Алексей ощутил, как в нем закипает, поднимается волна злости, необузданной, не отвечающей за последствия, живущей одним моментом, голодной до мести.
- Сука, - проскрежетал парень, закинул голову назад, упер ноги в бетонный пол, словно опоры консольной балки «Ивановец» перед тем, как взять многотоннажный груз. Со сдавленным стоном, напрягая мышцы и сухожилия, Алексей потянул люк. Как дрожат троса на лебедке, так от напряжения затряслись его ноги.
Он ощущал, как туман хватает его за голени, как пытается вырвать ногу, как ощупывает со спины, словно приноравливается ухватить поудобнее.
Со стоном Алексей делает маленький шажок назад. В ответ скрежетом отзываются петли. Щель становится у́же. Может, это и незаметно, но у́же. Рывок с другой стороны заставляет ногу скользить по бетону. Но петли не скрипят. Казалось, они теперь болеют только за Алексея и только его подбадривают своим закисшим писком.
Первая капля пота стекла со лба, прохладной щекоткой пробежала по виску, скуле и затерялась где-то в щетине. Тряслись уже не одни ноги, а вибрировало все тело, и не только от неимоверного напряжения. Страх пожирал его изнутри. Алексей был словно парализован, загипнотизирован им, но тем не менее продолжал бороться. Упирался до тех пор, пока не щелкнула в пазе запирающая щеколда.
Сколько длилось противостояние, он бы не сказал даже приблизительно. Может, час, может, полтора, а может, всего несколько минут или секунд. Ему показалось, очень долго. Когда на кону стоит жизнь, время течет по-другому.
Он вдруг ощутил себя выпитым до дна. Тяжело дыша, обливаясь потом, Алексей отпустил рукоятку, согнул ноги и повалился на прохладный бетонный пол. Он еще долго не мог пошевелиться и ни о чем думать. От перенапряжения и ужаса тело дрожало и гудело.
Алексей смог подняться спустя некоторое время. Вспомнил и нашел, подсвечивая себе сигнальным фонарем, недокуренную сигарету. Все еще ощущая в ногах дрожь, побрел к месту, где оставил спящего Грифа.
Сел на пол поодаль от сталкера, положил руки на колени, склонил голову и стал думать, что же произошло. Он проявил силу или слабость? Силу, что открыл люк, а слабость, что испугался до блевочки, до потери личности. Но потом снова силу - смог побороть туман и закрыть дверь. Так что же это было на самом деле? Не придя к единому знаменателю, Алексей плюнул и решил: как бы там ни было, он остался жив, и это победа, как ни посмотри.
Занятый мыслями, он не сразу заметил бордовую лужицу между берцами. Очередная капля вмяла густую, блестящую поверхность, и только тогда Алексей обратил на нее внимание. Он встрепенулся, посмотрел на свои кисти. На правом безымянном пальце дрожала кровяная капля. Алексей перевернул ладонь тылом к лицу и сразу заметил содранную кожу на костяшках. Он не мог вспомнить, как получил повреждение.
На первый взгляд рана показалась ерундовой. Он слизал кровь и убедился, что так и есть. Через несколько секунд на месте содранной кожи вновь выступила кровь. Алексей накрыл ее левой ладонью и вернулся к своим мыслям. Но ничего, кроме воспоминаний и пережитого страха, в голову не шло. Он вспомнил о подобранном окурке, жутко захотелось закурить.
Алексей дважды доставал из кармана вожделенный чинарик, крутил осторожно в пальцах, ощущая подушечками похрустывание табака, подносил к носу, блаженно вдыхал гарь, мысленно затягивался, глотал дым, но каждый раз убирал окурок в карман. Алексей знал, что Гриф не курил двое суток и хочет этого не меньше его. Он дождется, когда проснется сталкер, и этот несчастный бычок они изничтожат вместе.
Гриф зашевелился, зашуршал одеждой, неторопливо сел. Промаргиваясь, поднимая брови и морща лоб, осмотрелся, нашел взглядом Алексея.
- Долго я продрых, Ява? - спросил он трескучим со сна голосом.
- Да нет, - ответил Алексей, - минут сорок, час от силы.
- Сто лет так крепко не спал, словно в вату провалился.
Сталкер поднялся, подошел к Алексею, сел рядом.
- Смотри, че я нашел, - растягивая губы в улыбке, Алексей вынул из кармана окурок.
- Ни фига себе, - удивился Гриф, - а я тоже не пустой, - он полез в карман, выудил оттуда зажигалку. По праву старшинства, Гриф раскурил бычок. Затянулся не сильно и, удерживая дым в раздутых щеках, передал окурок Алексею. Несмотря на то что обоим зверски хотелось курить, передавали его без суеты, с безразличием, не следили за скоростью горения и силой затяжки. Никто даже думать не мог, что другой возьмет больше чем надо.
- Где так руку саданул? - после очередной затяжки спросил Гриф.
- Ай, - отмахнулся Алексей, - в потемках лазил, бычок искал, где-то задел.
- А-а-а, - понимающе протянул сталкер.
Последние полчаса лежать неподвижно на правом боку было настоящей пыткой. Его разбудил скрип ржавых петель. Гриф моментально стряхнул сон, сел, огляделся. Заметил, что Алексея рядом нет, схватил винтовку и бесшумным шагом побежал к люку. Поднялся на две ступени и увидел парня. Одного взгляда хватило, чтобы понять происходящее.
