Сталкер лежал, затылком опершись о корень, подбородком - в грудь, и тяжело хрипел. Было крайне неудобно, но он не находил сил поправить себя. Минут пять Гриф не шевелился, после чего поднялся на дрожащих руках и сел. Еще минуту копил силы, чтобы встать на карачки и дотащиться до вещмешка.
Зверски хотелось есть. «Магнит» вытягивал силы из всего живого, кто имел неосторожность в него вляпаться, и Гриф не был исключением. Ему не раз приходилось видеть иссушенные мумии без видимых повреждений, лежащие в самых обычных местах, при приближении к которым срабатывал детектор. Иногда попадалось два, а то и три трупа рядом. Так случалось, когда оголодавшие мутанты, пренебрегая опасностью, стремились поживиться на дармовщинку. Эти трупы отличались от тех, что обнаруживались в гравиконцентратах. Аномалия плющила сталкера или любой другой организм, иногда ломала кости, в зависимости от силы накопившейся энергии, но биомассу поедали бактерии.
Гриф набил живот самым калорийным, что имелось в запасах. Запил мощным энергетиком. И все равно по телу гуляла слабость, ноги ниже колен не ощущались. Они были словно занемевшие после долгого и крайне неудобного сидения. Он пробовал их растирать - не помогало. Дело было не в притоке крови, а в чем-то другом.
Гриф вспомнил о «зыкинском» детекторе, из-за которого едва не лишился жизни. «Хана тебе, железяка, так подставить... Пойдешь на металлолом». Он вытащил из кармана на бронежилете детектор и сразу понял, в чем дело. Глядя на пробитый осколком прибор, сталкер испытал угрызение совести. «Ладно, дружище, прости. Забираю слова обратно. Пусть земля тебе будет пухом», - сказал он скорбно и зашвырнул бесполезный УДА-14а в заросли. «Сейчас глянуть бумаги, пока ноги жду? - думал сталкер, поглядывая на размотанный кейс. - Хотя нет, - посмотрел по сторонам. - Место тут стремное. Открыто со всех сторон. Эти еще близко на бэтаре. Надо скорее отсюда убираться» - с этой мыслью сталкер попробовал встать. На трясущихся, плохо слушающихся ногах приковылял к V-образной ели, вытащил из вилки ПМ, отвязал веревку и завершил смелую вылазку возле кейса. Долго, тщательно его обвязывал, вспоминая, как было раньше.
Час. Еще целый час он ждал, пока ноги-макароны обретут силу. Три раза выпускал кейс из рук, едва пробовал вскинуть его на спину. В конечном итоге впрягся лежа. Положил кейс лямками вверх, сел рядом к нему спиной. Вдел левую руку, затем лег и повторил прием с правой. С трудом перевернулся на живот, с не меньшим - поднялся на четвереньки. Подполз к дереву и уже затем, цепляясь за ствол, поднялся, ощущая бетонную плиту за плечами.
Глава 31. Финишная прямая
Следующий километр дался тяжело, Сталкер понял, кейс до фермы ему не дотащить. Придумывал, где бы поближе пересечься с Гейгером. Где? В чистом поле? Нет, конечно, лучше перенести встречу на день позже и все же добраться до чертова коровника. Найти вескую причину для задержки в зоне не составит труда.
Он шел, повесив «Велес», конфискованный у спецназовцев, сбоку на разгрузку, и прислушивался. Как бы ни было тяжело, у него и мысли не возникало что-либо выкинуть из вещмешка. Сталкер словно предвидел, что «суперский» накроется, и хлопал себя по плечу за неуемную жадность.
Без четверти два пополудни по поваленному дереву Гриф перебрался через мелкую лесную речушку с нереально чистой водой. В нее он даже плюнуть побоялся.
Из-за плотности деревьев пробираться становилось все тяжелее. Хотя порода и помельчала, все чаще попадались орешник, рябина, клен, липа, они стояли густо, и продираться сквозь них и поросль было то еще испытание. Чемодан постоянно цеплялся, дергал за тугие веревки, которые и без того натирали плечи. Сталкер старался придерживаться опушки как главного ориентира. Трижды выходил к полю и сквозь кустарник обозревал окрестности. В первый раз вдалеке заметил ЗИЛы с антеннами-лопухами. А через несколько километров наткнулся на заброшенную воинскую часть. Надо думать, когда-то здесь размещался летний лагерь связистов. Одноэтажные здания, низкий фундамент, стены в полкирпича, шиферные крыши, дороги из плит, забор с колючкой. Большинство деревянных столбов сгнило и повалилось. Они висели на ржавой проволоке, как перекладины веревочной лестницы. Крыши зданий прогнили и обвалились. Трухлявые доски покрывал желтоватый мох. Уцелевшие балки и лаги мирно догнивали. Внутри помещения поросли сорняками и деревцами.
Световой день еще не кончился, можно было идти. Но Гриф решил заночевать здесь, накопить силы для финишного рывка. Облезлый КУНГ на спущенных, вросших в землю колесах подошел для этой цели как нельзя лучше. Кроме того, что дверь запиралась, уцелели стекла.
С трудом сталкер вскарабкался по железной лестнице в три ступени, протиснулся боком вместе с кейсом в узкую дверь. Не устоял, завалился в проход. Чертыхаясь, кривясь от боли, вывернулся из веревочных лямок. Затем несколько минут лежал на полу неподвижно в неудобной позе, переводил дыхание и ощущал, как проходит жгучая резь в плечах, как из ног уходит дрожь, как все тише дергает бедро, как расслабляются закаменевшие мышцы спины, как успокаивается сердце, как замедляется дыхание.
