Шух-шух-шух, из тумана вынырнул, пролетел в опасной близости от головы обгорелый черенок факела, так сказать, алаверды, и снова сгинул в белесой гати. Несмотря на тепло от нагретого фартука, по спине прошелся мороз. Рассекая воздух, вылетел из колышущейся бели сук, ударил в ногу. Боль разлилась по бедру.
- Твою дивизию, - выдохнул Гриф, - этого только не хватало.
Он с остервенением шарил по дну вещмешка, хватал и отбрасывал в стороны ненужное. Снова открывалка, чертова кружка, сполз и давил в косточку запястья «медведь», к влажным от пота пальцам лип целлофановый пакет. «Я щас вас всех на хрен… есть», - Гриф выдернул из вещмешка руку, в которой крепко сжимал, как коршун цыпленка, зеленый двустворчатый диск. Трясущимися от волнения пальцами открыл крышку.
Стрелка медленно вращалась на оси, покачивалась и лениво, нехотя, словно измывалась, говорила: «Дайте-ка подумать, где же в вашей заднице север. Эко, батенька, вас угораздило». Гриф чуть ли не стонал. Он до последнего не верил, что компас сработает. Были в зоне места, да что места, области, где о магнитных полюсах слыхом не слыхивали. А тут на тебе, подарочек. Хоть и с кривой рожей, все же изволили ткнуть кривым пальчиком. «Тьфу на тебя, железяка чертова».
Прихрамывая, сталкер затрусил вперед, определяя себя относительно люка, выстраивая умозрительный азимут. Правой рукой он прижимал вещмешок к груди. Пальцами ощущал через плотную ткань покатый бок батареи. Левую руку с компасом отодвинул немного вперед и почти касался тумана.
После резкого толчка в плечо он устоял, а от последовавшего сразу за ним рывка за ногу упал. Поднимаясь с земли, Гриф испытал ощутимый удар в спину, как раз туда, где должна полыхать спецовка. «Тылы открыты». Удары, толчки, броски сыпались один за другим. Гриф двигался по опавшему лесу, как ванька-встанька. Падал, взбивал снопы листьев, поднимался и через несколько шагов снова падал. Чтобы не потерять компас, сталкер, улучив момент, убрал его в карман брюк.
Хотя удары и не разбивали тело в кровь, они были чувствительны, некоторые болезненны, и главное, они изматывали. Время от времени в Грифа летели палки, ветки, куски коры. Несколько ударов пришлось в голову. В ушах звенело, ломило затылок.
Несмотря на хладнокровное, безжалостное избиение, сталкер неизменно держался выбранного направления. Прижимал вещмешок с батареей к груди, словно этим самым удерживал сердце, чтобы то не вырвалось наружу.
С потерей сил, сомнения в правильности своего поступка стали терзать Грифа больше, чем физическая боль. Он уже представлял, чем закончится его бесславная, неподготовленная, бесшабашная вылазка. «Ява мог потерпеть и день, и другой, и третий. Какого беса я полез с голой жопой на ежа? - костерил себя Гриф, получая очередной тычок в спину. - Бензинчик с факелком, думал, спасет. Ага. Прокатит, как в тот раз. Дурак. Если я сдохну, то и Ява тоже. Мне нельзя помирать. Его никто не вытащит, кроме меня. Никто не знает, где он».
Очумелый от изнурительной прогулки, избитый, пропитавшийся потом, сталкер уже мало что разбирал в окружающей его туманной мгле. Дышал тяжело, сердце билось гулко, сильно и редко. В ушах звенело. Шорох под ногами как будто перебрался в голову, и листья шуршали уже там. Захотелось упасть в соблазнительную сухую перину, плюнуть на все, и будь что будет.
Глава 24. Неприкасаемый
Гриф оступился на подгибающихся ногах, протянул руку и нацелился схватиться за рассеянный силуэт ствола, который выплывал из тумана навстречу. «Как он близко», - удивился Гриф, схватился за ствол и почувствовал разницу. Ладонь легла не на шершавую, сухую кору, а на гладкую поверхность. Догадка еще переходила в осмысление, а ствол под рукой уже дернулся и со свистом рассекаемого воздуха исчез в тумане. Через секунду в серой бездне раздался громкий щелчок. «А если бы я оказался с той стороны?» - задался Гриф вопросом и не ужаснулся.
Удар в живот согнул его пополам и усадил на землю. Кряхтя, придерживая вещмешок у груди, Гриф поднялся на трясущихся от усталости ногах. Не сделал и шага, как в плечо сзади врезалась палка. Подскочила, перелетела и, вращаясь, растаяла в белесой метели. Туман кружил вокруг сталкера и набирал скорость, отчего путались мысли и терялись ориентиры. Не смотреть на него было нельзя. Именно из этой круговерти выплывали сухие деревья, клешни, ямы и бугры. «Что лучше, туман или клешни? - думал сталкер, всматриваясь в метель помутившимся взглядом. - Наверное, все же клешни. Так смерть мгновенная, главное, чтобы пополам перерубили и под землю утянули уже мертвым».
Сталкер не мог выбирать дорогу и обходить капканы. Он их попросту не видел. «Чем тебе не минное поле?»
Где-то слева раздался сильный деревянный треск. Гриф сообразил, что сейчас произойдет, и когда из тумана с гулом вылетел и прошел по дуге увесистый ствол, создавая за собой видимую турбулентность, сталкер успел пригнуться.
