Гриф протянул руку, взял часы: «Спасибо».
- Можешь не возвращать, - «земляк» ухмыльнулся, - на твоем месте я прямо бы сейчас поискал дерево потолще и повыше. Кире я сказал, что ты свой, а вот остальные этого не знают, - он развернулся и зашагал прочь. Скоро за ним сомкнулись мокрые ветви. Послышался тихий свист, темное пятно за кустом шевельнулось, а в следующий миг слилось с лесом.
Гриф закинул на плечо вещмешок, взял Алексея за руку и потащил за собой. Корявый, приземистый дуб показался сталкеру подходящим убежищем. Он вытряхнул скудные пожитки из вещмешка, рассовал их по карманам. Обрез сунул за пояс. Лямками от мешка привязал к спине Алексея. Сталкер поразился, когда зацепился за первую ветку и оторвался от земли, какой Алексей легкий, словно не из костей и плоти, а набит ватой. Без особого труда он поднимался по дубу, ступая на сучья, хватаясь за ветви.
Он остановился на высоте пяти метров от земли, у сплетения из трех толстых ветвей. Надежно закрепил Алексея, лег рядом. Время от времени ворочался, перекладывая затекшее тело на твердых узловатых палках. Заснуть не удавалось.
Под ним хрустнул сук и упал на землю. Сталкер не придал этому значения, продолжил моститься. Чавканье глины заставило его замереть и прислушаться. Спустя несколько секунд донеслось шумное втягивание воздуха, а затем фырканье. Определенно внизу кто-то находился.
Гриф попробовал предположить, как давно они не одни. Существо сразу себя проявило, стоило ветке хрустнуть. Сталкер не шевелился и старался никоим образом не привлекать внимание. Воображение нарисовало трехметрового монстра с широченной спиной и с тонкими, как у лошади пястями. Гриф пожалел, что не забрался выше, а позарился на первое удобное местечко. Два метра, отделяющие их от убийственных челюстей, показались сталкеру ничтожным расстоянием.
Но не это напугало его до чесотки в голенях. Он вдруг подумал о телепатической связи вожатого со зверем. «Земляк» мог видеть глазами существа или принять от него понятные сигналы на такой случай. Гриф не шевелился и, кажется, перестал дышать. Снизу снова послышалось фырканье.
Прошло полчаса, а Гриф все не решался шелохнуться. Он ждал чего-то нехорошего. Ему слышалось за шепотом дождя фырканье и чавканье. Сталкер умел терпеть и умел ждать. В целом это все, что ему сейчас было нужно. Он зашевелился лишь тогда, когда забрезжил рассвет и в бледном сумрачном свете увидел истоптанную сырую землю под деревом. Превозмогая боль в затекших мышцах, сталкер осторожно перекатился на бок и осмотрел прилегающие к дубу территории. Долго, пристально всматривался, ощущая себя мышью в норке, которую стережет кот.
Дождь кончился еще ночью, одежда успела подсохнуть. Гриф то и дело вскидывал руку, смотрел на часы. В пять минут седьмого с Алексеем за спиной он спустился на землю. Шел быстро не таясь. На все про все у него было полтора часа.
Аномалий почти не попадалось. Гриф без труда их замечал и после нескольких выверенных бросков обходил по безопасным траекториям. Через час вышли из леса. Впереди распростерлось поле, поросшее сухой высокой травой. Оно колыхалось под ветром, шуршало, словно кто-то его гладил гигантской рукой. Гриф предстояло пройти вдоль опушки к камням, которые виднелись, примерно, в километре - полутора южнее. От них нужно двигаться на северо-восток до поселка.
Сталкер отметил, что до поселка помеченном на карте двумя квадратиками и «НП», идти напрямик ближе. Он решил, куда важнее быстрее покинуть опасные земли, чем строго следовать карте.
Сталкер взял Алексея за руку и потянул за собой. Гриф то и дело взглядывал на часы. Время катастрофически таяло. Он физически это ощущал и нервно дергал Алексея, который шел нога за ногу. Гриф злился, поносил его и один раз даже ударил по лицу. Разумеется, результатов зуботычина не принесла. Сталкер поджал губы, отвернулся и зашагал дальше, только уже не дергал Алексея.
Он все гадал, где же кончается вотчина отщепенцев, как далеко до пограничных маяков? Жалел, что не спросил об этом Матвея. Выискивал какой-нибудь указатель, намек. В двадцать пять минут восьмого Гриф уже не только смотрел на часы, но и оборачивался на лес.
Глава 24. "НП"
Он появился в семь сорок две. Бежал быстро от опушки в их сторону на длинных мощных ногах, пригнувшись, поджав передние лапы к груди.
- Твою мать, - выдохнул Гриф и с удвоенной силой потянул Алексея. Сталкер пробовал бежать, но парень не мог так быстро переставлять ноги и падал. Каждый раз, когда Гриф оборачивался, «рыкстер» оказывался ближе. Один раз сталкер споткнулся о кочку и повалился, увлекая за собой Алексея. Грязно ругаясь, он поднялся и обернулся. С мощным торс, с широкими плечами мутант, словно катился над травой шаром для боулинга.
Сталкер схватил Алексея за руку и поволок, как мешок с картошкой. Потом совладал с ужасом, поднял его на ноги, правую руку закинул себе на плечо, обхватил за талию и почти понес, быстро семеня ногами и уже не оборачиваясь.
