Уже начинал моросить нужный осенний дождик, и «жучок» поднял воротник плащика, небрежно наброшенного поверх пиджака, поспешно свернул в сквер, к павильону. Многие кусты уже стояли голые, лишь краснели листьями клены, да налетевший ветер трепал висевшую на щите афишу с рекламой какого-то французского фильма.
Войдя в чайную, Кумысов громко поздоровался с посетителями – по большей части знакомыми – и, заказав пиво с водкою, уселся к окну, на свое любимое место. Сидел, думал – о своем милицейском кураторе, о том, что правильно сделал, придержав информацию о паспорте… и о том, что случилось на Броневой.
Только подумал так – и словно самого себя сглазил, даже хотел было незаметно ускользнуть, да не успел – Котька Ферт в курточке своей новомодной его уже углядел, черт глазастый!
Подсел рядом, гнида, ухмыльнулся:
- Здорово, Кумысик! Пивком угостишь?
- Да пей, жалко что ли…
Гнусно ухмыляясь, Котька единым махом опалузил полкружки – чего ж не выпить, на чужие-то?
Впрочем, Ферт нынче долго не кобенился, а сразу перешел к делу – к предъяве, наверное, так будет лучше сказать:
- На Броневой-то Каржавого с Сухим завалили. По твоей, Петюня, наводочке.
- И что с того? – Кумысов неприязненно покосился на собеседника. – Да, моя наводка была… Так я ж их предупреждал, что у фраера того не перо даже, а шпага! Моя тут в чем вина-то?
- Все равно, - Котька покачал головой. – Не по понятиям как-то. Ладно Каржавый, а Сухой-то – в авторитете был. Тебя за него… Если фраера того не сыщешь!
- Во, заявочки! – опустив кружку, возмущенно воскликнул «жучок». – Это я-то искать должен?
- Ты. Петюня, ты, - Ферт ласково улыбнулся. – И, заметь, не я об этом прошу – общество. Мне сказали – я передал – ты – услышал. Ну, пока, Петюня, бывай. Сроку тебе – неделя. Потом так же вот встретимся… ну, ты знаешь, где я бываю.
***
- Ой, Андрюша, знаете, а я ведь завтра уже уезжаю! – по возвращении обрадовала постояльца хозяйка дачи. – Сначала домой, в город, а потом – на юг. Подруга звонила, просила пораньше приехать, вот я и собралась, билет уже купила. Так что вы теперь одни…
- Я вперед заплачу, вы не беспокойтесь, - Громов поспешно полез за деньгами, вытащил портмоне, отсчитал. – Пожалуйста. Только предупреждаю – я могу раньше съехать.
- Не страшно! – убрав денежку, засмеялась Анна Егоровна. – Соседке, Ираиде Михайловне, ключик оставите, всего-то и дел. Договорились?
- Договорились, оставлю. Счастливого вам пути!
Честно говоря, Андрей вовсе не собирался задерживаться здесь надолго – сделать паспорт да рвануть на поиски колдуньи, таков был план. За неимением лучшего, капитан-командор все же надеялся, что ведьма в чем-то поможет – может, подскажет чего, ничего другого просто в голову не приходило, да и не могло прийти – не являться же в какой-нибудь физический институт, просить – отправьте обратно. Или – Семипалатинск, Новая Земля… Где еще бомбы взрывали? Где-то под Мурманском.
Так как только туда попасть-то?! Закрытая зона, без спецпропуска – никак, да еще и паспорт – фальшивый…
Проводив хозяйку, молодой человек завалился на диван с газетою – не читал, думал. В том числе и о том, что с Анной Егоровной ему повезло – вон, какая тетушка оказалась: мало того, что комнату сдала (не задешево, правда) так теперь еще и дачу в пользование предоставила. Правда, брать-то тут нечего, из ценных вещей, пожалуй, одна только эстонская картинка.
Оставшиеся до получения документов дни пролетели быстро – никто Громова не тревожил, да и старик не обманул – все: паспорт, трудовая, профсоюзный билет - выглядели ну совершеннейше, как настоящие. «Даже лучше!» - как со смехом уверил Дед. Не жаль было шпаги. Не жаль!
Жизнь в начале восемнадцатого столетии давно приучила Андрея к осторожности, однако невольно возникшая сейчас эйфория все же несколько притупила столь полезное чувство. Еще бы - паспорт! Легальность! Уж теперь-то можно было действовать практически без оглядки… еще б прописку, работу - и о каких то бытовых вопросах можно было бы не беспокоиться. Прописку и работу - обязательно, Бог знает, насколько затянется решение так волнующей капитан-командора проблемы, для решения которой требовалась свобода действий, а человек без прописки и официального трудоустройства считался в Советском Союзе (не важно, при Хрущеве, Маленкове, Берии) «тунеядцем», на что в уголовном кодексе имелась соответствующая статья. Так что легальность – это первое условие, иначе первая же встреча с каким-нибудь постовым милиционером или даже бдительным дружинником-бригадмильцем грозила обернуться вполне реальным сроком, а из-за решетки дела как-то несподручно решать.
Еще в буфете на Финляндском вокзале Андрей купил пару бутылок пива по два девяносто шесть, взял бы и с полдюжины, да больше двух в одни руки не давали, так что уж две – так две. Завтра капитан-комнадор решил отдохнуть, ну а послезавтра, отдав соседке ключ, рвануть в Тихвин и дальше – к вепсским колдуньям!
