Жорик беззвучно отсосался от горлышка и медленно опустил бутылку. Не успевшее успокоиться сердце с новой силой заколотило по ребрам. Шорохи слышались рывками, за которыми следовал натужный стон. Стон определенно человеческий, не иначе кто-то выживший из грачей тащит раненого. От такой духоподъемной мысли рука сама собой юркнула в карман, вытащила фонарь и нажала на кнопку.
В бледном луче света стоял Качака с нахлобучкой на голове, с разорванной брючиной, грязный и изможденный. Еще не до конца поверивший в удачу Жорик сместил луч чуть назад по веревке и вместо раненого Пистона или Сохи увидел блестящий кейс, за которым в листве оставался всклокоченный след.
Когда он вновь вернулся к старпому, тот уже держал в руках автомат и целился в него.
- Это я, Жорик! - выкрикнул Жорик и спрятался за дерево. - Не стреляй, Качака! Это я!
- Вижу. Выключи фонарь… и подойди, - сказал задыхающимся голосом старпом.
Жорик погасил свет и подбежал рысью.
- Хватайся, - вслед за словами в руки Жорику ткнулась жесткая веревка. - Тащи, я прикрою, - говорил старпом кратко и трудно.
- Ты ранен? - спросил Жорик, принимая веревку.
- Завались и шагай… вперед. Он где-то рядом.
- У меня там шмотник, можно я его…
- Пошел вперед.
Жорик взялся за веревку, натянул, ощутил тяжесть на другом ее конце. Затем развернулся, положил веревку на плечо, наклонился и потянул. «Как он его на спине тащил?» - задался вопросом парень, с трудом переставляя ноги.
Он не видел Качаку, зато хорошо слышал. Тот шел слева метрах в трех и чуть сзади. Он хромал. Было слышно, как подволакивает поврежденную ногу. Старпом тяжело дышал, время от времени задерживал дыхание, словно терпел сильную боль. Жорик не осмеливался ни о чем его спрашивать и только волок кейс.
Они остановились, когда Жорик на подкашивающихся ногах начал спотыкаться и падать. Качаке самому требовался передых, он все громче кряхтел и сгибался в поясе.
- Тормози, - послышался позади тихий его голос.
Жорик остановился и тут же повалился на колени, а затем и набок. Горели ладони, ломило пальцы, которые никак не желали разгибаться, словно в них продели проволоку.
- Я спал. Пистон тоже… спал. Мы были уверены, что «резкий»… подорвался на растяжке. Мы слышали взрыв, - рассказывал старпом после того, как перевязали его рану под животом чуть выше паха. Жорик помогал и видел, сколько крови вытекло из него. Наспех, неаккуратно намотанные бинты вокруг талии сбились в толстую веревку и были пропитаны ею насквозь, брюки, низ футболки тоже хоть выжимай. Они наложили новую повязку, вскрыв индивидуальный перевязочный пакет. Через бинты старпом сделал несколько уколов вокруг раны. После чего с облегчением лег на землю и попросил сигаретку.
Задрав ПНВД на мокрый от пота лоб, он тянул «Тройку».
- Ты почему не стал в него стрелять? - спросил тихим усталым голосом, словно это уже не имело значения.
- Я это… отключился, - начал Жорик рассказывать историю, которую придумал, буксируя кейс. Он подозревал, что рано или поздно придется отчитаться перед старпомом, - тот ствол, ну… за которым ты мне сказал залечь, он тек какой-то гадостью. Я вляпался, все руки это… замазал. Лежал, ждал и не заметил, как это… отключился. Меня как бы шибануло, прям вообще, ничего не помню. Потом это… очнулся, гляжу воронка и никого. Ну я, это… за вами побежал. Чутка заблудился. Вот. Забрался на дерево, хотел там переночевать, потом это… услышал выстрелы. Ну… вот и… прибежал.
- Кровь была? - спросил Качака устало.
