Запикало. Гриф поднес ПДА к глазам, прочитал сообщение.
- Ну вот, - сказал он с облегчением, - теперь можете забирать.
Цимус наклонился, взялся за ручку кейса.
- Там веревки, - Гриф кивнул в угол, - свяжи лямками. Тяжелый чемодан, а вам тащить.
- Так допрем, - сдавленно проговорил Цимус, отрывая чемодан от пола. Быстро стрельнул взглядом по веревкам, надо думать, пожалел о сказанном. Сильно отклоняясь влево, скрежеща берцами по битому стеклу, он понес кейс к выходу. За его спиной Гейгер с Грифом пожимали друг другу руки.
- Ты куда теперь? - спрашивал бармен. Сталкер пожал плечами:
- Может, к Болотному доктору двину вымаливать пару деньков, а если сил хватит к тебе в «Передоз» завалюсь и захлебнусь водярой. Не знаю, не решил.
Отдал Гейгеру глок. Тот убрал пистолет в кобуру:
- Что тебе сказать? Пусть земля будет пухом - еще рано, - скорбно поджал губы. - Держись. Там встретимся.
Блеснув белками, он закатил глаза под закопченный потолок котельной.
- Прощай.
Они разжали руки и расстались.
Гриф стоял в глубине топочного зала, через окно наблюдал, как бармен широким шагом догнал выгибающегося под тяжестью низкорослого Цимуса. Огромный кейс цеплялся за землю при каждом его шаге. Гейгер махнул рукой, подзывая провожатых. Мага сорвался с места, как обученный пес, и бросился к хозяину. Партизан остался на месте, он не смотрел на остальных, а куда-то на лес.
Гриф ощутил, как в правом боку разогревается железный прут и начинает вонзаться в плоть. Он поморщился и поблагодарил создателя, что это случилось сейчас, а не несколькими минутами раньше. Сталкер потянулся к кармашку с заветным пузырьком.
Если бы не тонкий скрип стекла за спиной, вряд ли Гриф заметил его. Сталкер обернулся. Увидел в светлом квадрате дверного проема массивную широкоплечую фигуру, заполнившую почти все пространство, с мускулистыми ногами, с тонкими пястьями, с маленькой головой, на которой светились, отражая свет из окна, два близко посаженных глаза.
Они сорвались с места одновременно. Лишь на мгновение сталкер опередил рыкстера. Он рыбкой влетел в топку, а затем дернул за кабель, привязанный к внутренней части дверцы. Тяжелая металлическая пластина с лязгом ударилась о раму. А через мгновение послышался глухой стук. «Запор упал», - мельком подумал Гриф. Кругом кружил взбаламученный пепел, ощущался в носу, во рту. Быстрым движением сталкер опустил забрало, включил ночное видение. После чего развернулся, взбивая серую пудру, подполз к дверце, подобрал приготовленную трубу, намотал на нее провод, поставил враспор между колосниками и стенкой. Снаружи огромное, сильное скребло когтями по чугуну и взрыкивало. Гриф готовил убежище для другого случая, но на этот тоже сгодилось. Ему приходилось слышать о рыкстерах, но что придется встретиться лично, представить не мог.
Придавливая ногой трубу, сталкер достал ПДА Мамая, включил, перешел к переписке. Открыл письмо от Гейгера: «Убери Грифа, 3000 грин», в ответ сталкер написал: «Гори в аду». Отослал адресату. Гриф представил, как Гейгер остановился, с задумчивым видом поднес к глазам ПДА, как прочитал сообщение и обернулся на котельную. Ему очень хотелось, чтобы гребаный перекуп знал, кто его убил и за что. «Пора кончать этот цирк на дроте», - проговорил Гриф и нажал на кнопку дистанционного взрывателя. Даже будучи за толстыми стенами котельной в печи, он услышал громкий взрыв и ощутил, как содрогнулись стены. Сверху посыпались пепел и сухой песок. «Респект, спецура», - в какой уже раз Гриф отсалютовал спецназу, снабдившему его всякими убойными штуками. Весь пластид, что нашел в шмотнике подрывника, спрятал в папках и уложил на самое дно кейса. До последнего момента терзался сомнением насчет взрывателей и мощности сигнала. И когда все получилось, вздохнул с облегчением.
Припорошенный серой пудрой, Гриф прислушивался к звукам снаружи. Стояла звенящая тишина. Страх и напряженность отпускали, их место занимала боль. Она бралась за сталкера обстоятельно и с толком.
Сдавленно выдыхая, Гриф дотянулся до кармашка. Из пузырька отпил маленький глоток. Заметил, что отвратительная бодяга приобретает терпимый, даже приятный вкус, причем прямо пропорционально силе болевых ощущений. «А когда закончится, пойму, наконец, что ничего вкуснее в жизни не пробовал». Только сталкер сомневался, что она закончится первая.
Он подождал несколько минут, не дождавшись в полной мере заветного избавления, пополз по мягкому почти воздушному пеплу, по ребристым колосникам к пролому в дальней стене топки. Дело еще было не завершено.
Гриф осторожно выглянул из дыры. Колесо стонало по-прежнему, все остальные звуки отсутствовали. Минуту он прислушивался, затем вылез через пролом, забрался на котел, оттуда на железный мостик с перилами. Сильно хромая, прижимая правый локоть к боку, прошел по железной решетке над котлами, уперся в металлическую лестницу. По ней через люк попал на плоскую крышу.