Он так и уснул в этой неудобной позе, на правом боку, зажатый в проходе между железным ящиком и вещмешком.
Проснулся Гриф в шесть часов от внутреннего беспокойства, которое будило его в последние годы. Ему все казалось, что не успеет сделать нечто важное и потом уже не наверстает. Безнадежно отстанет и будет прозябать вместе со своей ленью на обочине до скончания дней. А светить ему будет лишь закатное солнце. Образ светила над горизонтом особенно удручал сталкера. Словно символизировал исход его жизни, конец всем планам и целям. Но у него есть неоконченное дело.
Со стоном Гриф пошевелился. Ощутил, как вместе с ним просыпается боль. Ломило все тело. В ногах ощущалось онемение, в бедро словно вбивали гвозди. Боль вспыхивала вместе с ударами сердца, а нога казалась раздувшейся, обтянутой кожей подобно борту надувной лодки. Гриф вспомнил, что вырубился и не употребил таблетку. «Но сначала бодягу», - сталкер поднялся на локте.
Спустя пять минут он сидел на винтовом стуле за длинным узким столом во всю стену, смотрел сквозь грязное мутное окно на косматое со ржавыми пятнами бурьяна поле, на низкое зябкое небо и без аппетита поглощал консервы.
«Почему он меня не убил?» - вопрос как-то сам собой возник в голове и требовал ответа. Наверное, потому тревожил, что в тот момент Гриф испытал жуткий страх, шок. Наведенный в лицо ствол, палец на курке и бешеные глаза при этом не каждый день увидишь. Тогда сталкер не понимал, но, когда мыслями возвращался к моменту, осознавал в полной мере последствия - по спине пробегал озноб. Взвешивал ситуацию с «магнитом» и с парнем, склонялся к мысли, что с автоматом перед носом он был ближе к смерти. Всего-то одно нажатие. У него не было ни времени, ни вариантов для спасения. Вмешалось само провидение. Иного объяснения сталкер не находил. Одно движение пальцем... Он легко его представлял, потому что спускал ударный механизм множество раз. «Это был тот же парень, - размышлял Гриф, пережевывая гречку с говядиной, - и пушка, и по возрасту сходится. Те двое, которых положил на привале, были с другим оружием и старше, а этот юнец. Почему все же он меня не убил? Его ведь специально за мной послали, а иначе что он один в лесу делал, а потом вернулся к амбалу? А он хорош. Выследил меня и момент подобрал. Но почему не грохнул, мать твою? - злился сталкер от невозможности понять этого. - Всего-то на курок нажать. Может, потому не убил, что узнал? - озарила Грифа догадка. Сталкер уже не сомневался, что именно он подходил к нему в «Передозе». Звездочка. - Ну, конечно, - он испытал облегчение, - узнал, вот и не стрелял. - Сталкер жевал дальше, но победа быстро улетучилась. - Разве этого достаточно, чтобы не убивать? Я же на них охотился, реактор мне вдребезги. И в конечном итоге всех перебил. Нет, что-то здесь не так, - Гриф в сердцах бросил на стол вилку. Та зазвенела и отлетела к стенке. Звездочка на правой руке между указательным и большим пальцем не выходила из головы. - К7 и что-то про псиудар, - напрягал сталкер память. - Сколько? Два-три месяца назад? Откуда у меня в руке взялась та пачка… пачка «Бонда», кажись? Точно «Бонда», красная полоса, черные буквы. Тогда я первый раз увидел эту звезду, а не в баре, - от этих раскопок в закромах он даже перестал жевать. - Что-то же еще было. Помоги? Спаси? Блин, - Гриф терялся в догадках. - Кому помочь? Кого спасать? И вообще, чья это пачка, чтоб вас всех под выброс? Как ко мне она, блять такая, попала?» В памяти все явственнее и четче проступала картина того дня, когда он завалил Саранчу с Гошиком.
Вспоминал шаг за шагом, одно цеплялось за другое, тянуло третье. Покончив с братьями, он поднял абакан, рюкзак, выпрямился, еще раз осмотрел место. Затем направился к обгорелой сосне. Несколькими минутами раньше возле нее произошло нечто - он вырубился, а затем опять врубился, словно лампочка.
Подошел к толстой сосне с угольной корой, остановился, повертелся на месте, отыскивая отброшенную второпях пачку. Та белым пятном выделялась на сухой траве. Он поднял ее. Bond с красными боками redselection, без защитной пленки, это он хорошо помнил, мятая, худая. Было в ней четыре или пять сигарет - не суть.
Что-то случилось странное, когда за сосной укрывался от пуль. Ни с того ни с сего в голове потемнело, чтобы не упасть, вцепился в дерево. Всего на мгновение. В следующую секунду он снова был в деле. И за это время… В правой, как и положено - вальтер, а вот откуда в левой появилась пачка, он не мог дать ответа. Тогда он мельком взглянул и отшвырнул, было не до нее. И вот она снова была у него в руке.
«С чего бы им вообще появляться, - подумал он тогда, - я такие не курю». Из левого накладного кармана брюк достал Kamel, купленный в «Передозе», взглянул и убрал на место. Повертел подкидыша в руке. С обратной стороны было что-то накарябано печатными кривыми буквами. Гриф приблизил пачку к глазам. Местами грифель карандаша скользил по глянцу и вместо окрашенной линии оставлял продавленный след.