Поддавшись порыву немедленно помочь и ликвидировать угрозу, он поднялся еще на пару ступеней, но остановился. Он стоял и смотрел, как Ява изо всех сил бьется за свою и за его жизнь. Гриф не стал ему в этом помогать. По крайней мере сейчас, когда баланс сил колебался на грани. Алексей пыхтел, упирался, дрожал от напряжения, того и гляди сломается. Туман тем временем хватал его за ноги, заползал со спины. Но то ли силенок у этой аморфной твари было маловато, то ли просочилось недостаточное количество, она никак не могла его как следует зацепить. Ява трясся, обливался потом, скрежетал зубами, но стоял. В какой-то момент опорная нога проскользнула на брезентовой сумке, и парень потерял позицию. Гриф, было, снова ринулся на помощь, но Алексей быстро восстановился. После сдавленного, вымученного «сука» и по тому, как он закинул голову, Гриф понял, Ява сдюжит. Когда петли заскрипели в обратную сторону, сталкер бесшумно вернулся на свое место и порадовался за ученика. Он даже улыбнулся. Лежал с открытыми глазами, смотрел в стену и слушал, как Ява долго отлеживался в колпаке и тяжело дышал, как некоторое время копался, затем усталой поступью спустился по лестнице, прошел по тоннелю, остановился за несколько шагов, сел и там замер.
- Гриф? - нарушил Алексей затянувшееся молчание.
- А?
- Вот скажи, как ты думаешь, ну… туман этот, мутант или аномалия?
Сталкер принял окурок, дотлевший почти до фильтра, затянулся не сильно, чтобы еще парню хватило. Не спеша выдохнул дымок, вернул бычок:
- Хрен его маму знает. Может быть и то и другое. Здесь зона. Здесь все непонятно и необъяснимо. Думаешь, хоть кто-то понял, как работает «батарейка», почему светится «душа», как накапливает и, вообще, откуда «электра» берет заряд. А зомби? Как они могут, вернее, тела мертвецов, обходиться без воды и еды и почему такие неубиваемые? Кто-нибудь объяснил это? Гравианомалию? Мясорубку? Карусель?
- Так-то да, - со знанием проговорил Алексей, уронил бычок и придавил башмаком, - но это… туман, он же вэвэшников разорвал, меня тащил, а ветерка испугался?
- Может, он и не ветерка испугался. Может, он не переносит открытых пространств или вокруг аномалии какой-то жизненно важной вертится. Отлетел дальше положенного - силенкам кирдык. И вообще, может, это не единый организм, а стая, рой. Откуда я знаю. Люди вон смотрят, читают про вампиров уже сколько столетий, всем известно, что они света, точнее, ультрафиолета, не переносят, а почему, ответа нет. Что за процессы там происходят с ихней кожей, почему начинает дымиться и обугливаться? А чеснок, почему на них он так действует? Серебро? Кровосос тот же местный, наш? Что за вид, кто папа, мама, предки кто, что говорит об этом Дарвин или его последователи? - Гриф пожал плечами и развел руки. - А тут херь такая, вообще впервые вижу. Одним словом, Ява, это зона. Ты в голову не бери, что да как, действуй по обстоятельствам. Если этого объяснить никто не может, это вовсе не значит, что такого не может быть. Верь глазам своим. Может, кто потом и разберется, только нам от этого ни тепло, ни холодно.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
В общем-то, над новым планом Гриф особо не трудился. Выбор в средствах был крайне скуден. Им оставалось одно: прорываться через лес. Время от времени сталкеры подходили к глазку и через мутное грязное стекло смотрели наружу. Туда, где уже второй день лил дождь.
Туман был поблизости. Казалось, тварь тоже поняла, что деваться добыче некуда, кроме как идти этим люком. Порой казалось, что он утекал, но мутное стекло не давало полной картины. Сквозь него чудилось, что аэрозольное облако легкой дымкой неизменно присутствует. Сталкеры перешептывались, спорили, туман ли это и какой туман, настоящий от дождя или хищный, а может, все же разводы на стекле, прикладывались к глазку и всматривались во что-то там, снаружи.
Дождь то усиливался, то едва накрапывал, но в том и другом случае это обстоятельство не удовлетворяло главному условию их побега. Огонь - единственная защита, которая осталась у сталкеров в распоряжении, и та после выгорания клея становилась весьма сомнительной. Гриф, как скупердяй, выгадывал всякую мелочишку в свою пользу и готов был ждать до верного. Хотя время поджимало, воды и еды почти не осталось, он не спешил. Кроме как прекращения дождя, он еще ждал и того, что тупая тварь, за которую принимал туман и все его семейство, забудет о них.
От нечего делать Гриф взялся за общую тетрадь, согретую им на груди и казавшуюся нитью, связывающей его с другой жизнью, где были ЧД, мыши, Додик, огнемет, яма... В тетради Гриф нашел больше нужной информации, чем во всех прочитанных и перелистанных папках. Это был конспект по известному изделию. Все сорок восемь листов были посвящены описанию, управлению, возможностям, принципу действия, обслуживанию, мелкому ремонту робота. Складывалось устойчивое мнение, что ЧД имела виды на эту машину и до последнего рассчитывала взять над ней контроль. Возможно, она не сразу узнала, что ядерная батарея повреждена. Та надпись, обведенная в овал на печатном листе, была сделана тем же почерком, что и конспект.