Дул прохладный ветерок. Деревца, травы, росшие в расщелинах на парапете, трепетали под его порывами. Боль в поджелудочной понемногу отпускала. Пригибаясь, держа автомат перед собой, Гриф подобрался к краю крыши. Осторожно выглянул из-за парапета. Увидел черную, еще дымящуюся воронку, покореженный кейс, разметанные папки, белые листы, некоторые еще порхали в воздухе, и трупы. Тело в светлом новеньком камуфляже, припорошенное документацией и землей, лежало на спине неподвижно, без левой ноги.
Внимание сталкера привлекло движение на опушке. Он поднял «гром» и через оптику прицела увидел бегущего старческой походкой того самого бородача в телогрейке и кирзачах. «Вот, значит, какие вы, земляки». Земляк то и дело взглядывал на лес.
Палец сталкера мягко лег на спусковой крючок. Бородач в очередной раз повернул голову к лесу и махнул рукой, подзывая кого-то. Гриф заинтересовался и приостановил процесс аннигиляции. Через несколько секунд из зарослей, метрах в тридцати перед земляком, выскочило существо той самой комплекции и формы, которое порывалось в недавнем прошлом добраться до сталкера. Наклонив мощный торс вперед, поджав короткие лапы к груди, с маленькой вдавленной в плечи без шеи головой, рыкстер бежал широким махом на мускулистых и в тоже время узких в голени лапах. Он так часто их переставлял, что голова оставалась неподвижной.
«Вот это монстров они собирают в своих подпольных лабораториях - зона позавидует». Гриф в очередной раз убедился, что нет страшнее существа на земле, чем человек. «Больные люди», - он снова положил палец на курок, уверенный, что делает богоугодное дело. Но остановился. Земляка он уберет, а вот что делать с рыкстером? Гриф опустил автомат, и тут новый звук привлек его внимание. Он доносился сзади. Сталкер отполз от края, встал на колени и увидел черную букашку, неспешно ползущую по полю. Расстояние было приличное, он опустил «гром» и достал бинокль.
К мехбазе неспеша, переваливаясь на кочках и рытвинах, ползла зеленая «буханка» с красным крестом на капоте. Позади нее в нескольких километрах виднелись смотровые вышки, металлический забор, купол исследовательской лаборатории. Гриф вернулся к уазику. «Этих только не хватало», - проговорил зло и, низко пригибаясь, на полусогнутых поспешил к люку.
Через десять минут из-за кустов на опушке он наблюдал, как к мехбазе подкатил «батон» и из него посыпала гопота. «Не их ли кореша ходили за чемоданом?», - задался сталкер вопросом, рассматривая разноликую, плохо вооруженную публику. Сразу вспомнился тот парнишка в старой «афганке» выгоревшего соломенного цвета, в камуфляжной кепи, в разношенных берцах, без шмотника, со стареньким АКСУ.
Стрелки рассредоточивались, обходили базу с двух сторон. Гриф не стал дожидаться, чем дело кончится, незамеченный углубился в лес.
Глава 33. Путь в берлогу
Он шел налегке и ценил, как это здорово. Гриф раньше заметил, что капельки болотного эскулапа действуют на организм в целом. Боль от ран притупилась, что отложило на неопределенное время инъекцию промедола.
Он сожалел о тех «зыкинских приблудах», которые пришлось оставить в КУНГе вместе со шмотником, но с легкостью от них отказывался, стоило вспомнить, что они вряд ли ему пригодятся. До берлоги он без проблем дойдет с тем, что рассовал по разгрузке.
«Вот и последний рейд заканчивается, - думал печально сталкер, - да и хватит с этим тянуть. Меня уже давно похоронили. Что смог - то сделал. А увидеть их я и так не рассчитывал. За столько лет они вполне жизнь наладили без меня. - Грифу не хотелось думать о другом мужчине в семье не из-за Светланы. Он думать не хотел, что Танюшка кого-то, кроме него, назовет папой, что кому-то еще расскажет свой простецкий стишок: «Папочка, папуля, как тебя люблю я…» При этих воспоминаниях ком подкатил к горлу, сталкер трудно сглотнул. «В конце концов, никто не сделал для нее больше, чем я». Гриф быстрее зашагал упрямым шагом, словно убегал от назойливого гнуса - скорби и сожалений.
Он не прошел по лесу и двухсот шагов, как резко остановился. Листья, трава, земля впереди были взъерошены и взрыты, словно после ожесточенной схватки. Гриф быстро перевел автомат из походного положения в боевое. Осторожным перекатывающимся шагом двинулся по свежему следу. Сердце забилось часто, все тело подобралось, мысли приобрели кристальную ясность.
Внимание привлек слабый, на границе слышимости стон. Взведенный, как курок, сталкер двинул на звук, внимательно осматривая пространство вокруг. В ельничке лежал рослый, крепкого телосложения человек в натовском обмундировании, в бронежилете, экипированный для дальнего рейда, с СВД через плечо. Лежал на животе, голова, защищенная сферой, повернута вправо. Лежал неподвижно и стонал.
Гриф подумал, что у него свернута шея и он парализован. Осторожно приблизился и не сразу узнал в синюшном, отекшем лице Каратиста. Тот вяло поднял на него мутный расфокусированный взгляд. «Считай, мертвец», - вынес сталкер быстрый приговор. Опустился рядом на колено, шепотом спросил: «Что с тобой, Каратист?» Гриф не видел на теле снайпера никаких видимых повреждений.