Надеваю туфли, становясь минимум на десять сантиметров выше, но все равно не сравняюсь с Маттео, если встану рядом.
– Просила ведь в прошлый раз каблук поменьше, – с укоризной говорю Авроре, хотя знаю – это бесполезно.
Каждый раз она делает по-своему.
Рори без каких-либо сожалений пожимает плечами.
– Другие туфли с эти платьем смотрелись бы убого. – Она вдруг коварно ухмыляется. – Кроме того, если ты закинешь ногу на ногу и слегка приподнимешь подол, Кейд согласится на любые условия.
Не сдержавшись, закатываю глаза.
– Пошли уже.
Выходим на улицу. Пока я запираю дверь и закидываю ключи в сумку, все устраиваются в машине, припаркованной у выхода.
До «Беррис» добираемся за пятнадцать минут до назначенного времени. По мнению Рори веселье в таких местах должно начинаться не раньше десяти, но у входа уже собралась огромная очередь из разодетых парней и девушек. Мысленно радуюсь, что у меня есть хотя бы одна привилегия, как у сестры владельца заведения. Мне не нужно два часа стоять на улице, чтобы попасть внутрь. А еще у нас есть зарезервированное парковочное место, поэтому проблем с тем, чтобы поставить машину не возникает.
По специальному пропуску Маттео объезжает выстроившуюся вереницу машин, водители которых ожидают, когда их пропустят на стоянку, и направляется по привычному маршруту. Смотрю в окно, наблюдая картину идеального мира. Вокруг одни только красивые стеклянные здания, их стены затянуты непроницаемой пленкой, которая бликует в лучах стремящегося к горизонту солнца. Рядом припаркованы лучшие автомобили современности, а местная публика выглядит так, будто собралась на прием к правителю мира.
Меня сейчас стошнит. Ненавижу эту жизнь точно так же, как когда-то к ней стремилась. Не хочется признавать, но я даже благодарна деду за строгое воспитание, не позволившее посещать подобные места.
Покидаем прохладный салон седана и быстро пересекаем парковку, лавируя среди ровно припаркованных машин. Направляемся в противоположную сторону от той, куда идет основная масса стремящегося попасть в «Беррис» народа, – к запасному выходу. Дверь распахивается после короткого стука, и нас встречает сурового вида охранник.
– Привет, Лютер, – здороваюсь я, разрываясь между желанием поскорее зайти внутрь и убраться восвояси. – Шон нас ждет.
Охранник скупо кивает и пошире распахивает дверь, привычно сканируя местность за нашими спинами пристальным взглядом.
Заходим в длинный коридор, неподалеку от двери расположился пост охраны, за которым нас встречает напарник Лютера – Райс.
– Мисс Кавана, – приветствует он с легкой улыбкой, потому что намного доброжелательнее Лютера. – Добро пожаловать.
– Спасибо, – говорю я, замечая, как за его спиной Рори закатывает глаза.
– Вы знаете протокол, – басит Лютер, отпирая одну из встроенных в стену ячеек.
Молча убираю в нее сумку и сторонюсь, освобождая место остальным. Рори на удивление быстро и без обычных едких комментариев по поводу того, что приходится расставаться с оружием, складывает с десяток тонких лезвий и пистолет прямо поверх моей сумки. Маттео и Кэсс справляются с задачей в два раза быстрее.
Лютер запирает ячейку и отдает ключ Маттео, он тут же исчезает в кармане брюк. Направляемся в сторону основной части здания, спроектированного так, чтобы внутрь не проникало ни звука, ни света снаружи. Ощущение, что сейчас поздняя ночь, хотя солнце едва ли доползло до горизонта.
– Чувствую себя голой, – не выдержав, комментирует Рори.
Согласна. Я настолько привыкла, что верный нож и пистолет всегда со мной, что без них мне не по себе, хотя я полностью уверена в своих силах. Мэй научила рукопашному бою, так что постоять за себя мы сможем в любом случае. Кроме того, в случае чего можно использовать каблуки в качестве оружия, и никто не запретит пользоваться подручными средствами, коих в клубе полно.
– Чтобы разделаться с противником, тебе никакое оружие не нужно, – говорю я, желая хоть как-то подбодрить Рори.
Она строит кислую мину и не отвечает.
Чем ближе подбираемся к широким двойным дверям, тем громче становится музыка, и я готовлюсь к неприятному удару по барабанным перепонкам.
Ненавижу чертовы клубы и слишком громкие звуки. И почему мне не пришло в голову позвать Органа в какое-нибудь более тихое место?
Выйдя из коридора, оказываемся на широкой площадке второго этажа, с которой открывается прекрасный обзор на первый, где уже вовсю беснуется толпа. Морщусь от ярких быстро сменяющихся вспышек света и осматриваюсь, но при таком освещении и количестве народа невозможно выделить никого конкретного. Да и сомневаюсь, что Кейд находится на танцполе среди всего этого безобразия.
– Маттео, оставайся тут, – распоряжаюсь я, перекрикивая музыку.
Он дает знак, что понял, и занимает мое место у высокого парапета, отделяющего площадку второго этажа.
Здесь тоже есть небольшой танцпол, зона с несколькими столиками и небольшая барная стойка, за которой бармен готовится принимать гостей, если вдруг те решат сбежать подальше от толчеи.
