёживал, поэтому был готов к любому исходу дела.
Прошло около часа с начала открытия бала, только тогда я подъехал к дворцовой площади, понял, что поспешил. Гости всё прибывали и прибывали. Ко дворцу тянулась вереница разнообразного транспорта, а далеко у входа стояла толпа, которая очень медленно двигалась в сторону раскрытых дверей.
— Ты знаешь, я уже начала забывать, как выглядит это место, — с ностальгическими нотками в голосе произнесла Синтия, — Хорошо вернуться домой.
По связующей нити я почувствовал отголоски чувств НЕЙРО.
— Не думал, что ты такая сентиментальная.
— Иди ты, — буркнула Синтия и замолчала, но я всё также ощущал её тихую радость.
У самого на некоторое время потеплело в душе. Несмотря на напряжение, которое я испытывал, губы сами собой растянулись в улыбке.
Я помнил дворец по воспоминаниям бывшего реципиента этого тела, но не видел в живую и сейчас во все глаза рассматривал возвышающуюся вдалеке громадину.
Дворец, построенный из сверкающего кристаллического материала, отражал свет звёзд, создавая атмосферу волшебства.
Вход охраняли стражи в блестящих доспехах, проверяя приглашения и считывая информацию о гостях. Громкая музыка, исполняемая оркестром, состоящим из различных инопланетных музыкантов, наполняла пространство. Звуки музыкальных инструментов создавали мелодии, которые завораживал