Ему казалось, что он слышит шорох травы о жесткую, грязную шерсть, ритмичные удары лап о землю - бух, бух, бух. Гриф тащил из последних сил, задыхался, бедренные мышцы «забились», и ноги уже не распрямлялись. Мысками ботинок Алексей царапал землю, голова безвольно болталась, он походил на смертельно раненого.
Гриф споткнулся, упал. Потянулся за укороченной двухстволкой и ничего - ни вещмешка, ни обреза. Горячая волна ужаса обдала сталкера. Он обернулся, посмотрел в просеку, проделанную им в сухой траве, надеясь увидеть зеленый тканевый мешок с затяжкой на горловине, из которой бы торчала деревянная рукоятка. «Наверное, тогда потерял». Из кармана сталкер достал пистолет, передернул затворную раму, снял с предохранителя.
«Рыкстер» был уже совсем близко. Огромный, жуткий, с блестящими, близко посаженными глазками над сопливым носом, с раздувшимися ноздрями, с морщинистой сплющенной пастью он надвигался неотвратимой карой.
Сталкер встал на одно колено, обхватил рукоятку ПМа обеими руками, прицелился. Он сомневался, что девяти миллиметровые кусочки свинца в оболочке остановят монстра и хоть мало-мальски причинят ему ущерб, разве что разозлят, но иного выбора у сталкера не было. Он ждал, когда тварь приблизится, чтобы наверняка расстрелять весь боезапас.
Сближение было стремительным. Когда до мутанта оставалось метров двадцать, Гриф прикрыл левый глаз, поймал голову монстра в прицел, задержал дыхание, напряг указательный палец и стал плавно давить на спусковой рычаг. Зубатая морда вдруг дернулась вниз, исчезла с линии прицела. Мутант упал, словно споткнулся о натянутый трос и, скуля, покатился кубарем. Затем вскочил, развернулся и, взрывая землю всеми четырьмя лапами, ринулся назад. Он отбежал метров на пятьдесят, развернулся и встал, как вкопанный, пристально всматриваясь в недосягаемую жертву.
- Хоть здесь подфартило, - с облегчение выдохнул сталкер, понимая, наконец, что произошло. Он не стал переводить дух, отряхиваться, показывать мутанту палец. Рывком поднял Алексея на ноги. Из открытого рта парня текли слюни вперемешку с кровью. Сталкер обтер бледные мягкие губы, взял прохладную ладонь и потянул за собой. Если «рыкстера» и остановили заградительные маяки, то вряд ли они остановят «земляка», а тем более пулю, пущенную, к примеру, из СВД.
Чем меньше становилась неподвижная черная кочка над колышущимся морем сухой травы, тем спокойнее ощущал себя сталкер. Он все реже оборачивался и все пристальнее всматривался вдаль, выискивая заброшенный поселок.
Выжженную плешину он заметил, примерно в километре от маяка. После жарки аномалии стали попадаться чаще. Но опыт, наметанный глаз и гайки позволяли сталкеру обнаруживать их и обходить. Примерно еще через три километра он заметил развалины.
Часы показывали двадцать, двадцать три. Для этого времени было еще непривычно светло. За долгие дни Гриф впервые увидел солнце. Оно выглядывало из-под серых туч слепящим желтым диском, как бы, подглядывая, под приподнятую замызганную занавеску.
Гриф вошел через главный вход. В запустелом помещении поликлиники протяжный скрип петель послышался особенно громко. Сталкер прошел несколько шагов и остановился перед окошком регистратуры. Влево уходил коридор. По правой стене с равными промежутками виднелось несколько дверей с табличками. Метров через тридцать коридор сворачивал направо. Сталкер осмотрелся и не спеша двинул по проходу.
В брошенном здании царили упадок и уныние. От времени и атмосферных воздействий, особенно от сырости беленые потолки пошли черной плесенью и шелушились. Штукатурка на стенах обвалилась, кучами лежала на полу. Стекла в окнах были выбиты, деревянные рамы нараспашку.
В сумраке коридора Гриф заметил свешивающиеся с потолка ядовитые нити «медузы». Обошел их стороной, старательно отводя Алексея. Внимание привлек «пожарный щит». Гриф открыл раму с разбитым стеклом, снял с крюков красный пожарный топор. Заметил и сорвал схему эвакуации. Некоторое время потратил на ее изучение. «Хранилище медицинского оборудования и лекарств» заинтересовало особенно.
Сверяясь чертежу, выполненному черным фломастером с красными стрелками на пожелтевшем листе формата А 4, Гриф проследовал вдоль ряда дверей. В конце коридора справа в стене обнаружилась ниша, которая заканчивалась дверным проемом. Сорванная с петель дверь валялась тут же. За ней бетонная лестница уходила в подвал.
Осторожно ведя за собой Алексея, сталкер спустился по замусоренным ступеням. В торцевой стене через узкое, грязное окно пробивался хилый свет. Окутанный полумраком сталкер шел, огибая ряд стеллажей со сгнившими матрацами, с шерстяными одеялами, с простынями, пластиковыми ящиками. В углу под ржавым бойлером покоился обглоданный скелет плоти.
Гриф остановился у двери, обитой железом. Ему пришлось попотеть, прежде чем увесистым пожарным топором проломил полотно и свернул замок. В комнате было темно. Сталкер вернулся к стеллажам, от картонной коробки оторвал кусок, поджег. С быстрогорящим факелом, Гриф осмотрел помещение для хранения медикаментов. В углу стояли пыльные коробки с желтыми наклейками, на полках выстроились упаковки с лекарствами, пузырьки, кластеры, палеты. У левой глухой стены примостился короткий стол с секцией для ящичков, на нем устроился светильник, рядом замер стул.