Гриф не говорил этого слова, но потом все же проболтался. Дело было в «Передозе». Они вернулись с рейда, как уже стало обычным, с хабаром. Гейгер горящим цепким взглядом перебирал «цацки», хотя при этом старался держать скучное лицо. Стоял вполоборота, с интонациями незаинтересованного ростовщика предлагал цену. Не то чтобы совсем бросовую, но и невысокую. Гриф не торговался, и поэтому Гейгер забирал все.
«Гамофос» мягонько лег на макарошки, пьяный гул, всплески гогота, повсюду раскачивающиеся бревна в камуфляже, заунывные страдания под истерзанные струны гитары, душное тепло, запах каши, армейский уют и в завершение - нудный осенний дождь за окнами надавили на ту клавишу, под которой таилось сокровенное. Гриф впервые изрек то самое слово, и слово это было «ЭКСПЕРЕМЕНТ». Потом были и «опыт», и «испытание», и «кролики», и «подстава», и «пидорасы»...
В тот вечер Гриф заговорил о своих подозрениях, которые мучили его с памятного дня, когда он очутился в бетонной кишке под землей на глубине десяти метров, под тусклым пыльным плафоном, в компании трех подозрительных типов.
- Все это неспроста, Ява, - вещал Гриф заплетающимся языком, - это яйцеголовые, - тряс он назидательно пальцем, - ставили свои чертовы опыты, а нас, - теперь палец мотылялся между ними, - использовали как кроликов, как лабораторных макак. Понимаешь? И это обидно, Ява. Блин, без разрешения. И бабла даже не дали.
Бутылка дважды качнулась над стаканами, переливая горькую.
- Бункер, это та печка, - Гриф в упор смотрел на парня, - от которой надо плясать. Оттуда все началось и закрутилось, - прозвучало вместо тоста, и «гамофос» благополучно перекочевал в желудки.
Закончил Гриф свой пьяный бред тем, что не будет ему покоя, пока он не разберется и не рассчитается.
Алексей же думал о другом. Потерял Гриф ниточку, которая его вела. Дочь вылечил, денег предостаточно, болячки затянулись, и все у него в порядке. Скучно ему, стремиться не к чему, вот и выдумывает. Да и бог бы с ним, пусть разбирается, что там не так и кто кого кроликом или еще как сделал, так он его с собой тянет. Не может Алексей отказаться, вот в чем дело.
А у Грифа уже и план готов.
- Понимаешь, Ява, - говорил он доверительно под навесом элеватора, продолжая ранее озвученную и оттого уже не крамольную мысль, - ничего сложного там нет. Дорожку мы знаем и что ждет на ней тоже. Это в первый раз стремно. Более того, мы с пухами и в снаряге пойдем. На обратном пути артов надыбаем, какая, на фиг, разница, куда за хабаром топать, - сталкер затянулся сигареткой, взглянул на сухой косматый бурьян за поваленным забором, выпустил белесые струи ноздрями, продолжил: - Туман, собака, все карты портит. Такая сволочь, что нет от него защиты и пришибить не знаю как. В каждую щелку влезет… - Гриф рукой показал змейку, в сердцах бросил бычок, придавил каблуком. - Надо нам, Ява, что-то против него придумать.
- Ну… может, обойти, - сказал Алексей первое, что пришло в голову. И рад бы предложить дельное, в кои-то веки Гриф с ним советуется. Ну хоть какая-нибудь мыслишка завалящая пришла бы.
- Попробовать-то можно, - задумчиво произнес сталкер, будто всерьез рассматривал ценный совет, - только случись что, можем и не убежать. Надо что-то навернякское. Типа транспорта. Такого, чтобы вездеходил и герметичил.
- Как плавающий танк? - Алексей засветился от удачной мысли.
- Можно и танк, только где его взять? - Гриф хитро стрельнул взглядом на парня.
- Атомный! Атомный танк! - воскликнул Алексей.
- А ты, парниша, кумекаешь, - похвалил Гриф, - как эта мысля мне самому не пришла, - и с ходу, без заминки, - только здесь имеются закавыки. Первая, насколько я помню, Федорыч говорил, что силовая установка жахнута. Допустим, что ее можно починить, но, чтобы этим заняться, танк надо стащить с аномалии. И вот тут возникает вторая закавыка, как на это посмотрит Федорыч.
- Точно, - Алексей сник, - он ведь от него подзаряжается.
- Правильно, Ява. Атомный старпер нам не позволит. Значит, надо его сдернуть втихую. Быстренько подгоним специалистов…
- Стой, - Алексей ощутил, как у него горят уши, - а как же Федорыч? Он же может того, ну… помереть без танка.
- Мы быстро. Туда и обратно.
- Ты это серьезно? - Алексей в упор посмотрел на сталкера. С минуту они глядели друг на друга.
- Нет, конечно же, - Гриф усмехнулся. - Это была твоя идея насчет танка, вспомни, - и погрустнел.
Идея была не то чтобы идиотская, а не совсем удачная. Во всем, что касалось танка, Грифа глодали сомнения. На самом ли деле он неисправен? А если неисправен, то насколько? Можно ли его починить в полевых условиях? Как долго Федорыч протянет без подзарядки, и потеряет ли танк после ремонта уникальные свойства? Был сталкер уверен в одном - на таком транспорте они точно доберутся куда надо, и при этом ничем не рискуя, если не считать старика, конечно.