Мы с Кэсс и Рори направляемся к лестнице, где удачно сталкиваемся с выходящим из своего кабинета Шоном.
– Отлично, вы уже здесь! – восклицает он, натянуто улыбаясь. Не нравится мне все это. Шон переводит внимание на девушек у меня за спиной и мрачнеет при виде Рори, с которой они друг друга не переваривают. – Кассандра, Аврора, – приветствует он.
– Привет, – здоровается Кэсс.
– Придурок, – в тон ему отвечает Рори.
Шон поджимает губы.
– Ты, как всегда, очаровательна.
– А ты, как всегда, ублюдок.
Шон на миг стискивает зубы, после чего неохотно переводит внимание на меня.
– Органа уже пришел? – спрашиваю я, опережая его на долю секунды.
– Да. Он в баре. Идем.
Брат шагает вниз по лестнице, и мы следуем за ним. У самого подножия киваю Авроре и Кэсс, и они расходятся, чтобы занять оговоренные позиции.
Шон жестом подзывает охранника, и тот своим мощным телом прокладывает нам путь сквозь толпу прямо до барной стойки.
Кейда замечаю сразу. Он расположился на высоком стуле и наблюдает за работой бармена, который как раз смешивает коктейль для двух сидящих рядом с Органа девушек. На этот раз на Кейде белая рубашка, в прыгающем свете она кажется неестественно яркой, рукава так же небрежно подвернуты, из чего я делаю вывод, что Кейд не любит закрытые руки. Или рубашки в целом.
Шон легко касается его плеча, и Органа мгновенно оборачивается, прожигая брата насквозь предупреждающим взглядом. Шон поспешно отступает на шаг, открывая обзор на меня. Выражение лица Кейда едва уловимо меняется, он кивает в знак приветствия, и я зеркалю этот жест. Удобнее, чем орать, ведь громкость музыки здесь просто запредельная.
Кейд поднимается на ноги, не отводя от меня внимания, и я неотрывно смотрю в его кажущиеся сейчас черными глаза.
Заставляю себя оборвать зрительный контакт и легко толкаю Шона в плечо, он оборачивается и что-то говорит, но я не слышу ни звука, биты перекрывают все. Тот же охранник начинает прокладывать нам путь на противоположную от танцпола сторону, где располагаются уединенные кабинеты. Шон идет сразу за ним, я следом. Кейд скорее всего замыкает процессию, не оборачиваюсь, чтобы убедиться, но кожу между лопатками начинает покалывать от ощущения близкой опасности. Понятия не имею, откуда берется это чувство, но единственное, чего мне хочется, – поскорее избавиться от него.
Охранник добирается до нужной комнаты и становится справа от входа, Шон проходит мимо, распахивает дверь из темного дерева и по-хозяйски заходит внутрь. Переступив порог, быстро осматриваюсь. Небольшое помещение выглядит как обычно – на стенах картины, изображающие пейзажи, низкий столик заставлен закусками и разного рода напитками: водой, соком, вином и чем-то покрепче. Вокруг стола расположены удобные кресла. Шон зачем-то отодвигает мне одно из них, хотя это и не требуется. Устраиваюсь в тот же момент, когда напротив садится Кейд.
В помещении хорошая звукоизоляция, потому как музыка практически не проникает сюда сквозь закрытую дверь. Это скорее минус, чем плюс. Да, мы сможем спокойно разговаривать, но, если брат установил прослушку, в открытую говорить не получится. Еще раз более внимательно осматриваю помещение, как и в первый, не замечаю ничего подозрительного, пока взгляд не упирается в Шона, усевшегося в кресло справа от меня.
Недоуменно поднимаю брови, уставившись на брата. Его взгляд бегает от меня к Кейду и обратно. Никто не произносит ни слова, но с каждой минутой обстановка становится все более напряженной.
– В чем дело? – не выдерживает Шон.
– Ты мне скажи. У тебя что – нет никаких дел?
Шон хмурит брови.
– Нет. Я специально освободил сегодняшний вечер.
Краем глаза замечаю, что Кейд внимательно за нами наблюдает. Похоже, наслаждается зрелищем.
– Для чего? – продолжаю наседать на брата.
– Ну как, – растерянно бормочет он и совсем уж неуверенно добавляет, – вам ведь нужен посредник.
Перевожу внимание на Кейда, который выглядит чрезвычайно довольным сложившимися обстоятельствами.
– Тебе нужен посредник? – спрашиваю чуть резче, чем собиралась.
– Нет, – уверенно заявляет Органа и многозначительно смотрит на Шона.
Тоже поворачиваюсь к брату.
– Справимся без тебя.
Шон сверлит меня максимально недовольным взглядом, но это не действует. В конце концов он шумно вздыхает и поднимается.
– Как скажете. Если что, ты знаешь где меня найти. – Проходя мимо, он склоняется к моему уху и произносит едва слышно: – Не наделай глупостей.
Едва сдерживаюсь, чтобы не врезать ему в живот как вчера, а лучше посильнее.
Шон выходит, оставив нас наедине, и какое-то время мы молча сидим, разглядывая друг друга.
Кейд первым приходит в движение. Он склоняется вперед и проводит ладонью под столешницей. Скорее всего ищет прослушку.
Тоже наклоняюсь, чтобы проверить свою половину стола.