- Нет. Только пальцы чесалися.
- Не у тебя, идиот… на земле рядом с воронкой. Осколки… задели того шустрого?
- А-а, - выдохнул Жорик с пониманием и засуетился мыслями. Об этом он не подумал. - Чуть-чуть как бы, ну… была вроде бы, немного так, на земле. Я так понял, это… он не прямо на гранату налетел, а мальца подальше.
Заметив движение, Жорик повернулся к старпому. Тот приподнялся на локтях и в упор смотрел на него.
- Так и было, - Жорик отвел глаза, - я это… не вру, Качака. Так и было.
- Во что ты там вляпался?
- Это…- Жорик ощутил, как у него начинают гореть щеки и уши, - дерево-то поваленное, оно хренью какой-то склизкой было помазано. Во, смотри, - Жорик вдруг вспомнил и, довольный удачной мыслью, подскочил и развернулся к старпому задом. - Там след должен остаться от этой гадости, я на нее это… еще сел. Видишь?
- Ниче я не вижу… Хорош жопой вертеть. Садись, мля… не мельтеши, - старпом снова лег.
- А у вас ну… что случилось? Где остальные? - Жорик спешил увести разговор на безопасные рельсы. - Нарвались на туман?
- На херян, - без злобы проговорил старпом. Помолчал еще с минуту, словно решал, говорить или обойдется Жорик. Все же заговорил:
- Рассказывать нечего, - пробурчал старпом. - Мы с Пистоном спали, Соха дежурил. Вдруг взрыв, за ним еще один. Сразу стрельба… Этот резкий Соху… моментом положил. Мы с Пистоном… за деревья попрятались. Хорошо, лагерь в валежнике… устроили. В общем… перестреливались, гранатами… перекидывались. Потом он Пистона срезал, я… осколок в брюхо словил. Вроде бы его… тоже задел. Резкий куда-то свалил потом. Я… схватил кейс и… чесать. - Качака замолчал, затянулся, затем произнес: - Поле уже недалеко. Там нас Дрындыр на… бэтаре ждет. Немного осталось.
Глава 29. Гоп-стоп
- Все, встаем, - Качака щелчком отбросил окурок. Попытался подняться, но тут же сел, скривившись от боли.
- Подойди, - сдавленно просипел.
Жорик подошел, взял старпома за руку.
- Нет, - сказал Качака, - становись на колени.
Жорик так и сделал. Старпом положил лапищу ему на плечо, сжал словно тисками. От боли Жорик едва не запищал. Качака рывком поднялся, заставляя парня гнуться и напрягать все силы.
- Бери кейс, - прохрипел старпом, опуская на глаза прибор ночного видения.
В прежнем порядке они прошли еще полчаса. Качака двигался все медленнее и труднее. Жорик безропотно тащил тяжелый кейс и молился за старпома. Звуки, сопровождающие их передвижение, казалось, распространялись далеко по лесу. Особенно когда кейс наезжал на корни и дребезжал по ним своими рифлеными боками или когда в узком месте углами стукался о деревья.
Дважды Качака тормозил громким шепотом Жорика и подолгу вглядывался куда-то в темень. Жорик замирал, выслушивал кого-то там, но, кроме пульса в ушах, ничего не различал. Они снова шли. Казалось, лесу нет конца и края.
Обессилившие, они спустились по пологому склону в овраг, пересекающий их путь широкой бороздой. Изможденные, остановились на дне, не в силах забраться на противоположный берег.
- Совсем… малость осталось, - шептал задыхаясь Качака, глядя в тусклый экран ПДА,- полкилометра-километр… и поле. Привал.
Они лежали на прохладной земле и тяжело дышали. Жорик закрыл глаза и видел, как под веками расходятся черные круги. «Дотянет Кач? - спрашивал он себя и отвечал: - Он здоровый как бык. Крови два ведра в нем. Вся вытечь не успеет. А там ботаны, они его заштопают. Главное, до бэтэра дотащиться. И все».
