- Ах ты ж, Господи! – перекрестился на икону Евсеев. – Помоги, Богородица Тихвинская!
Глава 8
Глава 8
Весна 1708 г. Тихвинский посад
Запутанные дела
Секунд-майор Виниус Варт – то ли датчанин, то ли голландец на русской службе - оглянулся на скрип шагов по заснеженной тропке и, увидев начальство, спокойно доложил:
- Все по плану, господин полковник. Выслали разведку. Ждем.
- Добро.
Сбросив налипший на треуголку снег, Громов всмотрелся в утреннюю мглу – внизу, за ивами и брединой, смутно белела неширокая полоска реки, с наезженной по льду санной колеею. Рядом с колеей угадывались шаткие строения, как догадался Андрей – торговые рядки, от которых к берегу, по колено в сугробах, сноровисто пробирались чьи-то темные фигуры.
- Разведка. – негромко пояснил секунд-майор. – Поручик Уваров – вон он, первый.
Громов и сам уже рассмотрел довольное лицо поручика, за молодым офицером показалось трое парней в крестьянских армячках и кудлатых шапках.
- Остальных оставили у рядка, господин полковник! По вашему приказу.
Молча кивнув, Андрей посмотрел на светлеющее небо – уже стоял март, и солнышко показывалось охотно и часто, правда, вот сейчас, с утра, морозило совсем по-зимнему, так что прихватывало носы да уши.
Здесь, в засаде, солдаты стояли уже второй день, и пока безуспешно. Проехало два обоза с Ладоги и три – из Тихвина, ближе к обеду приходили к рядкам липновские мужики, раскладывали свой нехитрый товар, ждали. Ждал, надеясь на удачу, и Громов. Пушкарский обоз, как видно, запаздывал, но супостаты-то должны были появиться загодя, раньше, и...
Невдалеке, в лесу, троекратно закаркали вороны… Полковник вздрогнул – то был условный сигнал. Едут!
- Думаете, они? – повернув голову, сипло поинтересовался Виниус Варт.
Андрее пожал плечами:
- Надеюсь.
- Да-а, хорошо б сегодня повезло.
Голландец (или датчанин) почесал щетинистый подбородок; пьяница и картежник, секунд-майор все ж вояка был добрый и дело свое знающий, а потому лишних вопросов больше не задавал, собрался, да погрозил кулаком солдатам – так, на всякий случай. Собственно, премьер-майора в полк так и не прислали, эту должность исполнял сам Громов, соответственно, его первым заместителем как раз и был господин Варт, из всех других офицеров к операции был привлечен еще поручик Иван Уваров и долговязый вечно угрюмый ротный – капитан Никифор Вердяев, человек неразговорчивый, нелюдимый, но, служака исправный.
В канцелярии, заместителем «на хозяйстве», остался крикливый подпоручик Ушников, Андрей не слишком-то доверял ура-патриотам и, хорошенько подумав, подпоручика на столь важное дело не взял, тем более, что внеслужебные отношения Ушникова с остальными офицерами оставляли желать много лучшего. О какой уж тут воинской спайке говорить, когда жалобщик и сутяга Ушников столько бумаги на рапорта да доносы извел? Положа руку на сердце, Громов давно бы избавился от такого служаки, да не мог – подпоручик был креатурой самого генерал-губернатора.
- Едут! – обернувшись, бросил спустившийся вниз, к кустам, Уваров.
Андрей улыбнулся:
- Слышу, что едут. Надеюсь, и молодцы твои на том бережку слышат.
- Да уж слышат, господин полковник. Не глухие!
Все замолчали, напряженно вглядываясь за излучину и гадая – те ли это, кого они с таким нетерпением ждут? Солнце еще не показалось на лесом, лишь золотило лучами вершины деревьев и белые редкие облака, стоявшая над зимником морозная дымка еще и не начинала таять. Запряженные четверкой лошадей тяжелые розвальни вынырнули из полумглы неожиданно, словно подводная лодка из морской пучины. За ним показались еще одни сани…
- Вторые, - шепотом считал секунд-майор. – Четвертые… пятые… шестые. И всадники. Дюжины две – точно. Нет, это не обычный обоз - слишком много охраны.
- А вот мы сейчас посмотрим. Погляди-им!
Громов уже чувствовал подкатывающий откуда-то из глубины груди азарт, такой же, какой ощущали сейчас все его люди – каждый, от секунд-майора до последнего рядового солдата!
То ли обоз… нет ли? Ну и что с того, что много всадников, мало ли. А вот если они…
Точно!!!
Остановились!!!
Без всякой видимой надобности остановились, мало того – начали торопливо сгружать мешки! Складывали прямо на лед, маскировали в рядках, присыпали снегом… Торопились, видать, пушкарский обоз должен был вот-вот подойти.
Виниус Варт скосил глаза на полковника – не пора ли? Громко закаркала ворона… Значит, точно – они! Те, кого ждали…
Перекрестившись, Громов вытащил пистолет и, взведя курок, выстрелил в воздух. Тот час же запела труба… и грянул дружный залп – драгуны, хоть и подзамерзли малость, но палили метко! Несколько всадников сразу слетело с коней, остальные, проворно укрывшись за санями, тот час же заняли круговую оборону, дав ответный залп. Быстро все проделали, однако же, без суеты, покойно, что сразу же выдавало не простых лесных татей, но людей обученных, воинских.
- Огонь! – обернувшись, полковник махнул рукой.
Грянул второй плутонг, за ним – третий и четвертый – из второй роты, как раз к этому времени первые успели зарядить ружья…
- Огонь! – яростно командовал Громов. – Огонь! Огонь!