Может быть, удастся и не устраиваться на работу, сказать любопытным, что, мол, отпускник… Однако – опасно! Шестьдесят второй год – не двухтысячные, народ кругом бдительный, особенно – в деревнях, где чужак – особенно, городской чужак - издалека виден.
Над всем таким прочим и размышлял Громов, неспешно прогуливаясь по золотистому осеннему лесу. Ночью шел дождь, а вот с утра уже погодка разыгралась: повисло в прохладно-голубом, с белыми кучевыми облаками, солнышко, приятно было пройтись!
Андрей и увлекся, расслабился – сделав большой, километра в три, круг, вернулся к дому с другой стороны, там, где в заборе имелась лазейка – как раз за кустами крыжовника. Туда-то молодой человек и нырнул… да там же, в саду, и замер, бросив взгляд на дом. Внутри явно кто-то был – мелькнула в окне чья-то фигура. Хозяйка внезапно вернулась? Очень может быть – мало ли, что-то там не срослось. Впрочем, может, и не хозяйка – раз уж появились те люди, коим Громов успел сильно насолить… если, правда, они еще живы. Да хотя б те же «жучки» - вполне могли проследить за «богатым барыгой» да обнести «хату»!
Капитан-командор покачал головой - зря, зря он вчера был так беспечен, даже не проверил слежку. Вполне возможно, круглолицый просто пошел следом за ним от самого садика. Вполне!
Собственно, если б не оставшиеся на даче документы, Андрей туда бы и не пошел – взял бы да уехал уже сегодня. А что? Собраться-то – только подпоясаться! Но тут… если кто-то забрался в дом с явно враждебными намерениями – так надо бы быть готовым к схватке, но, еще лучше – этой схватку избежать!
Избежать, да… А как? Интересно, сколько их там, внутри? Хотя – зачем считать? Лучше выманить!
Ага! Молодой человек присмотрелся, увидев чуть приоткрытое окно. Поня-атно! Стеклышко осторожно выставили, открыли шпингалет, забрались. Не-ет, это явно не Анна Егоровна!
Хорошо – документы на столе не оставил, припрятал – и не под подушку, не в матрас, куда как подальше – под половицу, за плинтусом, сразу и не найдешь. Опыт!
Выбравшись обратно к лесу, Громов заглянул через заборчик – замок-то на двери висел… Точно – забрались! Сидят теперь, гады, ждут – засаду устроили.
И выход один – на живца! Как они – или, тот, кто следил – Андрея в толпе узнавали? На том же вокзале, в пригородном поезде? Пор одежке, вестимо – кепочка и синий, довольно-таки приметный, демисезонный плащик, купленный Громовым третьего дня – в пиджачке-то было холодновато, не май месяц.
Итак – плащ! И – кепочка. Новая, светло-серая, в мелкий темный рубчик. Теперь надо бы что-то придумать, кого-то найти… там, у платформы, мужички обычно ошивались пьющие… Хотя… А что, милиция-то у нас нынче службу не бдит, временную прописку не спрашивает?
Где опорный пункт, Андрей знал. Анна Егоровна показала как-то – между старой столовой и почтой, правда, участковый здесь был – на несколько поселков к ряду, так что – на месте ли?
Слава Богу, на месте!
Свернув к почте, капитан-командор еще издали заметил темно-синий сорок девятый «Иж» с коляской и надписью – «Милиция». Значит, здесь участковый, на опорнике… Вот и зайти.
На невысоком крыльце Андрей очистил туфли от грязи об специально положенную металлическую решетку и, вежливо постучавшись, вошел, увидев сидевшего за узким столом молодого безусого парня в синем приталенном кителе с серебристыми погонами младшего лейтенанта.
- Здравствуйте, товарищ уполномоченный. Не отвлекаю?
- Да не особо, - участковый поднял глаза. – Вы что-то хотели, товарищ?
- Не знаю даже – и к вам ли… - замялся Громов. - Со счетчиком у меня какая-то ерунда. Барахлит что-то.
- Ну, это вам в энергоремонт надо, - потянувшись, резонно заметил милиционер.
- Так ведь, дело в том, что не мой счетчик-то. Я тут, видите ли, комнату снимаю. В отпуске, вот, решил отдохнуть.
- А-а-а! У Анны Егоровны?!
- У нее.
Участковый спокойно кивнул, доставая из ящика стола портсигар:
- Она говорила. И вообще, очень хорошо о вас отзывалась.
- Весьма польщен!
- Курите?
- Нет, спасибо. Бросил. – Андрей дождался, когда участковый закурил, и продолжил. – знаете, вот еще что меня смутило-то – вчера вечером какая-то проволока с проводов свисала. А утром глянул – нету. Может, электричество ворует кто? Или мальчишки балуются?
Младший лейтенант задумчиво выпустил дым в потолок. Хотел, видно, кольцами, да не получилось, что, впрочем, милиционера отнюдь не смутило:
- Воровать-то вроде бы не должный – не тот контингент. А вот пацаны баловаться могут! Ну, что – съездим, глянем? Как вас…
- Громов Андрей Андреевич. Можно просто Андрей.
- Служите где?
- Старший научный сотрудник. Диссертацию пишу по истории, - усаживаясь в коляску, торопливо сообщил капитан-командор.
- По вас сразу видно, что человек интеллигентный. Да и Анна Егоровна говорила.
Уважительно кивнув, младший лейтенант запустил двигатель, и мотоцикл, громко рыча и покачиваясь на ухабах, ходко покатил по проселку.