Жорик представлял, как развалится на скамье десанта в полный рост, а Дрындыр повезет его на базу. Там Жорик нажрется от пуза и два дня кряду будет отсыпаться. А сколько потом разговоров будет. Что да как? Вот тут он сдерживаться не станет, во всей красе и с подробностями. Он представил, как вытягивается физиономия у веснушчатого Еси, как слушает с открытым ртом, словно завороженный, Пупок, как приподнимается его заячья губа...
Раздались два щелчка один за другим откуда-то сверху. Жорик дернулся, схватился за автомат, развернулся, успел увидеть темный силуэт на краю склона, заметил просветлевшее небо. Снова хлопок…
Гриф съехал по склону. Старые раны болели немилосердно, особенно беспокоило бедро. Боль била по ноге молотком в такт сердцебиению. Игла выходила из правого плеча лишь тогда, когда сталкер опускал руку. После ночного столкновения к старым ранам приплюсовалась сильная боль под бронежилетом в области груди и звон в ушах, который не проходил. Правый бок дергался в судорогах, казалось, на голое тело положили раскаленные уголья.
Сталкер включил нашлемный фонарь, поднял треснутое забрало и внимательно осмотрел неподвижные тела. Насчет тощего не сомневался. Одна пуля пробила лоб, от второй в куртке виднелась дырочка в области левой ключицы, вокруг нее ткань быстро намокала и темнела. Амбалу он стрелял в голову сверху и ран его не видел. Тот лежал на спине с открытым ртом. Его остекленевший взгляд был устремлен в небо. Для верности Гриф поднял «кору» с накрученным на ствол глушителем и выстрелил ему в левую височную часть. Голова мотнулась, из раны засочилась темно-красная, почти черная кровь.
- Спасибо, брателла, - сказал Гриф сдавленно, его начинал пробивать озноб, - что помог дотащить чемоданчик. Дальше я сам.
После чего опустился на противоположный склон, сбросил вещмешок и суетно, трясущимися руками достал из бокового кармана аптечку. Правый бок пронзила боль, словно поджелудочную прищемили капканом. Гриф застонал, выронил аптечку и потянулся за пузырьком. От боли, судорогой скрутившей тело, не мог дышать. Он не тряс пузырек и не считал капли, а приложился к горлышку и втянул бодягу. Рот наполнился кислой горечью, от которой заломило за ушами. Сталкер лег на бок, попытался расслабиться. Проглатывал воздух маленькими глотками, задерживал его на некоторое время в легких, затем медленно выдыхал сквозь щель между губ. Наконец стало отпускать. Когда смог шевелиться, принял сидячее положение, подобрал аптечку. Оказалось, промедол из нее он уже попользовал. Достал другую. Дрожащими пальцами выковырял шприц-тюбик, отбросил предохранительный колпачок и вколол в бедро. После чего, не запивая, проглотил таблетку хлортетрациклина.
Несколько минут сидел неподвижно, уронив голову на колени, затем осторожно достал из кармана «Кэмэл». Прикурил и когда ощутил себя более-менее сносно, посмотрел на трупы.
Здоровяк, от которого он больше всего натерпелся, лежал в прежней позе. Кровь сбегала ручейком по скуле на шею и темным пятном расходилась по куртке на груди. Затем переместил взгляд на второго и остановился на автомате в его руках. «Надо же, у того тоже был АКСУ и тоже молодой». Озадаченный таким совпадением, Гриф поднялся, скрюченный, превозмогая боль, подошел к нему. На самом деле, сталкер не собирался убивать парня, по крайней мере, сразу. План был таков: выключить амбала, щуплого взять живым и постараться разговорить. Вопросов у Грифа накопилось море, главные из которых были: «Кто они такие? Кто послал? На чем сюда добрались, кто и когда будет встречать?». Но тот слишком шустро потянул автомат, пришлось стрелять на поражение.