Обломок дерева пролетел над головой и исчез, словно его не было. «Совсем дело плохо». Он шел, пригнувшись, выставив руку вперед, озираясь. Снова услышал приближающийся теперь справа гул. Он плашмя упал на землю. Орудие смерти пролетело над ним в полуметре, примерно на уровне коленей. «Надо ускориться», - подумал Гриф, не представляя, как это сделать. «Ему труднее будет в меня так попасть, и деревья… к ним надо жаться. Только их что-то не видно. Лес кончился?». Он поднялся на слабых ногах, выпрямился. Тело ломило и расползалось по швам. «Где я? На поле? Я прошел, мать твою, мимо», - пораженный догадкой, Гриф стоял, пошатываясь, и вертел головой, бесполезно таращась в туманную гать.
Гул услышал поздно. Пятиметровая дубина ударила по верху спины. «Немного бы выше, и шее каюк», - подумал Гриф уже в полете. Еще он подумал, когда приземлился и перевернулся два раза через голову, что правильно сделал, что повесил вещмешок спереди.
Кривясь от боли, старческим, медленным движением он сел, стянул с шеи петлю из рукавов и откинул спецовку, которая сбилась ему на голову, воняла горелой тряпкой и бензином. Гриф ощущал, как намокла его куртка под просвинцованным фартуком, который надо бы расстегнуть и сбросить, но сил на это не было. Сил не было стереть пот с лица, который ел глаза, стекал по вискам и шее.
На этот раз ствол прилетел сверху. Он падал прямо на голову ничего не подозревающего сталкера. Неумолимо обломок дерева опускался на мокрые от пота волосы. В полуметре над собой Гриф услышал глухой удар, треск, посыпались щепки, сухая кора. Сталкер инстинктивно вжал голову в плечи, боязливо пополз куда-то, озираясь и ожидая очередной атаки.
Ладони ощутили твердое, шершавое, а потом плечо уперлось во что-то вертикальное и плоское. Это было не дерево и не холм. Гриф повернул голову. Стена. Кирпичная стена. Сердце радостно подпрыгнуло. На четвереньках он пополз влево вдоль стены. Вещмешок соскользнул по рукам и волочился по отмостке. Гриф подтянул его, вцепился зубами.
Туман как будто растерялся, не знал, что делать с неубиваемым сталкером и ничего не предпринимал. Тем временем Гриф переставлял конечности и вспоминал план дома, пытался определиться, с какой его стороны находится.
Впереди в полуметре что-то промелькнуло черной тенью, а в следующий момент раздался громкий жестяной дребезг. Ржавый кровельный лист воткнулся в землю, согнулся под собственной тяжестью и замер. С вытаращенными глазами Гриф остановился, секунду-другую ужасался, затем, опираясь на стену и кривясь от боли, поднялся на ноги. По мышцам гуляла дрожь. Он разжал челюсти, вещмешок упал на живот, жалобно звякнул потрохами. Сталкер продолжил путь вдоль стены, сильно прихрамывая на правую ногу.
Противный скрежет металла по бетону донесся сзади и стал приближаться. То и дело оглядываясь, Гриф торопился найти убежище. В голове возник Красная Пирамида из давно виденного им фильма «Сайлент Хилл». Демон с железной головой - клювом тащил за собой гигантских размеров тесак. Тот скреб острием по булыжникам и издавал омерзительный похожий звук.
У Грифа задергался правый глаз. Желая отыскать хоть какую-то щель или дыру, он ускорил шаг.
Скрежет приближался и слышался уже совсем близко. Когда он прекратился, сталкер понял, что тесак или что-то железное теперь разгоняется в его сторону. Сжигая последние силы, превозмогая боль, он пробежал несколько шагов вдоль стены.
Грохот, а затем железное дребезжание по асфальтированной отмостке заставили его обернуться. Ржавая длинная труба, дальним концом исчезая в тумане, катилась и подпрыгивала на камешках. А затем со скрежетом резко исчезла в белой мгле, словно кто-то ее с силой дернул.
Сталкер продолжил движение. Через несколько шагов стена вдруг кончилась, возникла черная дыра с ровным краем. Не задумываясь, Гриф ввалился в темноту. Радость его оказалась преждевременной. В тусклом свете дня он увидел, что короткий коридор с другой стороны забит дымом. В отличие от того стремительного и быстрого, что снаружи, он медленно клубился, словно огромный питон перекатывался кольцами. Гриф выдохнул и затравленно обернулся. Позади носился, закручивался, слоился и рвался в лохмотья, словно взбешенный проворством жертвы, еще один монстр. Сталкер трудно сглотнул.
Труба вынырнула из тумана и ударила его в рюкзак на уровне живота. Гриф сложился и пролетел несколько метров. Проминая дымную субстанцию, со всего размаха врезался спиной в железное ограждение. Он сдавленно выдохнул и закашлялся. Боль, пронзившая правый бок, натолкнула на мысль, что одно или несколько ребер сломались. Он не мог набрать в грудь воздуха и дышал поверхностно, быстро. В глазах темнело. «Только бы батарею не задело. Только бы не батарею». Мысли путались, выгорали, мягкая чернота забирала его.
Прежде чем отключиться, помутившимся взглядом сталкер увидел, как туман с улицы ринулся в коридор, а ему навстречу катились густые клубящиеся волны дыма. Произошло что-то стремительное. Нити, волокна, струи перемешались, перекрутились, затрепыхались, словно нарезанная в тонкую лапшу клеенка на сильном ветру.