Чтобы не идти к бункеру, Гриф уже и думать не мог. Мысленно разобрал печально памятные события на «скользкие» моменты и теперь перебирал их, отыскивая зацепки, мусолил, как камешки на четках, отполировал до блеска. И все ему мерещилась чья-то рука.
Глубокую колею с рифленым протектором они заметили за скотомогильником. По отпечатку Гриф сразу определил наследившего. БТР проехал на северо-запад, причем недавно.
Алексей обернулся, нашел взглядом искореженный транспортер, словно убеждался, не чудит ли зона, не прокатила ли свою игрушку невидимой рукой, насмехаясь над ними. Нет, напоминание о ее коварстве ржавело там, где ему и положено быть. Ничего не поменялось с последней встречи, может, только ржавчины стало больше да колеса ушли в землю глубже.
- Никак «чеховские» снабжение наладили, - проговорил Гриф, вглядываясь в жухлую осеннюю даль под мозглявым небом.
- Вроде как в ту сторону след идет, - ответил Алексей и тоже посмотрел вдаль, словно намеревался разглядеть на соломенном поле бронированную букашку. - И не боятся ведь, - Алексей мысленно вернулся к БТРу - крокодилу.
- Думается, дорожка у них там провешена. Да и аномалий здесь негусто.
- А это правда, ну… что какие-то специальные сканеры для техники появились, которые в десятки раз чувствительнее «велиса»?
- Не в десятки, конечно, но появились.
- Вот бы нам его, - мечтательно проговорил парень.
- Горбов не хватит такую дуру таскать.
- Ну… - протянул Алексей, не находя чем парировать.
- Ну - не ну, давай к лесу чеши, - распорядился Гриф, - и жалом по сторонам води меньше. На ферме чуть медузу не цапнул.
- Где это? - Алексей обернулся.
- Где? Где? В коровнике, вот где. Когда выходили, там под самой балкой над воротиной. Ее на свету не особо видно.
- Вот видишь, не особо.
- Но я-то увидел. И хватит пререкаться, раззява, - начинал хмуриться сталкер.
Алексей развернулся и молча зашагал к «полену» - известному им ориентиру, огрызку ели, торчащему метра на три над землей. То ли ветер, то ли ударная волна сломили толстенное дерево в полтора обхвата. Крона рухнула, подминая чахлый молодняк, а часть ствола осталась, ощерилась щепой. Как-то Алексей приложил к «полену» ухо. Услышал непонятный далекий гул и как будто перестук колес, словно где-то под землей проходил поезд метрополитена. Гриф не стал проверять слова парня, пожал плечами, сказал:
- Черт его маму знает. Зона, Ява, зона.
Дальше, на северо-восток вдоль опушки леса, через триста метров их ждала «залипуха» - бугристый темно-серый нарост, на вид твердый, с бордовыми прожилками, похожий на опухоль. Из него по ободранному, обмусоленному стволу вытекала и сочилась темно-рыжая слизь. Они так и не пришли к единому мнению, растение это или животное, но сошлись в другом, это, несомненно, паразит. По первости Алексей порывался срубить пораженное дерево, чтобы прекратить его муки, а затем сжечь опухоль. На что Гриф покрутил пальцем у виска и с уязвляющей снисходительностью сказал:
Тогда, жалостливый ты наш, тебе придется завалить весь лес. В нем, если посмотришь повнимательнее, нет ни одного здорового дерева. Каждое, - сталкер указал пальцем на ближайшие деревья, - больно той или иной заразой.
Алексей понял идиотизм своего гуманитарного порыва, смирился, и потом каждый раз, проходя мимо, сталкеры лишь спорили, насколько нарост выше вскарабкался и как скоро доберется до макушки, а если доберется, что дальше?
Алексей шел по прокаженной земле «рабочим шагом» - немедленным, неторопливым, таким, при котором мог разглядеть и почувствовать опасность. Он двигался первым не потому, что был отмычкой, а еще числился в учениках, достигнув лишь первой ступени «чувствительной мембраны и железного очка». Преисполненный непостижимой мудрости сэнсэй - Гриф произносил наименование своего учения с многозначительным глубокомыслием, без капли иронии и двоякости, чего требовал и от послушника. Долгое время, при упоминании оного, на лице Алексея невольно возникала улыбка, но под строгим взглядом сдерживался и смирялся духом.
Гриф был скуп на разъяснения и по большей части практиковал. Любил «раззяву», в которого временами превращался Ява, ткнуть носом и наглядно показать, где «собака» зарыла.
От «крапивки» Гриф отказался, как-то сразу и без сожаления. Говорил, мозги от нее рыхлеют. Тем более, с чудесным исцелением поджелудочной, надобность в анастезии пропала. Табачок сталкер оставил.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Надо к «чеховским» заглянуть, - сказал Гриф, орудуя открывалкой по консервам.
- С чего это вдруг? - Алексей поднял голову и перестал нарезать хлеб.
- У меня тут мысля насчет бэтера возникла. Надо с ними потолковать.
- Ну… ты это… с Карабасом вроде как бы на ножах. Не думаю, что он простил тебе Тища. И уазик ты ихний... расколошматил.
- Договоримся. Есть у меня, что предложить на обмен.
- Да? И что же?