Часть вражин, вскочив на коней, понеслась вперед. Кого-то сбила меткая пуля, кого-то нет, Андрея это сейчас волновало мало – впереди, по дороге к посаду, супостатов поджидали стрелки капитана Вердяева, плюс к ним небольшой отряд воеводский служилых татар – лучников отменных. Никто не уйдет, тут и думать нечего.
Снова залп, на этот раз – с другого берега азартно палили оставленные поручиком Уваровым драгуны.
Пули вздымали фонтанчики снега, ответные выстрелы сшибали с деревьев ветки. Супостаты попытались было прорваться, бросились напролом к берегу, но, напоровшись на плотный огонь, залегли… вот опять поднялись, побежали, подбадривая себя жуткими криками – уверен, напористо, нагло!
Небольшое расстояние до берега враги преодолели быстро - стрелять уже не было смысла, завязалась рукопашная схватка – послышался сабельный звон, вопли, стоны. Кто-то упал в сугроб, хрипя и обливаясь кровью.
На весь лес звенели драгунские палаши и разбойничьи сабли – действительно, абордажные – в суматохе битвы внезапно выскочивший из кустов громила в стальной кирасе, рыча, словно дикий зверь, бросился на Громова.
Андрей отскочил в сторону – тоненькая офицерская шпага против абордажной сабли не пляшет – пригнулся, пропуская над головой тяжелое лезвие и, ухватившись рукою за дерево, нарочно подался влево, увлекая за собой забывшего про осторожность вражину, тут же провалившегося в сугроб.
- Н-на!
Без всякой жалости пронзив разбойнику шею, полковник, проваливаясь в снег, побежал к своим – драгуны уже добивали супостатов, кое-кто из татей покорно сдавался в плен. С противоположного берега уже грянуло довольное «ура», солдаты высыпали на лед, побежали к рядкам… там кто-то уже махал белым полотнищем – сдавались…
- Добро, - повернув голову, улыбался Виниус Варт. – Быстро управились. И добыча неплохая. Считайте, весь порох у нас…
В этот момент неожиданно грянул взрыв, гулкий, яркий, мощный! Андрея на миг оглушило, швырнуло взрывной волною в заросли вербы. Вздыбился, разлетелся хрустальными осколками, лед и на том месте, где только что стояли рядки и сани, образовалась вдруг огромная, бушующая водой полынья. Истошно заржали провалившиеся в воду кони…
Громов пришел в себя на руках поручика Уварова. С окровавленным лицом, тот яростно вращал глазами и ругался:
- Вот гады-то, а! Взорвали-таки.
- Так, не само собой? – встрепенулся полковник.
Поручик покачал головой:
- Не, не само. Подожгли, сволочи.
- Наших много погибло?
- Не так уж. Скорей – их. Да вон, господин майор бежит – сейчас доложит.
- Майор? Ага, вижу… - поднявшись на ноги, Андрей помахал Варту, и, снова взглянув на Уварова, спросил:
- Что с лицом-то?
- Да, малость задело ледышкой по лбу, - вытирая кровь рукавом, улыбнулся поручик. – Пустяки, господин полковник. Царапина.
- У нас дюжина убитых, - подбежав, доложил раскрасневшийся секунд-майор. – А разбойники почти все полегли… Часть, правда, сбежала.
Выслушав, Громов покусал губу:
- Ладно, погибших на посаде похороним с честью. А сейчас пошли, взглянем.
Огромная, пробитая взорвавшимся порозом, полынья кипела бурной водою, расколовшийся лед вовсе и не думал затягиваться, тем более – под ярким-то солнышком, с ветвей заснеженных верб и то уже начинало капать. Весна…
- Вряд ли и затянет уже, - покачал головой Уваров.
Варт ухмыльнулся:
- Затянет. У нас, в России и в апреле морозы нередки.
Эка, сказал голландец! – восхитился про себя Андрей. – «У нас, в России!» Обрусел, обрусел Виниус, что и говорить.
Пушкарский обоз показался к обеду. С добротной - в пол-плутонга – охраной, с тяжелыми – со артиллерийскими стволами – санями.
- А все ж утопли бы, - глядя на пушкарских, ухмыльнулся поручик. – Не помогла б и охрана бы.
- Да, - глубокомысленно согласился майор. – Разбойники грамотно действовали. Мины замаскировали, рванули б вовремя – весь обоз бы под воду ушел. Потом, поди, вытаскивай! Ну, это уж летом уже.
- Это ты вы к чему, господин Варт? – Громов понимающе хмыкнул, глядя на растянувшуюся в хитрой улыбке физиономию датчанина… или голландца. Впрочем, лучше уж сказать по факту - русского.
- К тому, что нам всем награда не помешала бы! – мотнув головой, осклабился секунд-майор.
Глядя на него, охотно закивал и Уваров:
- Да уж, награду хорошо бы. Ведь, почитай, мы всю посадскую артиллерию спасли!
- Ничего, - улыбнулся полковник. – Рапорт составлю, подам – а там, ждите. Ну, а со своих средств выкачу пору бочек водки. Ну и угощенье – само собой – за счет средств городской казны.
Командующий охраной обоза, старый пехотный капитан с вислыми седыми усами, уяснив ситуацию, действия полковника оценил высоко, и к наградному рапорту обещал приложиться со всем надлежащим усердием, что же касаемо бежавших бандитов, то почти все они полегли, наткнувшись на засаду нелюдимого ротного Вердяева.